Балканский синдром

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Да, сам слышал, – ответил Недич. – Дверь была открыта, и они ужинали. Я как раз услышал, как позвонил господин Баштич и господин Петкович с ним разговаривал.

– Это было после того, как оттуда ушел Зоран?

– Да, минут через сорок. Это абсолютно точно. Зоран и Даниэла были в другой комнате.

– А когда Петкович обратился к вам? Сразу после звонка Баштича?

– Нет. Примерно через час. Они закончили ужин и ждали вице-премьера. Но тот все никак не спускался. Тогда Петкович вышел из комнаты, подозвал меня и попросил узнать, когда он спустится.

– С этого момента очень подробно, –

попросил Дронго.

– Я поднялся наверх и предложил Николичу передать господину вице-премьеру, что его давно ждут внизу. Николич постучал, но ему никто не ответил. Он постучал во второй раз, затем осторожно открыл дверь и вошел внутрь. Там он был совсем немного, несколько секунд, может, немного больше. Но он не мог убить за это время вице-премьера, я об этом всегда говорил. В тот момент не мог. Он выбежал, и тогда я вошел. С первого взгляда все понял и тоже быстро вышел в коридор. Спустился вниз и тихо сообщил об этом господину Петковичу, чтобы не создавать ненужной паники. Он поднялся наверх, вошел в апартаменты. Я приказал Николичу, который весь трясся и был в весьма плохом состоянии, никого больше пока не пускать и прошел следом. По своему мобильному телефону сразу позвонил и сообщил о случившемся. Петкович нервничал, у него тоже дрожали руки. Он приказал мне остаться в комнате и никого не подпускать к убитому, а сам из соседней комнаты позвонил премьер-министру. Я слышал их разговор.

– Петкович знал, кто вы такой?

– Он единственный из присутствующих знал, – кивнул Недич, – его заранее предупредили.

– Значит, он позвонил и доложил о случившемся премьеру. Что было потом?

– Через несколько минут приехали сотрудники службы безопасности и полиции. Но еще до них Петкович спустился вниз и пригласил наверх одного из гостей. Это был врач. Он осмотрел погибшего и сказал, что того убили примерно час назад, то есть сразу после его телефонного звонка.

– А как вы сами считаете, – устало поинтересовался Дронго, – ведь вы лично видели убитого? Действительно его убили час назад, или с момента убийства прошел час, или его убили позже?

– Уверен, что его убили до того, как мы его обнаружили, – твердо ответил Недич.

Наступило тягостное молчание.

– Вы еще сомневаетесь в причастности Николича к этому преступлению? – спросил Антич.

– Это ваши специалисты сомневаются, – напомнил Дронго и, уже обращаясь к Недичу, спросил: – А как вы считаете, полковник?

– Не знаю. Мне трудно поверить, что этот молодой человек настолько испорчен и настолько умело притворялся. Не думаю, что он мог сам совершить подобное преступление.

Снова наступило молчание.

– Тогда кто? – не выдержал Антич. – Расскажите нам, полковник, кто был убийцей? Нас ведь там не было, и мы не можем знать, что именно произошло на вилле. И кроме Николича, нам обвинять больше некого.

– Я доложил все как было, – ответил Недич, – и меня уже много раз допрашивали. Вы напрасно считаете, что я не осознаю меру своей ответственности. Но я сам не могу понять, что именно там произошло. С телефона Баштича звонили Петковичу. Это было видно по обоим телефонам, на которых зафиксирован этот телефонный звонок. И телефонная компания тоже подтвердила, что звонок сделан с телефона вице-премьера.

– У прежнего руководителя следственной группы

Бачановича была интересная версия, – напомнил Дронго. – Он считает, что подобное убийство могла совершить Даниэла, не имевшая права находиться в этом особняке во время переговоров. Он считает, что она была достаточно близка с погибшим вице-премьером. И, возможно, завербована иностранными спецслужбами во время своей многолетней работы за рубежом. А может, действовала в силу личных причин – например ревности. Она убила Предрага Баштича и спустилась вниз. А поднявшийся наверх сын вице-премьера только притворился, что разговаривал с отцом, обеспечив ей стопроцентное алиби.

– Я слышал об этой версии, – сказал Недич, – но тогда кто позвонил Петковичу, после того как оттуда ушли Даниэла и Зоран?

– Его сын мог забрать телефон и сам позвонить Петковичу, – предположил Дронго, – а потом, воспользовавшись общей неразберихой, подкинуть телефон обратно отцу в апартаменты.

– Не думаю, что он мог быть настолько хладнокровным, – угрюмо ответил Недич, – но самое главное, что я следил за ним, когда он поднялся наверх. Там было уже много людей. Он не сумел бы незаметно подкинуть аппарат, в этом я уверен. И еще один факт, на который следователи тоже обратили внимание. Балконная дверь была закрыта изнутри. Ее невозможно открыть снаружи, так устроен замок. Значит, убийца мог войти только через дверь.

– Но на пленке видно, что туда никто, кроме Николича и вас, не входил, – напомнил Дронго.

– Не входили, – подтвердил Недич, – и в соседних комнатах тоже никого не было. Мы потом все проверили. Думали, что кто-то мог там спрятаться. Но внизу дежурили сотрудники полиции, а в коридоре были мы с Николичем.

– И поэтому вы – основные подозреваемые, – снова вмешался Антич, который понял, о чем говорит Недич.

– Да, – согласился полковник, – но мы не убивали господина вице-премьера.

– Легче всего посчитать виновными именно вас, – задумчиво произнес Дронго. – Возможно, сербские спецслужбы хотели сорвать эту встречу, и поэтому вы появились там с определенным и вполне конкретным заданием. Вы понимаете, если в газетах появится сообщение о вашем присутствии, такая версия будет иметь право на существование.

– Именно поэтому меня и называют обычным сотрудником охраны, – пояснил Недич, – чтобы не дать возможность нашим противникам использовать это убийство в собственных целях. Слишком много влиятельных сил в этом мире не заинтересованы в договоренностях между нашими бывшими республиками.

– Кто-то из гостей мог незаметно выйти из комнаты, подняться наверх, каким-то неведомым нам способом совершить убийство и спуститься вниз? – спросил Дронго.

– Нет. Они все время были вместе, и их туалет находился на первом этаже. Мы проверяли, оттуда никто не мог незаметно выйти через окно. Рядом, с внешней стороны, дежурил сотрудник нашей охраны. Если бы кто-то попытался вылезти в окно, его бы обязательно увидели.

– Вы понимаете, что делаете задачу следователей почти невыполнимой? Николич не убивал, вы ничего не слышали и не знаете. Никто из находящихся в здании людей не причастен к убийству. Тогда получается, что Баштич задушил себя сам. Боюсь, что так в жизни не бывает. Он задушил себя с такой силой, что сломал сам себе шейные позвонки.