Балканский синдром
Шрифт:
– Ясно. – Дронго посмотрел на Орлича, словно разрешая ему задать нужный вопрос, но тот молчал.
– Оформите ей пропуск, – попросил эксперт. Орлич взял пропуск и вышел из кабинета, чтобы поставить подпись и печать. Когда они остались одни, Даниэла неожиданно спросила:
– А вы женаты, господин эксперт?
– Да, – ответил он, – уже достаточно давно.
– Не могу поверить, – улыбнулась она. – И вы нормально живете с ней все эти годы и ни разу не изменили?
Дронго впервые подумал, что отвечать
– Надеюсь, что я не прохожу свидетелем по этому делу.
– А я ведь очень серьезно говорила про интеллектуальный уровень, – напомнила Даниэла. – Во всяком случае, мне было бы интересно увидеться с вами еще раз. Например, сегодня вечером.
– Не припомню, чтобы меня приглашали на ужин. Обычно я делаю это сам, – признался Дронго.
– В таком случае сделайте это сами, – она смотрела ему в глаза.
И в этот момент в кабинет вошел Орлич и протянул пропуск с уже проставленными подписью и печатью. Даниэла достала из своей сумочки визитную карточку и сказала:
– Там есть и мой мобильный телефон.
– Спасибо, – взял карточку Дронго. – Теперь буду знать, что интеллект – самая сексуальная составляющая мужского обаяния.
– Можно подумать, что вы не знали, – улыбнулась Даниэла, – почему женщины тянутся к богатым и известным людям. Почему им интересно встречаться с известными политиками, писателями, композиторами. Я не говорю о молоденьких дурочках, которые теряют голову от спортсменов или певцов, а о женщинах, которые имеют право выбора…
Она поднялась и протянула ему руку. Рукопожатие было достаточно крепким, Дронго подумал, что она вполне могла задушить даже взрослого мужчину, если бы напала внезапно или когда он лежал в кровати. Даниэла улыбнулась ему на прощание, повернулась и вышла.
– Циничная развратная особа, – сразу сказал Орлич. – Правильно сделали, что выгнали ее из кабинета министров. Нельзя таких оставлять в официальных учреждениях ни одной минуты.
– Почему? – возразил Дронго. – Только потому, что она говорит достаточно искренне и не притворяется в отличие от большинства своих коллег? Не будьте таким нетерпимым, Павел, это дурная черта, поверьте мне. Что у нас дальше по графику?
– Тюрьма, – ответил Орлич.
Глава восьмая
Прежде чем они поехали в тюрьму, позвонил генерал Обрадович, который поинтересовался ходом расследования. Узнав о том, что они уже успели побеседовать с Даниэлой и вызвать Бачановича, генерал удовлетворенно заметил, что приехавший эксперт взял настоящий «гоночный темп», и пожелал дальнейших успехов. Он сообщил, что в тюрьме их уже ждут, и туда отправился назначенный вместо Бачановича старший следователь Антич.
Когда автомобиль тронулся, Дронго спросил у сопровождавшего его капитана
– Почему нам обязательно нужно туда ездить? Неужели нельзя было привезти Николича в прокуратуру?
– Нельзя, – ответил Орлич, – его охраняют как важного государственного преступника. Поэтому на встрече будет и господин Антич. Это один из самых опытных наших специалистов. Он сейчас временно возглавляет следственную группу по делу погибшего вице-премьера.
– Он такой же опытный, как Бачанович? – иронически осведомился Дронго.
Павел понимающе усмехнулся. К зданию тюрьмы они подъехали через двадцать минут. Началась рутинная процедура проверки документов. Затем их попросили сдать телефоны и все металлические предметы, проверили на наличие других предметов, дважды провели через металлоискатели, предупредили о том, что охранник будет находиться за пуленепробиваемым стеклом, и только после этого ввели в комнату, куда должны были привести Николича.
Почти сразу за ними в комнату вошел довольно плотный мужчина среднего роста, с выбритым затылком и уже седеющими волосами, крупными чертами лица и густыми усами. Это был старший следователь Антич. Он энергично потряс руку Дронго, поздоровался с Орличем и коротко сказал:
– Я много про вас слышал.
Антич вообще не говорил по-русски, и Орлич служил им переводчиком.
– Спасибо, – поблагодарил Дронго и уточнил: – Вас назначили вместо Бачановича?
– Да. Но пока наша группа работает только с полученными результатами экспертиз, чтобы не мешать вашему расследованию.
– Вы сделали повторную эксгумацию тела погибшего?
– Мы решили, что это необходимо. Но повторная экспертиза ничего не дала. Он умер от удушья, сломаны шейные позвонки, все, как и в первый раз, никаких расхождений.
– Женщина могла так сдавить его шею?
– Сильная женщина могла, – немного подумав, ответил Антич, – но нужно учитывать, что в коридоре в это время сидел Николич. В нескольких метрах от дверей. Он должен был услышать шум борьбы или крики. Если вы конкретно спрашиваете про Даниэлу, то она вполне могла. Пятнадцать лет назад она даже была зарегистрирована в полиции за то, что избила своего знакомого студента. Жестоко избила.
– Этого нет в материалах дела. – Дронго удивленно обернулся к Орличу.
– Мы узнали об этом только недавно, – пояснил Антич. – Ее досье из полиции было изъято и не вошло в ее личное дело, когда она оформлялась в министерство иностранных дел, потом в канцелярию кабинета министров. Именно поэтому ее так и не допустили к работе с секретными документами.
– Роковая женщина, – усмехнулся Орлич.
– Там были две женщины, – заметил Дронго.
– Вы видели супругу Петковича? – вместо ответа спросил Антич.
– Пока нет. Мы встретимся с ними завтра.