Баллада об Угнетателе
Шрифт:
А насчет бытовых удобств командиров — очень удобно быть живым, ради такого кайфа можно месячишко и потерпеть без скамьи, накрытой ковром. И без ковра, устилающего пол шатра тоже можно обойтись. А в повозке вместо лавки и ковра можно везти запас стрел и провианта. Еще одно отличие кампании этого года — в нормы снабжения мои командиры настояли ввести коэффициент добавки от разграбляемых селений и замков. Раз решено не стесняться, то часть продуктов для питания войска мы будем брать на корню. А всем селянам из разоренных деревень настойчиво рекомендуется брести в центральные провинции. Программа дезинформационных
— Граф, а зачем вам такая недобрая слава?
— Мне не слава нужна, а результат.
— Страх и ненависть? — Маркиз просёк, что у меня какие-то вполне конкретные и важные цели, но пока не может нащупать их. Вот и лезет с вопросами под шкуру.
— Да всё просто, Седерик. Пойдут беженцы по дорогам, запрудят их или хотя бы просто загрузят пути следования — у королевских баталий Георга возникнут проблемы с быстрым перемещением в нашу сторону. Опять же сам знаешь, никто больших запасов продовольствия с собой на войну не берет.
— Кроме нас.
— Кроме нас. А с едой начнутся проблемы — беглецы запас зерна не повезут, зато деньги в поясах и кошелях возьмут все что есть.
— Ага, то есть они будут скупать продукты по пути, жратва подорожает, селюки с радостью всё им продадут по такой поре…
— Верно, маркиз. Воякам Иманта нечего будет реквизировать на нужды королевского войска. Пусть воюют голодные.
— Вот же ты жук, Жорж! У тебя во всяком плане внутри второй прячется. Ты, небось, даже до ветру без второго плана не ходишь. Погадить присел — а уже выгода графству.
— Эх, Седерик, не напоминай. Это моя боль.
— Геморрой?
— Нет, душевная боль. Сколько из отхожего места можно пользы извлечь, ты даже не представляешь.
— Это ты про удобрение полей? Слышал уже про твои эксперименты. Говорят, всё дерьмо от коров и лошадей твои крестьяне вывозят на поля. На самом деле с дерьмом урожай выше?
— Выше. Но человеческие отходы для этого не годны. Там другое… Да ладно, всего не охватишь.
— Да, граф, всего не захапаешь. Пусть дерьмо остаётся в земле, мы чего другого себе хапнем. Так ведь? Или просто пошумим и сбежим обратно?
— Сейчас пошумим, это точно. А там видно будет. Вдруг найдём что нужное?
— В Иманте всё ценное и нужное вдоль берега лежит. Основная их статья доходов — море и торговля. Кстати, и сильны они на воде неимоверно, на суше стоят не так прочно, как на море.
— Не сильно поможет им море, когда мы с гор пришли. Хотя чем-то да, кое-в-чём им легче будет. Денег много, начнут наёмников набирать.
— На войну, да наёмников? Это что за войско получится такое, из наёмников?
— Угу. Но ты же сам сказал, денег у них хватает. Если начать с ними монетой воевать, не одолеем. Мошной задавят, поднимут цену найма, никто из продажных вояк от них не побежит.
— Хм, не подумал. Ну да надеюсь, в этом году не успеют. Я бы слышал, если бы кто большое войско собрал из таких, которые чисто по найму на год воевать согласится. Это не караваны охранять, где достаточно наличие десятка-двух, чтоб никто не пытался ограбить. На войне всё по-настоящему, тут убивают, причём любого могут накрыть. Кто за денарии или даже гроссы согласится жизнь на кон поставить?
— Даже не представляешь, маркиз, сколько таких людей найдется. Но об этом не сейчас. Сейчас нам надо определиться с парламентёрами. Кого пошлём в замок? Как считаешь, маркиз?
— Чтоб не было урону нашей чести, пошлём кого-то не выше барона.
— Если так рассуждать, то Георг не выехал бы на переговоры со мной на том поле.
— Ну да, он тогда нам честь оказал. Но и ты уже был знаменит и овеян славой. А тут какой-то безвестный барон, победивший таракана в честном поединке на своей кухне.
— Наговариваете вы, маркиз, на баронское племя. Не барское это дело — на кухню ходить.
— А сам? Сам-то по всем закоулочкам шаришься порой.
— Порой. Когда челядь уму-разуму учу. Это другое. Ладно, посылай кого сочтешь нужным, я влезать в твои решения не буду. — Седерик аж приосанился, ему приятно, что во многих вопросах я оставляю за ним последнее слово. Пусть я командующий, но он отхватит свой кусок славы и за этот поход. И кусок будет весьма велик. Кто-то даже решит, что победами наше войско обязано только ему. Да и пусть. На самом деле, мне слава Александра Македонского не очень нужна. Он был монархом, мог звездить любым образом, а моя карта послабее. Если Якобу кто-нибудь нашепчет, что с такой славой и популярностью я становлюсь опасен, то… Вот нафига я эту движуху с прославлением себя любимого затевал, о чём думал?
— Как договаривались, обещаем всем жизнь и беспрепятственный выход за сдачу замка?
— Да, Седерик. Без оружия, с собой можно взять только то, что смогут унести на руках.
— Не согласятся без демонстрации намерений.
— Пусть в мой титул добавят Крушителя: граф дер Долинол виконт дер Прист Крушитель. Такой скромный намёк на серьёзные последствия. Или всех погасим. Сначала подожжём, конечно. — Иногда меня не совсем понимают хроноаборигены. Такие случаи происходят всё реже, но случаются. То ли я перестал иновременизмы вворачивать, то ли народ ко мне притёрся.
— Будет сделано! Вы трое, оба ко мне! Ты со штандартом. Доносишь волю графа до владетеля, времени на раздумья дай им пару часов. Хватит для размышлений. А ждать дольше, пока они к осаде подготовятся, нам не с руки.
— Слушаюсь, ваши сиятельства! Приступаем к выполнению! — трое благородных, на которых дер Буль указал пальцем бросились готовиться к своей миссии с сияющими физиономиями. Говорить от имени графа и командующего войска почётно, держать его штандарт, который вымпел, если по-простому выражаться, очень почётно. Нагибать владетельного барона, когда у тебя за душой ни кола, ни двора — бесценно!