Балканский тигр
Шрифт:
— И что? Лабораторию они взорвали. Если была цель уничтожить производство, то они ее выполнили. И могли беспрепятственно уйти. — Ясхар печально посмотрел вдоль коридора. — Мы просекли бы, что это диверсия, только когда осмотрели помещение… Кстати, туда до сих пор не попасть. Меня устранять таким образом — тоже глупо. Проще тихо пристрелить из вентиляционной шахты на моем этаже. Вот и все возможные цели. Кроме, естественно, полного захвата базы.
— Черт, все верно, — взводный повесил автомат на плечо. — Но штурм в лоб… Дорога одна, наши пулеметы
— Почему ты решил, что они пойдут незаметно? — вдруг прищурился Ясхар. — А если нет?
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался взводный, чувствуя возбуждение от скорой разгадки происходящего.
— Как же я сразу не сообразил! Рации у нас нет, так?
— Ну…
— На нас совершено нападение, мы несем серьезные потери. Наши действия?
— Вызвать подкрепление! Браво, ты гений! И вместе с нашим человеком, которого мы посылаем за помощью, к нам входят те, на кого и работают диверсы!
— Точно! — Ясхар хищно оскалился. — А кто у нас ответственный за резерв?
— Брат Хашима Тачи.
— Вот! «Змея» все предусмотрел. На него подозрение не падет ни при каких условиях. И слава Аллаху, что мы до сих пор не послали за подмогой. Потому диверсы не успокаиваются…
— Есть предложение.
— Валяй.
— Объяви сбор и отряди одного из нас в Шиштавец [49] . Якобы за резервным отрядом.
— Кто сыграет роль гонца?
— Энвер. Я его знаю с детства, моя сестра замужем за его дядей. Не подведет.
49
городок на границе Албании и Косова
— Отлично. Энвер отходит от базы и прячется на двое суток в горах.
— Зачем? Наблюдателей у нас и так снаружи хватает. Поставим его на нижний этаж, к бабам.
— Я о них совсем забыл!
— Бабы нам уже без надобности. Между прочим, обрати внимание — будь диверсы сербами, они постарались бы своих вытащить. А на нижнем этаже — тишина и спокойствие. Никто туда не суется. Значит, бабы их не интересуют.
— И поста там нет…
— Верно. Освободить этих наседок — проще простого.
— Решено. Проинструктируй Энвера. Сделаем вид, что он отправился через запасной выход. Проводи его вниз и заблокируй весь этаж. Думаю, сработает.
— Сербок кончаем?
— Решай сам. Мне они больше не нужны…
К деньгам Влад все же вернулся.
Вытащил из мешка четыре тугие пачки по сто тысяч, бросил их в рюкзак и снова запер обе двери. Бумажки с зеленой «спинкой» — могут пригодиться для отвлекающего маневра.
С момента, когда два лифта взлетели на воздух, прошло два часа.
Рокотов перебрался на шестой этаж и выглянул из темноты на освещенное пространство.
Перед дверью лаборатории громоздились мешки, из которых сыпались цемент и песок. Проем все еще был затянут белым маревом ядовитых испарений. В спертом
«Там же мертвецы в кислоте плавают! — догадался Влад. — Сильно я их. Такое не забывается. И тишина… Этот отрезок коридора они вынуждены были загерметизироватъ. Соответственно, входы в вентиляцию туточки свободны. Перерывчик я вам дал, приступим к следующему этажу…»
Биолог высунул голову в коридор и тут же нырнул обратно. Никого.
Массивные стальные двери с обеих сторон были плотно закрыты. Но в них были прорезаны квадратные оконца.
«Не пойдет. Не ровен час, оттуда кто-то выглянет… Увидеть меня в этом тумане проблематично, но рисковать не стоит».
Владислав возвратился на исходную точку и полез вверх по уже опробованному колодцу, пристально всматриваясь во мрак и останавливаясь через каждые два метра.
Горизонтальный штрек он прополз как беременная черепаха — сто шагов за полчаса.
Наконец под ним открылся лестничный проем. Рокотов осторожно присоединил к ножнам кинжал и разрезал три секции крупноячеистой сети. В отверстие можно было просунуть руку.
О том, чтобы спрыгнуть на головы трех косоваров, расположившихся на ступенях и внимательно смотрящих вниз, не могло быть и речи. Во-первых, до них было никак не меньше семи метров, а во-вторых, попытайся отважный «человек-крыса» — отодвинуть решетку, его тут же изрешетили бы из трех стволов.
Биолог отодвинулся от проема на полметра, вытащил из рюкзака брикет долларов и вскрыл полиэтилен. Разорвав банковские бандерольки на каждой из десяти пачек, Влад глубоко вздохнул, протянул руку к отверстию и разжал пальцы.
Сто тысяч, кружась осенними листьями, посыпались на голову албанцев, а вентиляционный растратчик развернулся в своей шахте и пополз обратно.
Сзади раздались удивленные крики, переросшие в базарный гомон, когда к троице присоединились прибежавшие снизу постовые. Косовары хватали бумажки, рассматривали их на свет и распихивали по карманам.
Но каждый хотел получить большую долю…
Расчет Влада, основанный на человеческой жадности, оказался верен.
Один из старых бойцов оттолкнул молодого, тянущего руку к пролетающей купюре. Тот в долгу не остался и ударом кулака швырнул пожилого на ступени. Двое друзей ветерана схватили наглеца за руки и долбанули об стену.
В это время брат молодого албанца вытащил нож и по самую рукоять всадил в спину одного из обидчиков. Второй не растерялся, присел на корточки и нажал на спусковой крючок автомата.
Грохнул первый выстрел.
Спустя секунду на лестничной площадке размерами пять на семь метров завязалась ожесточенная, кровавая драка между шестнадцатью албанцами и тремя присоединившимися к ним хорватами. Загремели очереди, и растерзанные пулями трупы покатились вниз по ступеням.
Каждый бился сам за себя. Деньги и кровь взбудоражили заплесневевшие мозги бандитов, и те принялись поливать свинцом все вокруг, не разбирая, в кого летят пули.