Балдежный критерий (сборник)
Шрифт:
Блейк беспомощно всплеснул руками и поплелся в свой кабинет. Он еще успел услыхать, как за его спиной швейцар осведомился у лифтера:
— Что он на тебя так орал-то, Барни?
— А ну его, — ответил лифтер. — Что-то ему планы не понравились, вот он на меня и взъелся. От большого образования, наверное. Ну каким боком ко мне эти чертежи относятся?
— Черт его знает, — вздохнул швейцар. — Может, и никаким.
— Я тебе еще вот что скажу, — продолжал лифтер, ободренный успехом своих упражнений в риторике, — Каким
Блейк захлопнул дверь, прислонился к ней изнутри и обеими руками взъерошил редеющие волосы.
— Мисс Керстенберг, — процедил он наконец, — как вам это нравится? Эти психи, которые вчера приходили, — эти двое сумасшедших пней… центральная контора сдала им тринадцатый этаж!
Мисс Керстенберг подняла взгляд от пишущей машинки:
— Правда?
— И, хотите — верьте, хотите — нет, они сейчас поднялись наверх и въехали в свои офисы.
Мисс Керстенберг улыбнулась ему милой женской улыбкой.
— Как интересно, — сказала она.
И продолжила печатать.
То, что Блейк увидал в вестибюле следующим утром, заставило его рвануться к телефону и набрать номер центральной конторы.
— Мистера Гладстона Джимма, — потребовал он, задыхаясь, — Мистер Джимм? Это уже серьезно! Они ввозят мебель! Конторскую мебель. И электрики поднялись наверх, чтобы установить телефоны. Мистер Джимм, они нас заполонили!
— Кто заполонил? — немедленно взвился Гладстон Джимм, — «Недвижимость Танзена»? Или опять братья Блэр? Я говорил, я на прошлой неделе говорил, что такое спокойствие не к добру. Я печенкой чуял, что этот прошлогодний договор о разделении сфер влияния долго не продержится. На нашу собственность зарятся?! — Он возмущенно фыркнул. — Ничего, у нас, стариков, еще остались тузы в рукавах. Прежде всего, бумаги — списки нанимателей, чеки, и ничего не забудьте — уберите в сейф. Через полчаса у вас будут трое адвокатов с судебным ордером. А пока сохраняйте…
— Вы не поняли, сэр. Это новые обитатели. Те, что сняли тринадцатый этаж.
Гладстон Джимм затормозил на полном ходу, обдумал сказанное, понял и принялся перековывать мечи на орала.
— То есть эти… как бишь их… Тумбс и Буль?
— Эти самые, сэр. Наверх несут столы, шкафы, полки. Шныряют электрики и люди из телефонной компании. И все едут на тринадцатый этаж. Только, мистер Джимм, нету у нас тринадцатого этажа!
Пауза.
— Другие наниматели вам жаловались, мистер Блейк?
— Нет, мистер Джимм, но…
— Эти Тут и Буб кому-то мешают?
— Нет вроде. Только я…
— Только вы занимаетесь не своим делом, Блейк! Мальчик мой, вы мне нравитесь, но я вас предупреждаю — вы не тем занялись. Вы уже неделю служите управляющим небоскреба Мак-Гоуэна, и единственную серьезную сделку за это время пришлось заключать через центральную контору. Блейк, в вашей характеристике это будет выглядеть очень жалостно и не слишком красиво. Дыры на третьем,
— Нет, мистер Джимм. Я планировал…
— Планировать мало, Блейк. Планирование — это первый шаг. За ним должны следовать действия. Действия, Блейк, ДЕЙСТВИЯ! Попробуйте-ка вот что: возьмите табличку, большими красными буквами напишите на ней «действуй!», а на обороте перечислите все незанятые помещения в небоскребе. И повесьте перед своим столом. И каждый раз, когда взглянете на нее, вспоминайте, сколько еще у вас пустых мест. Работать надо, Блейк!
— Да, сэр, — пролепетал Блейк.
— И не звоните мне больше по поводу арендаторов, которые платят вовремя и не нарушают закон. Они вас не трогают, и вы их не трогайте. Это приказ, Блейк.
— Понятно, мистер Джимм.
Блейк долго сидел и смотрел на замолкшую трубку, потом поднялся, вышел в вестибюль и шагнул в лифт. В походке его чудилась некая необычная расхлябанность и даже определенное безрассудство — безрассудство человека, намеренно не подчинившегося приказу верховного главы фирмы по торговле недвижимостью «Веллингтон Джимм и сыновья, Инкорпорейтед».
Два часа спустя он, ссутулившись, выполз из лифта. Рот его тоскливо скривился. Поражение было полным.
Всякий раз, когда Блейк втискивался в лифт, полный электриков, телефонистов и грузчиков, едущих на тринадцатый этаж, тринадцатого этажа не оказывалось на месте. Но стоило им раздраженно пересесть в другой лифт, оставив Блейка позади, как они попадали, судя по всему, именно туда, куда намеревались. Было очевидно, что для Сиднея Блейка тринадцатого этажа нет. И, вероятно, не будет.
Он все еще размышлял над этой вопиющей несправедливостью, когда в пять часов к нему в приемную зашли, поскрипывая суставами, уборщицы, чтобы отметиться на часах.
— Кто из вас, — спросил он, осененный вдохновением, — кто из вас убирает на тринадцатом этаже?
— Я, — ответила старушка в ярко-зеленом платке.
Блейк силой затащил ее в свой кабинет.
— Когда вы начали убирать на тринадцатом этаже, миссис Риттер?
— Ну, когда новые наниматели въехали.
— А до того… — Блейк сделал паузу, внимательно глядя на уборщицу.
Та улыбнулась; несколько морщин изменили свои русла.
— Господи вас благослови, да прежде там нанимателей-то не было. На тринадцатом-то.
— И… — подбодрил ее Блейк.
— И убирать нечего было.
Блейк пожал плечами и сдался. Уборщица хотела уйти, но он задержал ее.
— А на что, — спросил он, глядя на уборщицу с нескрываемой завистью, — похож тринадцатый этаж?
— На двенадцатый. Или десятый. Этаж как этаж.
— И все туда могут попасть, — пробормотал Блейк себе под нос. — Кроме меня.
Он с раздражением осознал, что произнес эти слова слишком громко. Старушка сочувственно глянула на него.