Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Улунян Арутюн

Болгария рассматривалась в Западном блоке как потенциальный участник вероятного конфликта, который нанесёт одним из первых удары по Греции и Турции. Такое предположение натовских военных, с одной стороны, давало основание болгарскому партийно-государственному руководству основания для того, чтобы подчеркивать важную роль Софии в Варшавском пакте со ссылкой на военные оценки НАТО, но, с другой, серьезно опасаться «превентивных» действий со стороны соседей и избегать откровенно жёстких действий в их отношении. Параллельно София пыталась получить информацию о характере реальных или желаемых ею разногласий как в целом в НАТО, так и между её отдельными членами – соседями Болгарии. В этой связи в болгарской разведывательной сводке в августе 1961 г. особо отмечалось, что «по американским сведениям, Инёню [173] был против какого бы то ни было вмешательства Турции по берлинскому вопросу, так как он не затрагивает напрямую безопасности Турции» [174] . Скоординированный характер действий государств Североатлантического альянса в ведении разведывательной работы против Варшавского пакта представлял в данном контексте особый интерес, так как данная деятельность затрагивала практически всех стран-участниц коммунистического блока. Полученная по каналам болгарской политической разведки в начале января 1961 г. информация о создании в июле 1960 г. координирующего центра разведок НАТО, содержала сведения о том, что особое внимание они уделяют местам базирования ракетного оружия и пусковых установок среднего радиуса действий, а также стратегическим базам в Центральной Европе и СССР, организации и состоянию артиллерии ОВД, способной использовать ядерные заряды, а также подводному флоту в Средиземноморском и Балтийском регионах [175] .

173

Мустафа Исмет Инёню (1884-1973) – турецкий военный и политический деятель, сподвижник Ататюрка, лидер Республиканской народной партии и премьер-министр Турции (20 ноября 1961 – 20 февраля 1965). После прихода к власти генерала Дж. Гюрселя сформировал по его поручению правительство, которое должно было вывести страну из общественно-политического и экономического кризиса.

174

Разузнавателни сведения от РУМО и ДС за действия на турската и гръцката армия.

175

Информация от Държавна сигурност относно решения на съвещание на Съвета на НАТО в Истанбул, 15.1.1961. Л. 1-2// България във Варшавския Договор.

Оценка американской разведкой оборонных возможностей балканских членов ОВД в начале 1961 г. делалась на основании данных за предыдущий 1960 г., что не в полной мере учитывало складывавшуюся в Варшавском блоке новую политическую ситуацию, прежде всего – обострение советско-албанских отношений. Поэтому, отмечая активизацию советско-албанского военно-технического

сотрудничества в вопросах укрепления военно-морских баз в Албании, авторы разведывательного доклада пока не учитывали этот важный для балканского сектора оборонной политики ОВД фактор. Наиболее серьезные изменения, что было отмечено и аналитиками ЦРУ в их документе, происходили в болгарских вооруженных силах, где помимо реорганизации и создания новых войсковых частей различных родов войск шёл процесс перевооружения с упором на укрепление танковых частей и соединений, а также осуществлялись поставки из СССР подвижных зенитно-ракетных комплексов С-75 (по классификации НАТО SA-2 «Guideline»), что свидетельствовало о значимости для ОВД болгарских средств ПВО в секторе её оборонной ответственности в Балканском регионе [176] .

176

USAREUR Intelligence Estimate – 1961 (U). Headquarters USAREUR, Office of the Deputy Chief of Staff, Intelligence. Jan 1961. P. 17, 18. –search?q=cache:VQGfviPB7LgJ:se2.isn.ch/serviceengine/FileContent%3FserviceID%3D12%26fil eid%3D008AFB25-096B-B116-FE55-EAF59BD36108%261ng%3Den+USAREUR+Intelligence+ Estimate+%E2%80%93+1961 +(U)&cd= 1 &hl=en&ct=clnk

Со своей стороны, наметившееся в конце 50-х – начале 60-х гг. сближение Тираны и Пекина советская сторона рассматривала как реальную угрозу советскому доминированию в международном комдвижении и потенциально опасный прецедент, способный негативно повлиять на позиции Кремля в восточноевропейских странах, способствуя появлению соответствующих настроений в руководстве местных компартий. Пытаясь выяснить степень албано-китайского сотрудничества и характер взаимоотношений партийно-государственного руководства НРА и КНР, советское посольство в Пекине активизировало контакты с дипломатическими представителями Албании в КНР. Свидетельством этому стала серия встреч албанских и советских дипломатов, на одной из которых – 27 июня 1960 г. – советский посол С. В. Червоненко проявил особый интерес к данной теме в беседе со своим коллегой – послом М. Прифти. Одновременно в центре внимания советских дипломатических представителей в Пекине были оборонные и экономические вопросы. Заключение 15 октября 1957 г. договора о военно-техническом сотрудничестве СССР с КНР рассматривалось в Пекине с точки зрения усиления оборонного потенциала страны и возможности получения доступа к ядерным технологиям [177] . Поэтому отказ Кремля 20 июня 1959 г. реализовывать соглашение из-за расширявшихся противоречий с китайской стороной по идейно-политическим вопросам, в том числе из-за провозглашаемых китайским руководством радикальных левацких установок, были восприняты последним исключительно остро [178] . В обстановке секретности Пекином было принято решение о скорейшей реализации «Проекта 596» (первые две цифры названия которого означали год, а третья – месяц начала самостоятельной работы над ядерным боеприпасом). Осведомленность советской стороны в вопросах военно-технического развития КНР, как стало ясно позже, оказалась недостаточной для того, чтобы делать выводы о стратегических перспективах в этой сфере. На состоявшейся 15 июня 1960 г. встрече послов Прифти и Червоненко последний высказал уверенность в том, что КНР не в состоянии создать ядерное оружие ранее 1962 г. [179] В конце января 1963 г. ЦРУ США получило информацию аналогичного содержания от некого «высокопоставленного советского чиновника» о том, что Пекин не обладает ядерным оружием и не сможет разработать его в ближайшем будущем, так как в противном случае, если бы КНР имела его, она бы «вела бы себя более ответственно» [180] . Однако такая оценка возможностей Пекина не разделялась в Вашингтоне, и летом 1963 г. американская сторона предложила советской сотрудничество с тем, чтобы добиться недопущения развития ядерной программы КНР, но Н. С. Хрущёв холодно отнёсся к этой американской инициативе [181] . 16 октября 1964 г. КНР провела первое ядерное испытание.

177

О советско-китайском сотрудничестве в области ядерных технологий см.: Negin Е., Smirnov Y. Did the USSR Share Atomic Secrets with China? –collections/coll_china_wapa/negin_smirnov_engl.cfm?navinfo=16034; Shen Zhiua. Khrushchev, Mao and the Unrealized Sino-Soviet Military Cooperation –collections/coll_china_wapa/Zhiua_engl.cfm?navinfo=16034#_ednref3.

178

Подробнее о советско-китайском военном сотрудничестве, а также роли и месте советско-китайского конфликта в развитии Варшавского пакта в конце 50-х – начале 60-х гг. см.: Симонов С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996; Kramer М. The Warsaw Pact and the Sino-Soviet Split (1955-1964). Paper for an International Conference «The Cold War in Asia». Jan. 1996, Hong Kong; Lilthi L. The People’s Republic of China and the Warsaw Pact Organization, 1955-63// Cold War History. 2007. V. 7. №. 4. Подробнее о военно-промышленном комплексе и его связях с зарубежными государствами: Быстрова И. Военно-промышленный комплекс СССР на международной арене//Отечествен-ная история. 2006. № 2; она же. Советский военно-промышленный комплекс. Проблемы становления и развития (1930-1980-е годы). Москва, 2007.

179

Memorandum of Conversation between Albanian Ambassador to the PRC Mihal Prifti and Soviet Ambassador to the PRC Stepan V. Chervonenko, 27 June 1960//Cold War International History Project. Bulletin. Issue 16. Fall 2007/Winter 2008. Inside China’s Cold War. P. 187.

180

В рассекреченном ЦРУ документе, к сожалению, удалены не только имя чиновника, с которым беседовал, судя по всему, сотрудник этой организации, но также место и время этой беседы. Views of a Soviet Official on Future Chinese Nuclear Capability and Current Bellicose Attitude. Telegram. Information report. 31.1.1963. –gov/browse_docs.asp?doc_no=0000384512. Более того, «источник», как называется в тексте телеграммы собеседник представителя американской разведки, высказал сомнение в том, что советско-китайские разногласия столь серьезны, что могут привести к разрыву между Пекином и Москвой. Остаётся неясным: был ли данный советский чиновник вообще в курсе происходящего или он занимался сознательной дезинформацией.

181

Подробнее об этом: Ltithi L. The Sino-Soviet Split: Cold War in the Communist World. New York, 2008. P. 246. Л. Люти ссылается на утечку, организованную Вашингтоном в газете The New York Times (2.10.1964).

Несмотря на складывавшиеся в ОВД взаимоотношения между отдельными государствами-членами блока, военная составляющая пакта усиливалась.

Таблица 5

Долг Балканских государств-членов ОВД за военные поставки из СССР в млн советских рублей на 1961 г. [182]

Американская разведка отмечала этот факт и делала вывод о том, что к 1965 г. центрально-европейские и балканские члены Восточного блока уже должны были обладать внушительной силой: 880 боевыми самолётами, 555 вертолетами, 6075 танками, 17312 бронетранспортёрами, 554 радарными станциями, 41440 комплектами радиосвязи и другим боевым снаряжением и техникой [183] .

182

Справка о задолженности стран народной демократии за поставки военной техники из СССР и о сроках погашения этой задолженности (по состоянию на 1.1.1961 г.). С. 7. –6695&navinfo=l 6161

183

Uhl М. Nuclear Warhead Delivery Systems for the Warsaw Pact, 1961-65: Documents from the Russian State Archives of Economics and the German Federal Military Archives on the Reorganization and Modernization of the Armed Forces of the Soviet Bloc// War Plans and Alliances in the Cold War: Threat Perceptions in the East and West.

В целях реализации программы военно-технического переоснащения болгарских вооруженных сил осенью 1961 г. Москва сообщила Софии о возможности обеспечить до конца года болгарские ВВС 150 самолетами МиГ-17 и МиГ-15 бис, 9 реактивными разведывательными самолетами Ил-28, оснащенными 12 боекомплектами авиабомб и 5 боекомплектами стрелковых боеприпасов. Стоимость предоставлявшейся техники и вооружений оценивалась в 24 млн рублей по ценам 1961 г., из которых болгарская сторона оплачивала 8 млн за счёт будущего кредита со сроком погашения 10 лет и 2% годовых [184] . Военно-технические и организационные реформы болгарских вооруженных сил были призваны усилить позиции НРБ в регионе, тем более, что её важность как балканского члена Восточного блока отмечалась и в НАТО. Поставки советских вооружений Болгарии вызывали особый интерес у соседних Греции и Турции, где болгарским вооруженным силам в случае возникновения военного конфликта предстояло самостоятельно вести боевые действия до подхода основных советских частей. Греческая разведка, как стало известно болгарским контрразведывательным органам, обладала к апрелю 1961 г. информацией «из хорошего источника» о том, что «во время своего последнего посещения Москвы болгарские руководители ставили вопрос о снабжении болгарских вооруженных сил современным оружием и особенно атомным, так как Болгария отставала в этом отношении от других стран (Венгрии, Румынии) и находилась в невыгодном положении по отношению к Греции с точки зрения (имевшихся у неё – Ар. У.) вооружений» [185] . Осведомленность греческой разведки свидетельствовала о том, что ей, судя по всему, стало известно о создании в 1961 г. 10-го смешанного авиационного корпуса под командованием генерала С. Симеонова, включавшего подразделения ВВС в Безмере и Чешнигорово, лётный состав которых отрабатывал приёмы бомбометания ядерных зарядов [186] . Греческая сторона также фиксировала во второй половине лета 1961 г. передислокацию большого количества подразделений БНА к границе с Грецией и Турцией [187] .

184

Доклад от министъра на отбраната ген. И. Михайлов относно доставка на самолети от СССР за нуждите на БНА. 17.09.1961 г. Л. 2// България във Варшавския Договор.

185

Информация относно данните, получении от гръцката и турската легации. Началник Управление Ш-ДС. 6 Февруари 1963. С. 1. – http://bgrod.by.ru/ds60/DS630206bg.pdf

186

Андонов Е. «Атомната авиация» на ПВО и ВВС на БНА. Част 1// Aero. Българското авиационно списание. 26.5.2011.

187

Информация относно данните, получении от гръцките и турски легации. С. 1.

Укрепление союзнических взаимоотношений СССР и НРБ проходило на фоне углублявшегося советско-албанского конфликта. Особую остроту он начал приобретать в конце зимы – начале весны 1961 г. Обмен письмами между Главнокомандующим Объединенными вооруженными силами Варшавского договора маршалом СССР А. А. Гречко и министром обороны НРА генерал-полковником Б. Балуку (25 февраля, 27 марта, 28 марта), а также памятными записками (22 марта и июнь 1961 г.) [188] свидетельствовал о приближении разрыва между Москвой и Тираной, что, в свою очередь, влияло на отношения Албании с Варшавским блоком [189] . Тем временем в Албании шла подготовка к открытому судебному процессу над Т. Сейко и несколькими представителями высшего звена АПТ. Суд, проходивший в мае 1961 г. и признавший виновными обвиняемых, приговорил некоторых из них к смертной казни, включая самого Т. Сейко. Официально им вменялось в вину сотрудничество с греческой и югославской разведкой [190] и планирование государственного переворота [191] . Однако на неофициальном уровне (что не было секретом для высшей партийной номенклатуры) все подсудимые подозревались в подготовке просоветского заговора и переворота.

188

Подробнее: The Soviet-Albanian Dispute: Albanian Defense Minister (Beqir Ballulcu) to the Supreme Commander of the Joint Armed Forces (Andrei A. Grechko) 28 Mar 1961. –Решение Политического Консультативного Комитета Варшавского Договора. 29 марта 1961 г. – http:// php. isn. ethz. ch/collections/colltopic. cfm?id= 1788 8&lng=en

189

Письмо премьер-министра M. Шеху от 5 апреля 1961 г. в адрес ПКК, в котором содержится критика действий союзников по блоку за их позицию в отношении предпринимавшихся Тираной действий. – The Soviet-Albanian Dispute: Reply by Albanian Premier Mehmet Shehu to the Political Consultative Committee. –ontent?serviceID=PHP&fileid=85CDC0DF-EBE3-E127-CD54-128AADCCE6FD&lng=ru

Албанская версия письма, оригинал которого составлен на русском языке, с указанием данных архивного хранения в Албании (Arkivat e Traktatit t"e Varshav"es, origjinali rusisht. Arkivat e Shtetit Shqiptar. Dosja Nr.4, viti 1961): Borici K. Shehu: Ja si do t"e pushtohej Shqip"eria nga Jugosllavia, Greqia, NATO e tradhtar"et e brendsh"em! Arkivat sekrete t"e Traktatit t"e Varshav"es, viti 1961. Ditari sekret i Komand"es s"e Traktatit, p"er situat"en kritike n"e Baz"en Detare t"e Vlor"es//Shekulli, 13.11.2007.

190

Реакция

югославской стороны была продемонстрирована в виде официального ответа Белграда, опубликованного в газете «Борба»: Saopstenje Vlade FNRJ povodom izjave Enver Hodze, clana Prezidijuma NR Albanije i prvog sekretara Partije rada Albanije na Cetvrtom kongresu PR Albanije, 13. februara 1961// Borba, 17.2.1961. В Югославии был также опубликован сборник документальных материалов о деятельности государственных органов НРА против Югославии: Bela knjiga о neprijateljskoj politici vlade Narodne republike Albanije prema FNRJ. Beograd, 1961. Подробнее об очередном обострении албано-югославского конфликта в период ухудшения взаимоотношений между Тираной и Москвой в это время см.: Zivotic A. Zaostravanje jugoslovensko-albanskih odnosa u send sovjetslco-albanskog sulcoba (1959-1961)// Vojno-istorijski glasnik. 2010, № 1.

191

В феврале 1961 г. на заседании ЦК АПТ эта версия обсуждалась достаточно активно. В то же время как в греческих правящих кругах, так и на Западе, судя по всему, не существовало в этот период острой заинтересованности в смещении Э. Ходжи и приходе нового руководителя, который, в конечном счёте, был бы связан с СССР. «Югославский фактор» также имел своё значение в складывавшейся ситуации. В Афинах опасались того, что при поддержке Москвы Белград организует переворот в Албании и установит там дружественный ему режим. См.: . 1955-1965. . , . , 2009. . 67. О «деле . Сейко» см.: Улунян Ар. А. Готовился ли переворот в Албании? «Дело Т. Сейко»: версии//В поисках новых путей: Власть и общество в СССР и странах Восточной Европы в 50-е – 60-е гг. XX в. М., 2011. К сожалению, до сих пор многие материалы, относящиеся к этим событиям, не доступны в полном объеме как в Албании, так и в современной России. Дискуссия, состоявшаяся в албанской печати весной 2010 г., о степени осведомленности американского ЦРУ и советского КГБ не прояснила данного вопроса: Tare A. Shqip"eria n"e syt"e e CIA-s"e dhe KGB-s"e// Shqiperia, 26.04.2010. О подготовке государственного переворота с участием подсудимых и вовлеченности в это СССР нет аутентичных документов, подтверждающих планирование такой операции со стороны СССР и симпатизировавших ему членов руководства Албании. Однако отсутствуют и данные, которые позволяют окончательно отвергнуть подобную версию. Более того, российский автор, доктор исторических наук А. Окороков в публикации под названием «Зигзаги албанской политики. 1942-1995 гг.» (Чекист.ру: информ.-аналит. издание. (Электронный ресурс) 16.2.2009 –article/2575) без ссылок на источник писал: «К середине 1961 года в Москве был разработан план силового решения “албанской проблемы”. Он предусматривал свержение Э. Ходжи с помощью албанских коммунистов “верных социалистическим идеалам” и их последующее обращение к СССР и странам Варшавского Договора с просьбой о “военной помощи”. После этого войска СССР и других социалистических стран, кроме Румынии, отказавшейся от участия в “помощи”, должны были войти в Албанию с севера и востока – через Югославию и с юга – через Ионическое море. “Освобождение” Албании планировалось осуществить не позднее 1 сентября 1962 года. Однако из-за обострившихся советско-американских отношений по поводу Кубы Карибский кризис не позволил реализовать его в намеченные сроки. Воспользовавшись отсрочкой, албанское руководство предприняло превентивные меры. Весной 1962 года, во время очередной встречи Э. Ходжи и премьера страны М. Шеху с китайскими лидерами Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем была достигнута договоренность о всесторонней помощи Албании со стороны КНР. После этого в страну стали прибывать китайские военные советники, вооружение, боеприпасы. В срочном порядке стали строиться подземные укрепления, охватившие к 1968 году почти всю страну. Одновременно была произведена очередная “чистка” партийных рядов, в первую очередь государственного аппарата. В результате, в 1960-1962 годах было обновлено до 70% состава ЦК и руководство большинства министерств и ведомств. “Курировал” эти мероприятия секретарь ЦК Р. Алия, ставший впоследствии преемником Ходжи. Летом 1962 года Москва вновь вернулась к “албанскому вопросу”. Главная роль в плане “десталинизации” страны отводилась югославскому лидеру И. Тито. В Москве полагали, что албано-китайский альянс, антититовская политика и пропаганда Тираны, а также усилившееся апеллирование Ходжи к “угнетению албанцев в Косово” вынудят Белград пойти на сотрудничество с СССР. В июле 1962 года Н. С. Хрущев запросил у Тито разрешения на пропуск войск Варшавского Договора через Югославию к албанским границам. Но, несмотря на конфронтацию с Ходжей, Тито отказался помочь Хрущеву. Более того, он конфиденциально поведал албанскому лидеру о планах Москвы и известил Неру, Насера и Сукарно о намерении Хрущева “проучить” Тирану. Опасаясь огласки своих действий, Москва вынуждена была отступить, а достигший апогея конфликт СССР с США из-за Кубы поменял геополитические приоритеты». В Албании данная публикация была замечена с опозданием и приведена в пересказе под названием «Российские архивы: проясняется план оккупации Советами Албании». В материале говорилось о том, что данные почерпнуты из российского военного архива, но без уточнения его названия: Arkivat ruse, zbardhet plani p"er pushtimin e Shqip"eris"e n"e gusht 1962 nga sovjetik"et. 17.3.2010 // Mekuli Press –Примечательным фактом являлось явное противоречие, заключавшееся в том, что Т. Сейко, будучи руководителем военной разведки албанских вооруженных сил и одним из организаторов антиюгославской разведывательной и подрывной деятельности, включая акции внутри самой Югославии, обвинялся в работе на югославскую сторону. На этот факт указывали и югославские СМИ во время проведения судебного процесса в мае 1961 г. См.: Stankovic Yugoslav Comment On Tirana Spy Trial. 30.5.1961.Box-Folder-Report 1-6-71. RFE Evaluation and Analysis Department. –Весьма примечательным и остающимся до сих невыясненным фактом (что уже неоднократно становилось поводом для серьезных подозрений в подготовке военного переворота) была неожиданная смерть одного из важных функционеров МВД – 38-летнего генерал-майора Х. Сейти 26 апреля 1960 г. из-за, как было сообщено властями, «внутреннего кровотечения». Похороны были проведены демонстративно помпезно. В июле 1960 г. югославское УДБ арестовало за шпионскую деятельность некого С. Барчи, который обвинялся в попытке убить высокопоставленного эмигранта из коммунистической Албании – генерала и члена ЦК АПТ П. Пляку. – Stankovic Yugoslavs Using Albanian «Spy» Case to boost Tito’s Protege for Tirana Power? 18.7.1961. RFE Evaluation and Analysis Department. Yugoslav Special. No. 1087/1961. Box-Folder-Report 1-6-37. –В публикации югославской прессы, передавшей слова Пляку относительно его обвинений албанскими властями в подготовке переворота, говорилось о том, что впервые о ситуации в албанских руководящих кругах накануне своего бегства в Югославию генерал сообщил Москве. Симптоматичными фактами, привлекшими внимание албанской разведки, стала деятельность подполковника И. Колчина. Он входил в состав советского военного персонала в Албании. Не меньшее значение было уделено словам советского посла В. Иванова «будьте настоящими военными», обратившегося в подобном тоне во время встречи в посольстве к албанским офицерам и генералам 6 августа 1960 г., т. е. фактически после ареста Т. Сейко и ряда других высокопоставленных деятелей режима и отдельных граждан. Их число стало известно намного позже и достигло 200 человек. Слова советского представителя были расценены албанской стороной как провокация и открытое подстрекательство к действиям. См. публикации документов Сигурими в: Si ran"e sekretet ushtarake t"e Enver Hoxh"es n"e dor"en e agjentit sekret sovjetik. 2004. F. 66–71. – http://www.shqiperiaweb.com/portal/component/option,com_fireboard/Itemid,94/func,showcat/catid,4/index.php?option=com_fireboard&Itemid=94&id=107&catid=32&func=fb_pdf

Ухудшение советско-албанских отношений ускорилось весной 1961 г., когда после серии конфликтов на военных объектах базы Влёры Москва предприняла радикальные шаги, направленные на ликвидацию своего военного присутствия в Албании, руководство которой продолжало отказываться от принятия антисталинских идейно-политических тезисов и проводило избранный курс, направленный на усиление взаимодействия с китайским руководством. Решение Президиума ЦК КПСС, принятое в марте 1961 г., легализовало ликвидацию базы во Влёре, но было крайне остро воспринято в Тиране. Албанские власти, пытаясь не допустить ухода ряда военно-морских судов (включая подводные лодки), а также вспомогательной техники, предприняли шаги по блокированию базы с использованием поставленных ранее СССР вооружений (береговой артиллерии, минных заграждений и т. д.). Поэтому выход из территориальных вод базы Влёры оказался для советских военных судов серьезно затруднен, и Москва была вынуждена оставить часть судов ВМФ в распоряжении албанцев [192] .

192

Советский флот в войнах и конфликтах «холодной войны» //Персональная страница Александра Розина. –См. также: Негашев В. О становлении албанского подводного флота и о начале освоения советскими подводниками глубин Средиземного моря//Подводник России. 2003, № 3.

26 апреля 1961 г. Кремль разорвал договор о предоставлении советских кредитов Албании. На заседании Политического Консультативного Комитета ОВД была принята секретная резолюция, требовавшая от албанской стороны предоставить союзникам по пакту подтверждение факта нападения на Албанию со стороны Греции и VI американского флота (о чём заявляло ранее албанское коммунистическое руководство) [193] . Попытка албанского руководства сделать ссылку именно на подготовку подобного нападения, а не как на уже свершившийся факт агрессии, была воспринята в ПКК с подачи Москвы с подозрением относительно намерений Тираны использовать фактор потенциальной внешней угрозы для оправдания своей позиции в споре с Кремлем о методах использования советским ВМФ базы во Влёре. Поэтому Э. Ходжа постарался в начале июля 1961 г. восстановить сокращавшиеся экономические и оборонные контакты с блоком, но ему не удалось достичь этого. Более того, делегация АПТ не была приглашена на встречу компартий стран Варшавского пакта, состоявшуюся в августе того же года. Одновременно албанская сторона внимательно наблюдала за действиями СССР в отношении Движения неприсоединения, где одну из ведущих ролей играла Югославия, которую Э. Ходжа рассматривал как потенциального противника. В телеграмме, направленной в Тирану албанским послом в Москве Н. Насе 5 июня 1961 г., сообщалось о попытках советской стороны, хотя и осторожно, фактически создать внутри этой организации блок стран, которые бы выступили с жёстких и непримиримых «антиимпериалистических» и «антиколониальных» позиций в соответствии с подготовленной для XV сессии ГА ООН государствами Азии и Африки резолюцией по разоружению. В ней осуждались эти два явления, и она не была принята, в конечном счёте, на заседания Генеральной Ассамблеи. На этот раз Москва стремилась использовать также и Декларацию о деколонизации, являвшуюся официальным документом ООН [194] .

193

Ссылка на планы Греции, Югославии и НАТО содержалась в письме Б. Балуку от 28.3.1961 г. –vinfo= 14465. Албанская версия письма была напечатана в албанской газете «Shekulli» 11.11.2007 в статье под названием «Beqir Balluku-Varshaves: «Na ndihmoni, do na sulmoje Jugosllavia, Greqia e NATO!»» (Бекир Балуку – ОВД: «Мы поможем, мы атакуем Югославию, Грецию и НАТО»).

194

Telegram from Nesti Nase, the Albanian ambassador to the USSR, to the Ministry of Foreign Affairs of Albania. 5 June, 1961// Cold War International History Project. Digital Archive. – http://legacy.wilsoncenter.org/va2/docs/Document%20II%20(June%205,%201961j.pdf

В октябре 1961 г. Хрущёв уже открыто заявил в своей речи на XXII съезде КПСС о неприемлемости политической практики и идеологических воззрений руководства АПТ, что вызвало ответную реакцию Э. Ходжи. Последний сделал жёсткие заявления в адрес руководства КПСС и лично Хрущёва на международном коммунистическом совещании 16 ноября 1961 г. В декабре того же года Москва отозвала своих дипломатов из Албании и обратилась к Тиране с заявлением о нецелесообразности пребывания албанского посольства в СССР, что, по сути, означало разрыв дипломатических отношений, который сопровождался ожесточенной публичной полемикой.

Парадокс складывавшейся ситуации заключался в том, что коммунистическая Албания фактически переставала являться членом Восточного блока и начинала переходить на позиции нейтралитета, но существенно отличавшегося от югославского, финского, а также австрийского, и ориентированного на самоизоляцию [195] . Один из первых серьезных кризисов в Варшавском пакте привлёк внимание военных и политических кругов НАТО, а также граничивших с Албанией стран-участниц альянса. Наиболее серьезная ситуация складывалась в албано-греческих отношениях. В этой связи Тирана испытывала серьезные опасения относительно возможных действий Афин, направленных на изменение греко-албанской границы не только и не столько военным путем, сколько с помощью международного арбитража и при молчаливой поддержке со стороны США, НАТО и даже СССР. Территориальный спор о принадлежности южной части Албании (в соответствии с греческой исторической традицией называемой Северным Эпиром) был способен серьезно дестабилизировать военно-политическую ситуацию на Балканах и в Средиземноморье. Помимо того, что Афины постоянно заявляли о преследовании албанскими коммунистическими властями греческого национального меньшинства, Тиране стало известно о якобы выраженной Москвой поддержке греческих требований об автономии Северного Эпира и готовности обсуждать эту проблему на международном уровне. Ситуация приобрела столь острый характер, что Генеральный штаб итальянских вооруженных сил составил специальный документ для НАТО, в котором действия Греции в отношении Албании, как по вопросу сохранения ею состояния войны с соседней страной, так и по «чамскому вопросу» [196] , были жёстко осуждены. Это обуславливалось желанием Италии усилить свои позиции на Балканах и не допустить укрепления Греции в регионе. Лишь после вмешательства США Италия сняла этот документ с повестки дня обсуждений в НАТО [197] .

195

О формулировании новых подходов во внешней и оборонной политике режима Э. Ходжи этого периода см.: Bashkurti L. Diplomacia shqiptare n"e fillimet e luft"es s"e ftoht"e. 1945–1961. Tiran"e, 2003. V. 2; Bashkurti L. Diplomacia e vet"eizolimit: rasti i Shqip"eris"e. 1961–1989. Tiran"e, 2004. V. 3.

196

Албанцы-чамы ( алб. Cam"e, греч. ) – население Чамерии – северо-западного района Греции. Большинство чамов после Второй мировой войны и Гражданской войны в Греции (1946–1949 гг.) были вынуждены покинуть Грецию, так как многие из них были обвинены в сотрудничестве с оккупационными силами Германии и Италии, которые создали из них отряды для борьбы с греческими партизанами, а другие, наоборот, в поддержке прокоммунистических повстанцев (ЭЛАС и Демократической Армии Греции). В Албании действия греческих властей, приведшие к выселению чамов и их бегству в Албанию, а также другие страны, называются этнической чисткой, и 27 июня объявлен днём геноцида чамов (в память массовой гибели чамов 27 июня 1944 г. в Парамитии).

197

Подробнее об этом: Meta B. Marr"edh"eniet shqiptaro-greke n"e vitet 1960–1962//Studime Historike. 2004. N 1/2