Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда

Пауль Андрей

Дело в том, что фонетически схожие с «Рориком» имена были достаточно широко распространены в IX веке и среди христианского знатного населения Франкской империи. Под 866 годом Бертинские анналы упоминают крайне любопытный эпизод: «29 декабря одна из групп норманнов, прибывшая в Невстрию для грабежа, наткнулась в Луаре на графов Гауцфрида (Gauzfridum), Херивa (Heriveum) и Рорига (Rorigum). В этом сражении Рориг, брат Гауцфрида, был убит. Норманны же, потеряв много своих людей, поспешно бежали к своим кораблям».

Годом ранее (865) этот же источник упоминает о послании королём Карлом «Бернарда, сына известного Бернарда и дочери графа Рорига (Rorigonis) в Готию. Таким образом, невстрийский граф Рориг, убитый в 866 году имел в 865 году внука в возрасте, подходящем для высоких королевских посольств, очевидно, быв не только никак не связан с датским Рориком, но ещё и быв его старше, то есть – получив это имя ранее Рорика-норманна. Судя по переданным Бертинскими анналами именам родственников невстрийского Рорика (Гауцфрид, Бернард), он должен был быть христианином континентально-германского происхождения и знатного рода. Едва ли можно

предположить, чтобы франкская знать называла детей в это время заимствованными у нападавших на них норманнских язычников именами. Происхождение имён обоих, живших в одно время и правивших в соседних землях Рориков, таким образом, должно было быть независимым друг от друга. Этот пример наглядно показывает, что отождествлять всех упоминаемых в это время Рориков только на основании фонетического сходства совершенно недопустимо.

Происхождение самого имени, в свою очередь, остаётся не ясным. При этом, существование у ободритов таких слов как Рерик (название города в том же IX веке) или ререги (название всего племени, возможно, также связанное с династией) делает возможным и такое же независимое славянское происхождение фонетически схожего с Рориком имени, как это известно для фризского и невстрийского Рориков. Поэтому, хотя в историческом контексте возможность влияния датского именослова на ободритский в IX веке кажется куда более вероятной, чем влияние франкского или кельтского, вопрос стоит оставить полностью открытым до проведения более углублённых исследований.

В то время, как титул короля для «Рорика, брата Гериольда» Франкскими анналами там, где речь достоверно шла о Рорике Ютландском, не применялся, обращает на себя внимание, что такой титул КА всего годом ранее называют для погибшего короля славян Гостомысла. Был ли преемником короля Гостомысла правивший в Гамбурге Барух или же им был Старигардский князь Рорик, остаётся не ясным, так как под обоими могла подразумеваться и вовсе одна историческая личность. Однако общий ход истории можно восстановить таким образом, что после убийства Гостомысла и установлении франками у власти над ободритами какого-то, возможно, лояльного франкам, не прямого его наследника, уже в 850 году привело к новому конфликту. Восстание должен был поднять наследник Гостомысла. Заняв в союзе с данами Нордальбингию и Гамбург, он всё же вскоре был разбит Людвигом II и вынужден заключить мир на его условиях. Hордальбингия вновь перешла под управление франков, однако разгром Гамбурга данами и славянами надолго остановил продвижение христианизации на собственно ободритские земли. Подобно тому, как это описывает «Сказание», Гамбург должен был вновь отойти христианам, а более северные земли, в том числе и Старигард, оставаться в это время ещё языческими, несмотря на номинальное принятие франкского подданства и, возможно, даже христианства ободритским королём. В 847 году гамбургская епархия была упразднена, а в 848 присоединена к Бременской епархии, так как в Нордальбингии не было в это время подходящих для архиепископов условий. В 849 году архиепископом объединённого бременско-гамбургского диоцеза стал Ансгарий, бывший до этого гамбургским епископом. Житие Ансгария, написанное его преемником Римбертом сообщает о христианизации им Дании и Швеции, как и о постройках там церквей.

Как папские грамоты IX века, так и житие Ансгария называют славянские земли в это время частью бременско-гамбургского диоцеза. Однако отсутствие сообщений о предпринятых франками в это время реальных шагах для христианизации ободритских земель – ни об основании там церквей, ни даже об отсылках туда христианских миссий и проповедников, как всё это было известно для данов и шведов – указывает на то, что, несмотря на формальное принятие христианства вместе с вассальной зависимостью Рориком/Барухом, ободритские земли продолжали оставаться ещё полностью языческими. Принятие христианства в таком случае должно было быть чистой формальностью, знаком подчинения и лояльности императору франков. Скорее всего, до основания разорённому в 845 году Гамбургскому епископству, в связи с необходимостью восстановления христианства в первую очередь в самой метрополии и Нордальбингии, а также занятостью главных церковных деятелей скандинавской миссией, в это время было попросту не до ободритов. Возможно, это обстоятельство и сделало возможным установление мира между франками и ободритами почти на 10 лет.

Мир этот был прерван в 858 году, под которым Фульдские анналы снова сообщают о большом, по всей видимости, общем восстании всех зависимых от франков славян. Для подавления их Людвиг II отправил сразу три отряда: маркграфа Такульфа на восставших лужицких сербов, и двоих своих сыновей, старшего, Карломана – на моравов, а среднего, Людвига III – на отпавших в очередной раз ободритов и линонов. На рубеже 860-х у ободритов должна была произойти смена правителя. В источниках не осталось информации о том, что привело к смене правителя между 845 и 862 гг. Он мог быть убит в ходе похода Людвига 858 года, умереть своей смертью, или же, формально считаясь христианином, либо же быть смещен своими же в 858 году в ходе всеобщего славянского языческого восстания. Так или иначе, в 862 году Фульдские анналы сообщают об отпадении от франков ободритов под предводительством уже другого их князя – Табомысла. Людвиг II совершил на него поход, подавил мятеж и взял в числе заложников сына Табомысла. Следующие столкновения с ободритами известны в 867 и 889 годах. Возможно, ободриты принимали участие и в уже упоминавшемся выше нападении норманнов на Саксонию в 880 году, в ходе которого было убито много саксонской знати и 2 епископа. Хильдесхаймские анналы приписывают убийство хильдесхаймского епископа, произошедшее в ходе вышеназванного нападения на Саксонию, славянам, а не норманнам, хотя и датируют его ошибочно вместо 880-го, 875 годом. Об участии славян в нападении 880 года могут говорить и саксонские легенды, записанные как раз в округе Ильцен, неподалёку от которого находился и монастырь Эбсторф. Ниже приведём две из них (Osten 1978):

I. Камень Эльверта [10]

Когда

впервые пришедшие с востока славяне, также называемые гуннами (Hunnen), великанами, язычниками или вендами, были побеждены саксами, или христианами, в великой битве на поле Циляйтц и через город Ханштедт были отброшены далеко к Эльбе и даже за неё, а их святыню – камни – привезли к первой христианской церквушке на скале в Ханштедте или Йоханисштедте, прошли долгие годы. Когда же внезапно, после того как из Ольденштедта христианизация вендской границы уже существенно продвинулась, сюда снова явилось войско язычников, разрушило церкви, в том числе и церквушку в Ханштедте, до самого основания, и вознамерилось продвинуться через Ильменау в христианские саксонские земли. Тогда один знатный саксонец или саксонский князь по имени Эльверт поспешил собрать войско и выступить навстречу неприятелю. Придя на поле возле Мере, саксы увидели приближающееся со стороны Ханштедта во многом превышающее их силы войско язычников. И видя превосходство противника, некоторые воины почувствовали, что маленькое саксонское войско проиграет. Когда князь Эльверт заметил это отчаяние, он попросил Господа подать знак, и со словами: «Так же ясно, как подковы моего коня отпечатаются на этом жертвенном камне, так же ясно пребудет с нами Бог!» – перескочил на коне через камень. И тогда стали видны следы конских подков, глубоко отпечатавшиеся на камне. Возликовало тогда маленькое войско, обрушилось на грозного противника, и, победив, заставило его отступить. Напрасно приказал Лукавый затем своей демонической рати танцевать на этом камне дьявольские танцы в Иванову ночь, чтобы стереть следы божественного чуда. Этого у него не вышло, лишь только следы копыт его нечистой братии нашли потом рядом со конскими следами, отпечатанными в камне.

10

Камень Эльверта – это гранитный блок к северу от Лемке, на границе общинных угодий с Мере, на котором проделано два больших углубления в форме подков, а также несколько маленьких прорезов той же формы. Один учитель рассказал о нём Августу Фройденталю, немецкому писателю XIX века, описывавшему путешествия по Нижней Саксонии, следующую историю.

II. Колокольный пруд у Ханштедта

Менее чем в двух километрах от Ханштедта, в нескольких сотнях шагов в левую сторону от нашей дороги, в поле был расположен небольшой водоём, называемый колокольным прудом. Этот маленький пруд так же, как и вышеназванный, несколько больший, был окружён кустарником… Этот колокольный пруд также имел свою легенду. Когда венды-язычники снова разрушили первую христианскую часовню на холме в Ханштедте, они украли из этой церквушки колокола и попытались увезти их по полю на запряжённой двумя белыми быками повозке. Но тут внезапно разыгралась непогода. Молния ударила в повозку, и возчик вместе со всем остальным провалились под землю. На месте этого чуда образовался колокольный пруд. В полночь Иванова дня одинокие прохожие могут услышать колокольный звон из глубины пруда, а также увидеть призрачных белых быков, пасущихся у его берега, которые, по прошествии этого часа духов, снова исчезают в глубинах вод. Однако тот, кто увидит этих животных, не должен звать их, иначе от власти злых сил его уже не спасти.

Эти предания содержат несколько сюжетов, некоторые из которых очень распространены в бывших славянских землях северо-восточной Германии. Так, в Поморье известно и практически идентичное предание о войне саксонцев и славян, лишь акценты смещены на противоположные. Захватчиками, нападающими на славян и похищающими колокола из их церкви, там выступают именно саксонцы. В целом же, сюжет совершенно идентичен и также заканчивается тем, что захватчики тонут вместе с колоколами и рассказом о том, что звон этих колоколов слышен из глубины каждый год в Иванов день (Temme 1840, Nr. 282). Другая часть предания, о чудесным образом запечатлевшихся на камне отпечатках копыт, также имеет многочисленные параллели, только уже в Саксонии, где она обычно связывается с походами Карла Великого на саксов и обращения их в христианство (Wegewitz, 1988, S. 186, 187). Учитывая это, можно скорее предположить «народное», а не «книжное» происхождение этих легенд. Время сложения самих мотивов, на которые впоследствии наплеталось всё больше деталей, в таком случае должно было прийтись на раннее средневековье, так как в преданиях славяне предстают ещё как значительная военная сила в регионе и даже как агрессоры, а не как мирные соседи немцев более поздних времён. Разумеется, нет возможности отождествить эти предания именно с событиями 880 года. Однако кажется крайне любопытным, что, в то время, как франкские летописцы не особенно стремились различать нападавших на Саксонию язычников, называя их по обыкновению язычниками или норманнами, в самой народной памяти саксов именно славяне запомнились, как нападавшие на саксов-христиан язычники. Такая картина наблюдается уже в средневековье (Хильдесхаймские анналы) и прослеживается через позднее Средневековье (Сказание об эбсторфских мучениках) до приведённых выше легенд, записанных у саксонских крестьян уже в XIX веке.

Начавшееся в 817 году и продлившиеся весь IX век противостояние ободритов и франков продолжились и в X веке, перейдя в противостояние ободритов и саксов. Очередная попытка заключения мира в 895 году не принесла результатов, и следующие нападения ободритов на Нордальбингию известны под 900 и 920 гг. Адам Бременский указывает, что славяне при этом снова действовали в союзе с данами (Адам, I, 55). В 915 году ободритами снова был разрушен Гамбург (Адам, I, 52). Кведлинбургские анналы сообщают о подчинении немецким королём Генрихом I Птицеловом ободритов и вильцев в 931 году. Видукинд Корвейский относит подчинение ободритов Генрихом к более раннему времени, ещё до поражения славян у столицы линонов Ленцен на Эльбе, то есть, до 929/930 года, однако, исходя из общего хода событий, более вероятным кажется подчинение ободритов после этой битвы. В современной историографии за дату подчинения ободритов Генрихом обычно принимается 931 или 934 гг. Эти события, ставшие первым значительным успехом саксов по подчинению южнобалтийских славян, имели свою предысторию.