Баллада о Лорелее

Морозевич Юрий В.

Катя подошла к пульту и положила руку на плечо Николая.

— Прощай, Ник, — произнесла она. — Я действительно рада была снова тебя увидеть.

— Нет, — сказал Ник, поднявшись с кресла. — Так не пойдет… До свидания. Хочется думать, что наша встреча не последняя.

— Сомневаюсь. Сам понимаешь, нам с остальным человечеством пока что не по пути.

— Но надеяться-то можно?

— Этого я тебе запретить не могу. Да и не хочу.

Сзади подошел Михаил Александрович. Катя обернулась, секунду помедлила, а затем прильнула к его широкой груди.

— Прощай,

дядя Миша, — сказала она. — Вряд ли мы с тобой еще встретимся. Разве что захочешь как-нибудь навестить нас на Лорелее.

Богданов ничего не ответил, только крепче прижал ее к себе. А потом вдруг резко оттолкнул и отвернулся, чтобы никто не увидел, до какой степени он расстроен предстоящей разлукой.

Марк Аврелий молча пожал руку Майклу, а затем повернулся к Кате:

— Послушай, давно хотел спросить… Как вам удалось получить направление на стажировку? Ведь при отсутствии необходимых документов вас точно не взяли бы ни на один корабль. Если ты мне не ответишь, я буду мучиться всю оставшуюся жизнь.

Катя улыбнулась сквозь застилавшую взгляд влажную пелену.

— Думаешь, это так трудно? При наших-то с Роном способностях. Просто Рон зашел в деканат и оформил все, что нужно. Правда, сам декан при этом думал, что видит перед собой куратора курса, своего старого приятеля…

— А настоящие Сэм и Майкл? Они где?

— Не знаю. Да и какая разница. Тоже, наверное, проходят свою практику где-то в другом месте.

Марк рассмеялся и пожал протянутую Катину ладонь.

— Увидимся, — сказал он.

Катя кивнула и сказала:

— Желаю тебе написать свой фантастический роман.

— Обязательно, — заверил Марк. — Просто изложу то, что видел собственными глазами. Думаю, этого будет достаточно.

Катя грустно улыбнулась, в последний раз обвела взглядом замерший в неподвижности экипаж «Афродиты», повернулась и пошла к выходу, сопровождаемая молчаливым и серьезным Майклом. Ник дернулся было следом, однако, Катя бросила, не оборачиваясь:

— Не нужно. Мы справимся сами.

— Готовность пятнадцать минут, — сказал им вслед затормозивший на полпути Ник.

Он смотрел бывшим стажерам вслед пока они не скрылись в коридоре, а потом вернулся на прежнее место.

Через несколько минут в динамиках послышался голос Майкла:

— Заняли места в капсуле. Люк задраен.

— Принято, — ответил Ник и сделал несколько взмахов руками над пультом.

— Внутренняя переборка закрыта, открытие внешней мембраны, — прокомментировал он, считав показания с экрана. — Начинаю обратный отсчет. Десять, девять…

Когда прозвучала команда «Старт», станция ощутимо взрогнула и просела на десяток метров. После чего незамедлительно рванулась обратно и, наконец, прочно утвердилась на заданном эшелоне в относительной неподвижности. Успокоители качки на сей раз сработали безупречно. Марк, безусловно, знал свое дело.

Николай представил себе, как массивная капсула медленно и словно нехотя отрывается от стартового стола, и, набирая скорость, покидает ангар, поддерживаемая мощными гравитационными полями. Еще

несколько мгновений, и заработают маршевые двигатели, вознося аппарат на рабочую орбиту, где его подхватят дежурные операторы «Венеры-Орбитальной». Вот сейчас, сейчас…

— Есть зажигание, — послышался голос Майкла. — Начинаем подъем.

— Счастливого пути! — крикнул Ник.

— Удачи! — добавил Марк.

Майкл не ответил.

На экране радара перед Ником возникла новая отметка, быстро перемещавшаяся от центра к краю и неуклонно приближавшаяся к замершей почти что в полной неподвижности «Венере-Орбитальной». Пройдет каких-нибудь двадцать минут, и обе отметки сольются в одну, что будет означать успешное прибытие капсулы на обращающийся вокруг жаркой планеты заатмосферный космодром. А еще через два часа она вновь разделится надвое, однако, экипаж станции «Афродита» этого уже не увидит, поскольку к тому времени «Венера-Орбитальная» успеет скрыться за горизонтом. Корабль, уносящий на своем борту так называемых стажеров, направится к Церере.

Николай взглянул на застывшего у комплекса связи командира, перевел взгляд на любующегося облаками Марка и сказал:

— Как-то пусто у нас здесь стало. Даже обругать некого…

Михаил Александрович шевельнулся в кресле и негромко произнес:

— Ничего. Скоро проснутся Маккуин и Каттнер. Вот тогда нам сразу же станет очень весело. Так весело, хоть плачь. Наверняка будут донимать вопросами о таинственных стажерах, демонах и прочих прелестях нашего с вами бытия… Что отвечать-то будем? Просто обругать не получится.

На командном посту повисла гнетущая тишина.

* * *

— Так вы по-прежнему утверждаете, что никаких крылатых чудовищ не видели? — в очередной раз задал вопрос Алекс.

Он смотрел на Богданова в упор и все больше и больше утверждался во мнении, что тот явно чего-то недоговаривает.

Я пока еще не сошел с ума, думал он, и прекрасно помню, как черные бестии, словно вырвавшиеся из самой глубокой преисподней, вытаскивали из убежища бесчувственного Каттнера и сопровождали нас в плюющихся электричеством небесах… Демоны-хранители… А вот командир «Афродиты» и его команда по какой-то неведомой причине пытаются уверить меня в том, что ничего подобного в реальности не наблюдалось. Мол, одна сплошная галлюцинация. Понять бы еще, что это за причина.

— Извини, Алекс, — ответил Богданов, — но, похоже на то, что демоны, о которых ты нам толкуешь, существуют лишь в твоем воображении. Я понимаю… перегрев… отравление углекислотой и угарным газом… Думаю, любому из нас на вашем месте еще и не то привиделось бы… Ник! Ты наблюдал что-нибудь необычное в процессе подъема?

Николай отрицательно покачал головой.

— Нет, Михаил Александрович, — твердо сказал он. — Правда, мне тогда было не до демонов… ураган, гроза… станцию швыряло так, что никакие успокоители качки не справлялись. Но я точно помню, что гравитационные ловушки захватили лишь двоих, в этом нет никаких сомнений. И на станцию прибыли лишь вы, Алекс, и Каттнер.