Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины
Шрифт:
— Ну, ступай и поищи где-нибудь — за три…
— Ладно, тогда так. Три плюс еще один — вам лично. А если мы удачно отстреляемся, так вам еще и «Рособоронэкспорт», чай, комиссионных отвалит — не прилагая рук… Идет?
— На руки не один, а два! — ставит точку полковник.
— Ладно, хрен с вами. По рукам…
— Не! — вдруг возбуждается к активности генерал. — Нету на то моего согласия! Стрёмно…
— Чё те стрёмно, пень с глазами? — начинает терять терпение атаман. Полковник слов таких не произносит, но поглядывает на своего босса вполне солидарно с бандюганом.
— Ей-богу, товар
— До премьера-то? До «Миши-Два-Процента»? Ну так включайте те два процента в смету — и весь сказ…
— А — до президента?
— Ну, ребята, — разводит руками атаман, — тут я пас. С президентом я откат не пилю, и насчет его расценок не в курсе…
92
В небольшом помещении, завешенном красочными рекламными постерами с изображениями российской боевой техники (ну, хоть где-то научились-таки себя подавать!) — Робингуд с давешним напарником-бедуином и несколько серьезных мужиков — кто в форме, кто в цивильном. Полковник Манаткин тоже тут — переминается у дальней стенки, и физиономия его явственно отражает тяжкое душевное томление: с одной стороны — откат в два лимона единым траншем, это ж можно навсегда завязать и свалить куда-нибудь к чертовой матери, в смысле — на Багамы, а с другой — ежели вдуматься, так нафига покойнику те лимоны? А тут ведь, как он с некоторым запозданием начал осознавать, пахнет именно этим…
— Прошу садиться, товарищи. Полковник Манаткин отрекомендовал вас как лучших в российской делегации спецов по обращению с соответствующими системами вооружения. Полковник, будьте добры — представьте меня личному составу.
— Гм… — сдавленно прокашливается наш рожденный хватом Слуга Царю, Отец Солдатам . — Борис Радкевич, майор в отставке. Спецназ ГРУ… Нынче курирует ряд сделок на международном оружейном рынке, в которых нашим официальным структурам, вроде «Рособоронэкспорта», по разным причинам светиться нежелательно. Гм… Прошу любить и жаловать.
В ответ следуют сдержанные кивки: чего там, дескать, не дети малые, соображаем — как делаются дела в оружейном бизнесе…
— Суть проблемы такова. Одна из богатейших арабских нефтяных монархий, — (с этими словами Робингуд кивает на непроницаемого бедуина), — желает купить наши зенитные комплексы С-300. Завтра… точнее, — (взгляд на часы), — уже сегодня, поутру, состоятся показательные стрельбы. Поразить цель — предельно сложную цель! — необходимо с одного залпа. Промах исключен, никаких «вторых попыток» не предусмотрено — тут уж, по условиям заказчика, «да — да, нет — нет, а что сверх того — то от Лукавого». Ну как, беретесь?
Двое, в цивильном, (один — очкарик с внешностью Евгения Миронова, другой — штатная «военная косточка» в исполнении своеобычно стриженного ежиком Вячеслава Галкина) отвечают не сговариваясь и в один голос: «Так точно!» Эти, похоже, в свою технику верят (и, надобно заметить, не без оснований) беспредельно… Остальные же взирают на Робингуда в изрядном недоумении — ну, с ракетчиками-то ясно, а мы тут при чем?
— Идем дальше. Есть страна — «не будем тыкать пальцем, хотя всем известно, что это
— Так точно, товарищ майор! — это резко нахмурившийся крепыш с капитанскими погонами. — Нам было предложено участвовать в «демонстрации боевых качеств российского оружия в обстановке, приближенной к боевой», но что это будет реальная боевая операция — и речи не было!
— А в чем проблема, капитан? В оплате? или в страховке?
— В том, что американы — я правильно вас понял? — прихлопнут нас как муху, это к цыганке не ходи! А покойнику деньги ни к чему. Так что счастливо вам оставаться!
С этими словами капитан направляется к двери, однако, достигнув ее, обнаруживает, что из прочих военспецов никто не двинулся с места.
— Да вы чего, мужики? — изумленный взгляд капитана скользит по шеренге товарищей и останавливается на ракетчике-"Галкине". — И ты, Николай, туда же…
— Я пока не сказал «да», хотя и «нет» не сказал тоже, — спокойно отзывается тот.
— Хватит уже и того, что ты не сразу сказал «нет!» Глянь-ка, Коля, в зеркало на свою стриженную башку — и ты разглядишь на ней квадратный такой, фиолетовый штамп: «ВЫДАНА ВЗАМЕН УТЕРЯННОЙ» !
— …Один великий полководец, — Робингуд переведит насмешливый взгляд с двери, захлопнувшейся за капитаном, на строй военспецов, — произнес в похожей ситуации историческую фразу: «За мной, ребята! — или вы что, надеетесь жить вечно?» И как она вам?..
— Я не сказал «нет», товарищ майор, хотя и «да» не сказал тоже, — без тени улыбки смещает акценты ракетчик-"Галкин". — И мне сдается , что в этой русской рулетке нам собираются под видом револьвера всучить пистолет… Неужто вы всерьез надеетесь, что мы, впятером… — тут он широко обводит своих застывших в неподвижности товарищей, — ну, всемером — считая вас самих, и пусть даже за компанию со всем арабским спецназом, продержимся против армии США?
— Против регулярнойармии нам всемером, конечно, не продержаться. Но это и не будет регулярная армия: несколько спецов — вроде вас самих, плюс некоторое количество «пушечного мяса» из местных — опять-таки, сравнимого качества. Эдакий рыцарский турнир: наш спец против ихнего спеца, наше оружие — против ихнего оружия… Ну так как — кто готов рискнуть башкой на таких условиях?
— «Наше оружие — против ихнего оружия» — это, конечно, славненько, — прищуривается ракетчик, в котором уже безошибочно почувствовался старший команды военспецов. — А вот как насчет «наше жалованье — против ихнего жалования»?