Балканы

Дорин Михаил

— Куда же я уйду. У меня ещё много дел здесь…

Я не успел договорить, как девочка подошла ко мне и обняла, насколько ей позволяли руки. Странное ощущение, когда вот так к тебе относятся братья-славяне.

Винка через пару минут попрощалась со мной и ушла со своими родителями. А ко мне подошёл настоятель храма.

— Сергио, я рад вас здесь приветствовать, — на хорошем русском языке произнёс Савва.

— Взаимно, батюшка.

— Анна и Драгомир мне сказали, что вы никогда не ходили в храм.

— Сами понимаете, в нашей

стране к церкви отношение не такое, как в Сербии.

— Понимаю. Сам давно уехал из Союза. Уже давно здесь.

— И как вы относитесь к Советскому Союзу?

— Как к своей Родине. Она ведь может быть разной. Может тебя не признавать, отвергать и не любить. Но она никогда не перестанет быть для меня Родиной. А Сербия — это дом.

Хорошо сказал. Пожалуй, в словах священника есть истина.

— Я бы хотел вас благословить. Вы не только сын божий. Вашими руками он может принести мир этой земле. Вы не против?

— Нет, — сказал я.

Отец Савва меня перекрестил и начал что-то говорить. Это продолжалось несколько секунд, но на душе стало как-то светлее. Возможно, это самоуспокоение перед завтрашним испытанием.

А может и правду говорят, что церковь — состояние души.

— С Богом, Сергио! — сказал Савва, пожал мне руку, и я ушёл догонять Анну и Драгомира.

У дверей храма нас ждал Йося. Не отстаёт от меня этот пёс. Я сделал глубокий вдох. После храма как-то и задышалось легче.

Повернувшись, я поднял голову и посмотрел на купол с крестом. Машинально перекрестился.

— Теперь точно с Богом, — сказал я про себя и пошёл вместе с Йосей в дом Драгомира и Анны.

В назначенное время аэродром в Батайнице загудел с новой силой. Оставались считанные минуты до начала операции.

В небо постепенно уходили МиГ-29 с агрегатами заправки. Со своих позиций в направлении Подгорицы уже стартовали одна за другой группы БПЛА «Оса-1М». А в нескольких километрах отсюда разорвали воздух рёвом двигателей «Стрижи».

— Группа, проверка связи, — запросил я в эфир своих товарищей, сидящих в самолётах.

— 2й!

— 4й!

— 3й!

Все поочерёдно доложили, и я стал ждать команды, заняв полосу. Передо мной прорулили МиГ-21. По предложению Зорана Видича, они тоже будут отвлекать на себя часть сил НАТО.

В одном из самолётов, прорулившем мимо, я увидел в кабине Валеру Гаврюка. Он активно махал мне, приветствуя перед вылетом. В голове ещё свежи воспоминания от его фразы, что миру вновь не до мира.

На приборной доске красовался оставленный мной вчера резиновый утёнок. Символ моего самолёта и напоминание, для чего всё сегодняшнее действо. Чтобы больше ничего подобного удару по больнице не повторялось.

— Внимание, 711й, воздух!

Операция началась. Дело за малым — взлететь, сработать и вернуться. Главное — всем вернуться.

Глава 15

Задерживаться на рулении нельзя. Вся операция подстроена под нашу четвёрку,

которая должна нанести удар по базе Авиано. Если бы мне кто-то сказал 15 лет назад в момент моего появления в Советском Союзе, что придётся сделать что-то подобное… Да никто бы ничего такого не сказал бы. Никто не мог предположить, что вновь в Европе будет война, а Союз останется в стороне от неё.

— 112й, в зоне ожидания. Готов к работе, — доложил в эфир Видич.

Он своей четвёркой ждёт нас в воздухе, чтобы дозаправлять. Для этого даже топлива залили чуть меньше, чем нужно. Рискованно, поскольку нет гарантии, что агрегаты заправки исправно будут работать.

Стрелки на часах неумолимо неслись по кругу, пока я преодолевал последние метры перед выруливанием на исполнительный старт. Огни ВПП освещали полосу очень ярко, а мелкая морось не особо ухудшала видимость.

— 711й, «свеча», 60 секунд, — слышу в эфире команду от руководителя полётами.

Осталась всего минута до взлёта. Есть ещё время всё прокрутить в голове. Весь маршрут разобран до секунды. Полёт на предельно малой высоте отработан, насколько это было возможно. Есть проблема, что никто из моих подчинённых никогда не пускал 78П. С другой стороны, кроме испытателей, её вообще никто не пускал. Мне один раз доводилось выполнить пуск. Так что сегодня для нового оружия экзамен не меньший, чем для нас всех.

— 30 секунд, — продолжает отсчёт РП.

В зеркале вижу, как на полосе расположились мои товарищи. Строевой огонь на «гадком утёнке» пока не в работе. Включу его в качестве сигнала к началу взлёта.

Такой же будет гореть и на киле у Вдовина, как ведущего второй пары. По-другому ориентироваться между собой будет сложно.

— 20 секунд.

Рычаги управления двигателями постепенно начинаю отклонять вперёд. Строевой огонь включил, чтобы обозначить себя.

— 711й, 3000 в зоне. Вне облаков, — подсказал Видич.

Я ещё раз глянул на резинового утёнка. Интересный талисман в кабине у меня! Сейчас он начинает вздрагивать вместе с самолётом. МиГ-29 вибрирует, постепенно «приседая» на переднее колесо. Ещё немного! Обороты двигателей на режиме «Максимал». Маска крепко прижата к лицу, и в голове одна только мысль — выполнить задачу. Пожалуй, никогда я ещё не был так заточен на выполнение задачи.

— Свеча! — подал команду руководитель полётами.

Лампы включения форсажа загорелись на дисплее. Отпустил тормозную гашетку и помчался по полосе. Быстро МиГ набирает скорость, а мощности достаточно, чтобы оторваться с нашей боевой зарядкой.

Секунда, две и отрыв! Оторвался от полосы и медленно пошёл в набор. Шасси убраны, а первый слой облачности остался позади. За облаками сразу показались звёзды, которые ещё видны в тёмном небе.

Приближается рассвет. Именно в это время сегодня НАТОвские самолёты готовят массированный удар с базы Авиано. Нам как раз и нужно выйти в район пуска в момент их подготовки.