Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
Шрифт:
Для Тираны в складывавшейся ситуация, когда проявилась очевидная координация действий ряда членов Варшавского блока и СССР на «албанском направлении», становились понятны цели инициаторов кампании. Реакция албанской стороны была однозначно негативной. В то же время албанское руководство обратило внимание на предпринимавшиеся Белградом меры, направленные на укрепление греческого участка границы СФРЮ [605] . Попытки СССР, ряда стран-членов ОВД, а также соседней Югославии наладить отношения с Албанией жёстко отвергались последней, несмотря на использование всеми заинтересованными сторонами тезиса военной угрозы Албании со стороны НАТО и Греции в частности. В октябре 1967 г. Белград попытался обратиться к теме нормализации албано-югославских отношений, используя косовскую коммунистическую номенклатуру [606] , представители которой подчеркивали в албаноязычных югославских публикациях необходимость восстановления связей между двумя странами [607] . Чтобы продемонстрировать особую заинтересованность в восстановлении югославско-албанских отношений, Белград озвучил тезис: «Югославия выступает против любого вмешательства в дела Албании, так как независимая и свободная Албания всегда являлась условием безопасности Югославии» [608] . Фактически в ответ на это Тирана заявила в достаточно жёстком тоне об отказе восстанавливать какие-либо отношения с Белградом и обвинила его в очередной раз в попытках организации «антиалбанского заговора», сославшись на действия югославских властей в Косово [609] .
605
Цит. по: , 2 1967. «» «» // . . , 1941–1984. , 1985. . 47. – http://www.enverhoxha.info/gre/greek03%20.doc.
606
lz Kosova-Metohia: A Nationality Case Study. 30.10.1967. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 77-2-122. –pdf
607
Stankovic S. Two Yugoslav views on Relations with Albania.9.10.1967. Radio Free Europe Research. Box-Folder-Report 2-5-37. –pdf2-5-37.pdf
608
Vjesnik, 6.11.1967.
609
Буквально через 10 дней после появления «примирительной» статьи в югославском «Веснике», орган ЦК АПТ газета «Z"eri i popullit» опубликовала редакционный материал под названием «Титовская демагогия не может спрятать открытые раны Косово» (Demagogjia titiste s'i mbulon plag"et e hap"eta t"e Kosov"es)//Z"eri i popullit, 16.11.1967. О месте и роли Косово (по-албански: Кос'oвы) в межгосударственных отношениях коммунистических Албании и Югославии см.: Ceku E. Kosova n"e sfondin e diplomacis"e s"e Jugosllavis"e dhe t"e Shqip"eris"e 1945–1981. Prishtin"e, 2009.
Ближневосточный конфликт усилил внимание как в НАТО, так и в Варшавском пакте в отношении Турции. По мнению советских дипломатов, Анкара начала проводить новый, дружественный курс в отношении арабских стран, преследуя собственные цели, а не на основе принципов «политики нейтралитета» [610] . Не меньшее значение для определения оборонных задач имела соседняя с Турцией Греция, в которой 21 апреля 1967 г. произошёл военный переворот. В соответствии с оценками болгарской стороны, сделанными осенью 1967 г., «американцы и НАТО придают греческой территории роль пространства для использования так называемой “стратегии передних рубежей” в случае нападения на социалистические страны. Этим целям служат регулярно проводимые каждый год военные маневры НАТО на сев[ерной] границе Греции. Эти маневры, которые часто приобретают провокационный характер, направлены против социалистических стран. В последние годы, после серьёзных потрясений, которые пережила НАТО, после ухода Франции, руководители Атлантического союза проявляют к Греции как к союзнику всё больший интерес» [611] . В контексте данных оценок, имевших непосредственное отношение к оборонным интересам как Болгарии, так и Варшавского пакта, болгарские официальные лица делали вывод о том, что «позиция Греции в отношении НАТО остаётся неизменной и “твёрдой”»; внутринатовский кризис и Ближневосточный конфликт повысили значение «юго-восточного крыла союза»; Греция рассматривается в Североатлантическом альянсе «не как “фланг”, а как “центр” НАТО»; предпринимавшиеся США попытки примирить Грецию и Турцию по кипрской проблеме не увенчались успехом [612] .
610
В телеграмме ЦРУ от 25 июня 1967 г., содержащей сведения о разговоре сотрудника этой организации с советским дипломатом, имя которого осталось не рассекреченным, информация подана в виде вопросов и ответов по основным аспектам ближневосточного кризиса. Именно они, судя по всему, представляли интерес для американской стороны и касались, во-первых, советского военно-технического и политического сотрудничества с арабскими государствами и Египтом в частности, и, во-вторых, затрагивали советскую политику в отношении занявшей особую позицию Турции – важного члена НАТО с учётом занимаемого ею геостратегического положения. Ответы советского собеседника отличались точностью формулировок и готовностью дать наиболее полную информацию по интересующим американскую сторону темам. – Soviet Position. Mideast Situation. CIA. Intelligence Information Cable. 25.6.1967. P. 6. –asp?doc_no=0000447079
611
Гърция и НАТО. Справка. Изготвил И. Петров. 24.11.1967. Атина. С.(5)/7// НАТО на Балканите.
612
Там же. С. (10)/12.
В оценках советского военного потенциала и военно-стратегических установок в кругах НАТО в декабре 1967 г. выявились различия. Это нашло своё отражение в подходах США и их европейских союзников по Североатлантическому договору к стратегически важным для коалиционной оборонной политики проблемам. Первой из них являлась так называемая концепция «раннего предупреждения» (по принятой в НАТО терминологии «political warning», дословно – «политическое предупреждение»), суть которой заключалась в реализации политических решений, обеспечивавших военно-мобилизационные мероприятия на случай вооруженного конфликта. Американская версия этой концепции базировалась на утверждении о том, что в распоряжении европейских государств будет несколько недель на данные мероприятия, в отличие от точки зрения европейцев, опасавшихся внезапного нападения Варшавского пакта. Вторая проблема заключалась в определении самого факта развития конфликта и его эскалации. Американская позиция заключалась в том, чтобы не допустить провоцирования СССР и Варшавского блока на использование ядерного оружия, в то время как европейцы считали необходимым использовать все имеющиеся средства для отражения советской агрессии [613] . Одновременно выяснилось, что «в целом европейцы считают советское нападение на Западную Европу маловероятным. В то же время, полагая, что взаимная угроза существует, они не готовы принять стратегию НАТО, которая предусматривает взятие больших рисков для европейцев, чем для США» [614] .
613
Farley Р. Bureau of Politico-Military Affairs, to Deputy Under Secretary of State for Political Affairs Kohler F. «NATO Strategy- Background Memorandum». 1.12.1967. P. (3)1, (4)2. –8767&navinfo=14968
614
Ibid.
К концу 1967 г. на Юго-Западном направлении оборонной политики Варшавского пакта выявилось несколько важных факторов. Во-первых, усилилось присутствие ВМС двух противостоявших блоков в Средиземноморье. Во-вторых, произошло частичное сближение позиций Югославии и Варшавского пакта по отдельным вопросам обороны и региональной военной политики. В-третьих, усилилась самостоятельность Румынии в рамках ОВД, в связи с чем советское руководство начинало всё больше рассчитывать на Болгарию. В-четвертых, внутриполитические изменения в Греции дали основания для соседних с ней коммунистических государств оценивать установившийся военно-политический режим в Афинах с учётом вероятных угроз их обороне. Наконец, в-пятых, несмотря на происходившие изменения на Балканах, а также усиление военно-политической активности в Средиземноморье, формально сохранявшая своё членство в ОВД Албания продолжала избранный её руководством особый курс, частью которого были союзнические отношения с КНР.
§11. Определяя возможности: потенциал обороны и/или наступления
Развитие международной ситуации в конце 1967 – начале 1968 г. свидетельствовало об усилении противостояния между Западом и Востоком. Это влияло на эволюцию оборонных доктрин как двух противостоявших блоков, так и отдельных государств, входивших в них. Прежде всего, в центре внимания политических и военных кругов НАТО и ОВД оказалась проблема реагирования на возможные угрозы противоположной стороны. В январе 1968 г. министр обороны США Р. Макнамара направил президенту Л. Джонсону специальный меморандум, в котором рекомендовалось усилить конвенциональные силы НАТО, так как ядерные силы сдерживания потенциального
615
US Secretary of Defense Robert S. McNamara to US President Lyndon B. Johnson. Memorandum. NATO Strategy and Force Structure. 16.1.1968. P. 2. –ch/collections/colltopic.cfm?lng=en&id=18765&navinfo=14968
Таблица 13
Соотношение сил общего назначения НАТО И ОВД (начало 1968 г.) [616] [617] [618]
Оперативно-тактические направления вероятных военных действий и ТВД, а также распределение сил и средств двух военно-политических блоков на европейском пространстве в 1968 г. подчеркивали важность так называемого южного, т. е. балкано-средиземноморского сектора обороны НАТО и ОВД. Основные силы Варшавского пакта концентрировались на трёх направлениях. Первое из них было представлено военно-территориальным формированием – Северной группой войск со штаб-квартирой в польском городе Легница. Второе, условно выполнявшее роль центрально-европейского, было представлено Группой советских войск в Германии (ГСВГ). Наконец, третье – это Южная группа войск со штаб-квартирой в венгерском городе Тёкёл. Именно последняя группировка отвечала за балканский сектор обороны ОВД.
616
К сожалению, материалы, содержащие точные данные по численности вооруженных сил, а также вооружений как в США, так и России, не рассекречены на момент написания работы. В странах Центральной Европы, а также Балканских государствах процесс оглашения данных ВС в период существования коммунистических режимов в последнее время приостановился. Поэтому в данном случае используется статистика, которой оперировали высшие военные и политические чиновники администрации США. Составлено по: Worldwide 1967 NATO and Warsaw Pact General Purpose Forces// US Secretary of Defense Robert S. McNamara to US President Lyndon B. Johnson. Memorandum. NATO Strategy and Force Structure. 16.1.1968. P. 5. – http:// www.php.isn.ethz.ch/collections/colltopic.cfm?lng=en&id=18765&navinfo=14968
617
He включены стратегические бомбардировщики НАТО и ОВД, а также советские и американские самолёты, входящие в силы ПВО на национальной территории.
618
СССР располагал от 2 300 до 2 500 старых типов истребителей и лёгких бомбардировщиков, находившихся в резерве.
Североатлантический блок обладал более сложной территориальной военно-командной системой. Сформировавшаяся к этому времени структура зон ответственности в рамках НАТО в Европе обеспечивала управление военно-территориальными группировками членов альянса с учётом геостратегической детализации большинства европейских регионов, находившихся в зоне ответственности блока. Союзное командование в Европе (СКЕ или по латинским акронимам его английского названия – АСЕ) осуществляло управление всеми вооруженными силами НАТО в Европе, включая Турцию, а также военно-воздушную оборону Великобритании как отдельное направление его ответственности. Структура СКЕ включала соответственно командования Союзных сил в Северной, Центральной и Южной Европе. Первое из них (AFNORTH) располагалось в норвежском городе Колсаас, отвечало за оборону Норвегии, Дании, Балтийских регионов и контролировало не только сухопутные, но и военно-воздушные, а также военно-морские силы. Командование в Центральной Европе (AFCENT), которое переместилось в 1966 г. после выхода Франции из военной структуры НАТО из Фонтенбло в голландский город Брунссум, контролировало сухопутные силы, составлявшие на этом направлении 24 дивизии. В зону ответственности Союзного командования Южной Европы (AFSOUTH), располагавшегося в итальянском городе Неаполь, входили Греция, Италия, Турция, а также бассейн Средиземного моря и черноморские территориальные воды Турции. Именно это направление в Североатлантическом союзе включало в зону своей ответственности практически все Балканы [619] . Южная Европа и её балканский участок, несмотря на кажущуюся второстепенность по сравнению с центральноевропейским и североевропейским ТВД, в действительности, имели не меньшее, а при определенных условиях – равное значение для обоих военно-политических блоков.
619
The Military Balance. 1968-1969. International Institute for Strategic Studies. London, 1969. P. 16, 17.
Таблица 14
Соотношение сил и вооружений в Европе (по оценкам Международного Института стратегических исследований в Лондоне по состоянию на 1968 г.) (без ВМС и стратегических вооружений) [620]
Именно в этой связи оборонная политика государств, расположенных на полуострове, превращалась не только в проблему обеспечения их национального суверенитета, но и в политику безопасности двух блоков – НАТО и ОВД. Расходы на оборону коммунистических государств региона в 1967 и 1968 гг. составили соответственно для Албании 69 и 77 млн долларов США, Болгарии – 225 и 228, Румынии – 530 и 551, а Югославии 431 и 482 млн [621] .
620
The Military Balance. 1968-1969. International Institute for Strategic Studies. London, 1969. P. 53.
621
Ibid. Р. 55.
Коммунистические страны Балканского полуострова не были равнозначными по своим оборонным возможностям в военно-техническом отношении и с точки зрения количественного состава вооруженных сил. Болгария и Румыния формулировали, при всей начинавшейся проявляться специфике румынской позиции, свою оборонную политику с учётом пребывания в блоке и характера взаимоотношений с его ведущей силой – СССР.
Этот фактор серьезно влиял на военно-техническую составляющую всей военной политики Софии и Бухареста. Зимой 1968 г. для представителей политических кругов Западного блока стала очевидна тактика румынского руководства. В этой связи, в частности, американские дипломаты, аккредитованные в румынской столице, отмечали: «Наблюдение за румынской внешней политикой даёт основания считать, что румыны продолжат следовать отчётливо проявившимся курсом, хотя они могут сделать некоторые уступки – больше формального, чем сущностного характера – Москве» [622] . Одновременно становилось ясно, что поддержание Румынией отношений различной степени близости с КНР и Албанией использовалось румынским руководством для демонстрации своей самостоятельности в рамках Восточного блока и с целью противостоять давлению, оказываемому на Бухарест со стороны наиболее лояльных Москве сателлитов.
622
Aigram from the Embassy in Romania to the department of State. Bucharest, January 19, 1968//Foreign Relations of the United States. Eastern Europe. 1964-1968. Washington, 1996. V. XVII. P. 436.
Сложнее была позиция Албании и Югославии. Несмотря на формальное членство первой из них в Варшавском блоке, важным условием оборонной политики двух стран было сочетание собственных боевых сил и средств сдерживания агрессора с политическими действиями на мировой арене с целью скорейшего привлечения мирового сообщества для участия в защите как существовавших в них режимов, так и территориальной целостности двух стран. Албания усилила союзнические отношения с КНР. Поддержка Варшавским пактом Тираны в случае гипотетической агрессии против неё могла, вероятно, быть оказана в нескольких случаях. Во-первых, при условии, если нападение было способно изменить соотношение сил в регионе в пользу НАТО. Во-вторых, в случае, если бы произошла маловероятная в тех условиях (вторая половина 60-х гг. XX в.), но допускавшаяся рядом зарубежных экспертов, интервенция со стороны