Балтийский треугольник

Яров Святослав

– О чём призадумалась? – спросил Иван.

– Да вот пытаюсь сообразить… – с вялой усмешкой ответила Наташа, в то же самое время ощутив одинокий толчок подленько подкравшейся откуда-то снизу и ударившей в темя боли, – …с каких пор кузнецам стало по карману скупать заводские цеха?

– Так, мы живём в стране чудес, – отшутился он. – У нас и не такое случается.

– Ну, да… Наверное… – пробормотала Наташа.

Очевидно, благотворное влияние ранее принятой дозы аспирина окончательно иссякло, и теперь уже каждое произнесённое слово отдавалось более чем неприятным ощущением в голове и отражалось мученической гримасой на побледневшем лице. Иван присмотрелся к ней с подозрением.

– Э-э, да тебя, похоже, снова накрывает, – сочувственно сказал он, после чего

безапелляционно заявил: – Всё. Экскурсия закончена. Возвращаемся.

Не без труда поднявшись по крутой винтовой лестнице на второй этаж, потому как под конец пути наверх Наташу уже основательно штормило, она, едва добравшись до кровати, без сил рухнула на неё.

– Неслабо вы с подругой вчера накушались, вот и аукается, – бормотал Иван, хлопоча вокруг своей гостьи. Раздевать её он не стал, лишь стянул с ног туфли, и заботливо накрыл Наташу одеялом. Потом наполнил стакан водой, кинул туда целых две таблетки «байера» и протянул девушке целебное питьё. Та выпила.

– Ты пока полежи, – порекомендовал ей Иван. – Получится, вздремни. А попозже, как оклемаешься, я тебя домой отвезу.

– На мотоцикле? – Слабо улыбнулась она.

– Для такого случая у меня покомфортнее транспортное средство найдётся, – уверил её Иван. – Ты не разглагольствуй, а отдыхай – сил набирайся.

Часов в семь вечера, после того, как Наташа второй раз за этот день «ожила», он, как и обещал, повёз её домой, на улицу Доватора. Под упомянутым транспортным средством покомфортнее имелся в виду ярко синий «ауди кью 7», который был припаркован снаружи. К слову, садясь в машину, Наташа успела заметить, что бывшая заводская территория была благоустроена и обихожена – клумбы, газоны, тротуарная плитка, – и уже успела превратиться в подобие городка. Таких, как Иван, здесь обосновалось немало. Два десятка некогда производственных зданий новые владельцы модернизировали и декорировали в соответствии с собственными вкусами. Расстарались кто во что горазд. Как водится, каждый реализовал исключительно своё представление о прекрасном, без оглядки на соседей, так что ни о каком архитектурном ансамбле речи не шло. Тем не менее, это довольно пёстрое скопление строений отталкивающего впечатления не производило. От высившихся вокруг панельных многоэтажек, типичных для окраинного спального района, бывшую промзону отделял высокий бетонный забор. В общем, государство в государстве.

С началом лета город как обычно заметно обезлюдел – отпуска начались. Машин стало меньше, катайся на здоровье. Так что, от резиденции Ивана в Вешняках до Хамовников, где жила Наташа, добрались быстро. По дороге даже толком поболтать не успели, разве что, обсудили плюсы и минусы Иванова «ауди» и Наташиного «мини купера». Вот и родной подъезд, а, значит, пора разбегаться.

– Приехали, – сообщил Иван, остановив машину.

Наташа поймала себя на мысли, что ей не хочется выходить из автомобиля. Он, по-видимому, тоже испытывал сожаление от того, что вот сейчас их случайное знакомство возьмёт, да и закончится ничем. Чтобы разрядить обстановку Иван порылся в карманах, вытащил и протянул ей визитку.

– Если понадобится хороший кузнец, звони, не стесняйся! – сказал он

Наташа взяла карточку и в отчет протянула свою. Потом раздумчиво произнесла, пожав плечами:

– Вряд ли мне могут понадобиться услуги кузнеца.

Но в глазах её Иван прочёл совсем иное. Ты мне нравишься, но я никогда, ни за что мужчине первой не позвоню. Ничего не могу с собой поделать —патриархальное воспитание. Пойми меня, сделай первый шаг… И кузнечных дел мастер не оплошал – оправдал Наташины надежды.

– А вот мне точно понадобится… – Он скосил глаза на её визитку и прочёл вслух: – …модельер-конструктор, дизайнер женского нижнего белья Наталья Белова.

Читал на автомате, совершенно не вникая в смысл, поэтому не сразу сообразил, что в спешке ляпнул нечто более чем двусмысленное. А когда до него дошло, что насчёт дамского нижнего белья как-то не в кассу получилось, лишь издал сконфуженное «Упс!». Вид у него при этом был такой потешный, что Наташа заливисто рассмеялась…

Проскочившая между молодыми

людьми искорка взаимного интереса даром не пропала. Иван, конечно же, позвонил, и закрутилось… Такое случается, когда в поле зрения изголодавшегося по ярким ощущениям человека попадает некто, вписывающийся в его представление о совершенном мужчине или женщине. Ну а если при этом срабатывает ещё и пресловутая «химия» – кто ж о ней в наше время не наслышан! – возникает влюблённость. На сколько дней, недель или месяцев её хватить совершенно непонятно, но, невзирая на полную неопределённость перспектив, особи обоих полов с упорством мотыльков мчатся на этот призывный огонёк, совершенно не заботясь о том, что имеют все шансы в очередной раз опалить крылышки. Но кого и когда это останавливало?! Редко кто в такой ситуации всерьёз станет задумывается, чем всё может закончиться. Так уж устроены люди! Потом будет потом, а их больше интересует то, что происходит сейчас. Впрочем, подобной сиюминутности есть резонное оправдание: жизнь коротка, а человек смертен, причём иногда смертен внезапно, как справедливо заметил один литературный герой.

Их роман развился стремительно. Два месяца промелькнули как день. Всё это время оба пребывали в состоянии гармонии и какого-то невероятного восторга. Наташа, что уж лукавить, как всякая нормальная женщина даже стала подумывать о чём-то большем, нежели романтические ужины и всё что к этому прилагалось. И совершенно неважно, что безжалостная реальность давно уже, вроде бы, расставила всё по своим местам. Наташе каким-то непостижимым образом всё же удалось сохранить в себе детско-юношеское прекраснодушие и наивную веру в возможность идеальных отношений между мужчиной и женщиной. Тем более, что теперь всё было иначе, чем прежде, во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.

Будучи в курсе происходящего, неугомонная Светка, которая искренне считала себя экспертом в любой области, попыталась не то чтобы приземлить Наташу, скорее всячески взывала к здравому смыслу:

– Влюбилась, ну и люби себе на здоровье, никто ж не мешает. Но голову-то включать не забывай! – наставляла Светлана подругу на путь истинный. – Ты же знаешь, Натуль, я тебе только добра желаю. Может, он и принц на белом коне – никто не спорит – но ты уже разок получила по лбу и снова норовишь наступить на те же грабли. Не форсируй события. Присмотрись к нему как следует, а там видно будет, – и неожиданно закончила притчей. – Как говорит мой папа, если хочешь выпить кружку пива, вовсе небязательно строить пивной завод.

Против таких прописных, в общем-то, истин трудновато что-либо возразить. Конечно же, Светка была совершенно права. Очень даже возможно, что вспыхнувшие чувства угаснут, причём, довольно быстро. Вспышка на то и вспышка, чтобы сверкнуть и потухнуть. С тем, что со временем на смену празднику почти наверняка придут серенькие будни, тоже не поспоришь. Да и принц легко может пересесть с белого коня на свой «харлей» и в один миг превратиться в заурядного закожаненого байкера, которому за счастье потусить с себе подобными под пивко, а всё прочее малоинтересно. Ведь и впрямь, всё возможно… Но увещевания были напрасны, ибо взывать к благоразумию влюблённую женщину – пустая трата времени. В таком состоянии, да чтоб не рисовать воздушные замки…

Чем больше она узнавал Ивана, тем более безупречным он ей казался: настоящий мужик, твёрдо стоящий на ногах, знающий себе цену, а ещё… истинный джентльмен, каким его представляла себе Наташа, хоть, сам Иван и всячески открещивался от мужского образа, порождённого викторианской эпохой в старой доброй Англии. Пожалуй, единственной выраженной его недостатком с натяжкой можно было счесть находившую на него порой излишнюю словоохотливость – любил поговорить. Впрочем, считать это недостатком или достоинством – в значительной мере, вопрос вкуса. Но надо признать, рассказчиком он был отменным: неважно вещал ли о вещах серьёзных или рассказывал о чём-то комичном, выходило у него это здорово. Если уж он начинал живописать что-либо, картинка получалась настолько красочной и убедительной, что Наташа неизменно ощущала себя непосредственной участницей описываемых событий.