Балдежный критерий (сборник)
Шрифт:
Несмотря на то что Мэншип никогда не был атлетом, он все же верил, что в крайнем случае сумеет освободиться из бумажного мешка. Эта мысль успокаивала, хотя в данный момент пользы от нее было не больше, чем от озарения насчет вышки на поле Мэрфи.
Если бы только существовал какой-нибудь способ передать информацию маленькой группе Лирлда! Может быть, они бы тогда поняли, что их «Безумный ужас из гиперпространства» обладает кое-какими интеллектуальными способностями, и, возможно, как-то отправили бы его обратно. Если бы захотели.
Вот только передавать информацию он не мог. По причине совершенно разных эволюционных
Еще он аккуратно и нежно разгладил складки на пижаме, и не столько из-за латентных портновских амбиций, сколько из-за того, что ощутил болезненный укол ностальгии; он вдруг понял, что этот недорогой зеленый костюм весьма стандартного покроя был единственным артефактом, который остался у него от прошлого мира. Единственный сувенир, так сказать, от цивилизации, которая произвела на свет Тамерлана; эта пижама была по сути связующим звеном между его физическим телом и Землей.
— Что касается меня, — рассуждал сын Гломга, исследователь (было ясно, что спор продолжается и бумажная преграда никак не влияет на способность Мэншипа «слышать»), — то я могу привозить с собой этих инопланетных чудищ, а могу и не привозить. Но когда они оказываются столь отталкивающими, как вот это, я предпочитаю их не трогать. Вот что я хочу сказать: я не боюсь вторгаться в область бесконечного, как это называет папа, однако, с другой стороны, я не верю, что ваши изыскания, профессор Лирлд, когда-нибудь дадут нам действительно что-то важное. — Он немного помолчал и продолжил: — Надеюсь, вы не обиделись на меня, сэр. Я честно сказал, что думаю. Я практичный флефноб и верю в практичные вещи.
— Как вы только можете так говорить: ничего действительно важного?! — Несмотря на извинения Рабда, душевный «голос» профессора, как отметил мозг Мэншипа, явно дрожал от возмущения. — Ведь основной целью флефнобской науки на сегодняшний день является путешествие в такой район внешней Галактики, где расстояния между звездами огромны по сравнению с их относительной плотностью здесь, в галактическом центре.
Мы легко можем путешествовать на пятьдесят четыре планеты нашей системы и недавно осуществили полет к нескольким соседним звездам, но достижение срединных областей Галактики, откуда и происходит этот экземпляр, остается сегодня таким же призрачным прожектом, каким он был на заре внеатмосферных полетов два столетия назад.
— Правильно! — перебил его Рабд. — А почему? Потому что у нас нет кораблей, способных осуществить такие полеты? С тех пор как создана Трасса Булвонна, любое военное или торговое судно флефнобов, включая и мой маленький трехмоторный катер, может домчаться до такого места, как астрономический объект 649-301-3 — называю его просто для примера, — и обратно, даже не перегревая двигателей. Но мы этого не делаем. И тому есть веская причина.
Теперь Клайд Мэншип слушал — или принимал — так напряженно, что две половины его мозга, казалось, наезжали одна на другую. Его очень интересовал астрономический объект 649-301-3 и все, что могло облегчить или усложнить путешествие к нему, каким бы необычным ни оказалось средство передвижения с земной точки зрения.
— И причина эта, разумеется, — продолжал молодой исследователь, —
«Это возможно, — решил Мэншип, с интересом прислушиваясь, — это вполне возможно. Телепатическая раса вроде флефнобов… ну конечно же! С младенчества привыкнув к тому, что их постоянно окружает духовная аура всего вида, общаясь исключительно с помощью телепатии, поскольку никогда не было нужды в развитии других средств связи, они должны испытывать такое одиночество, такое жуткое одиночество, когда их корабли достигают слишком отдаленной точки, откуда нельзя установить контакт с их миром!..»
А их образование — Мэншип мог только догадываться о системе образования у существ, столь непохожих на него самого, но наверняка это должно быть что-то вроде непрерывного духовного осмоса высшего порядка, взаимный духовный осмос. Независимо от конкретных форм их система образования, вероятно, основывалась главным образом на включении индивида в группу. И когда чувство принадлежности к группе становилось слишком слабым, либо в результате какого-нибудь постороннего барьера, либо из-за огромных межзвездных расстояний, неизбежно наступал психический распад флефноба.
Однако все это было несущественно. Существовали межзвездные корабли! Существовали средства передвижения, способные доставить Клайда Мэншипа обратно на Землю, в университет Келли, к прерванной работе, которая, как он надеялся, наконец принесет ему звание профессора сравнительного литературоведения: «Стиль против содержания в пятнадцати репрезентативных отчетах перед мелкими акционерами за период 1919–1931 годов».
Впервые в его душе забрезжила надежда. В следующую секунду она уже лежала на спине, растирая вывихнутое колено. «Только вообрази, вообрази интереса ради, — подсказывал ему врожденный ум, — что ты сможешь как-то отсюда выбраться и отыскать в этом, по всей видимости, совершенно чужом мире космические корабли, о которых упоминал Рабд. Можно ли себе представить, каким бы диким или горячечным ни было воображение, что он, Клайд Мэншип, неумеха, чьи способности к механике рассмешили бы синантропа, можно ли себе представить, что он справится с различными механизмами космического корабля?»
Клайд Мэншип вынужден был признать, что в целом проект был неосуществим. И велел своему врожденному уму убираться ко всем чертям.
Итак, теперь Рабд. Рабд мог бы доставить его обратно на Землю, если (а) лично будет в этом заинтересован и если (б) с ним можно будет общаться. Ладно, что больше всего интересует Рабда? Очевидно, достаточно большой интерес представляет это духовное вырождение.
— Если вы найдете ответ на эту проблему, профессор, — увещевал Рабд, — я буду так рад, что немедленно сниму со своего корабля глрк. Вот что удерживает нас здесь, в центре Галактики, уже так много лет. Вот это и есть практический вопрос.