Бальзам Авиценны

Веденеев Василий Владимирович

Коренастый Жак и неразговорчивый Леброк расстелили на полу плащ и закатали в него Мансур-Халима. Впереди встал Мирадор с пистолетами в руках, за ним наемники с шейхом на плечах. Замыкали маленькую группу Фиш, вооружившийся ружьем, и Жюно с Виктором. Ноэлю предстояло выполнять роль разведчика. Он быстро пробежал по коридору к двери черного хода, откуда было ближе всего до каретного сарая и конюшни, и столь же быстро вернулся:

– Там не пройти! Пока откроем заколоченную дверь, на наши головы обрушится лавина огня.

– Тогда через парадное и вокруг здания! – скомандовал Мирадор.

– На улице собралась толпа. – Фиш поглядел в щель между досками, закрывавшими

окно.

– Зеваки, – презрительно бросил Леброк.

– Вперед! – Мирадор первым поспешил к выходу. Плевать на Роберта вместе с его секретной службой, плевать на погибавшие в огне вещи, ценности и бумаги, плевать на неаполитанца и всех прочих. Прорваться! Прорваться и вытащить старика из Модены! А победителей не судят…

Федор Андреевич собирался дать сигнал к началу атаки, когда увидел, как из окна третьего этажа дома над обрывом вылез человек. Он вскарабкался на карниз мансарды, выбил раму и скрылся. И тут же из того окна, откуда он вылез, повалили густые клубы дыма, а сквозь них плеснули языки алого пламени.

«Неужели Титто?» – подумал капитан, и вдруг из окон и всех щелей мансарды тоже повалил густой дым. Стал слышен жуткий треск и гул не на шутку разгоравшегося пожара.

«Неаполитанец поджег дом!» – понял Кутергин. Его кто-то дернул за рукав. Обернувшись, он увидел старого Пепе. Зажав в зубах свою неизменную трубочку, старик хитро прищурился:

– Они сейчас выскочат. Я посажу ребят с ружьями на крыши, и мы шутя перещелкаем их.

– Погодите, – остановил его русский. На улице росла толпа зевак, охочих до бесплатных развлечений, а что более притягательно для обывателя, чем зрелище пожара, особенно если он не угрожает твоему жилищу? – Надо собрать людей с ведрами, лопатами и перекрыть дорогу к каретному сараю и конюшне. Пожарные приедут?

– Должны. – Пепе почесал мундштуком переносицу. – А если они не выйдут?

– Ждем еще десять минут и атакуем, – решил капитан. – Но если выйдут, мы должны прижать их к стенам и растащить в стороны.

– Понимаю, – кивнул старик и отошел.

Буквально через минуту появилось множество молодых парней с ведрами, баграми и веревками. Вдали послышался колокол пожарной команды. Из домов высыпали горожане, улицу на глазах запрудило народом. За углом остановился закрытый экипаж да Эсти, и маркиз с трудом пробрался сквозь толпу.

– Они выйдут? – Он сразу оценил обстановку и встревоженно поглядел на Федора Андреевича.

– Ждем еще три минуты, – ответил тот. – Если не появятся, идем на штурм.

– Мне едва удалось заставить Лючию остаться дома, – признался маркиз и взволнованно схватил русского за руку. – Смотрите!

Дверь горящего дома распахнулась, и на улицу выскочили несколько человек. Двое несли завернутый в широкий темный плащ продолговатый предмет, и Кутергин сразу догадался, что это шейх. Замысел похитителей был прост и дерзок: пройти вдоль стены и свернуть к каретному сараю, но продраться сквозь толпу оказалось не так-то легко.

Первым пал Ноэль: кто-то неожиданно выплеснул ему в лицо полное ведро воды и дал подножку. Вокруг стоял такой шум и гам, все так размахивали руками и напирали друг на друга, что никто не заметил, как наемника вытащили из свалки. Никто, кроме Мирадора.

– Назад! – размахивая пистолетом, закричал он и выстрелил поверх голов напиравших на него людей. Толпа отхлынула, но тут прибыла пожарная команда, и вновь началась суматоха.

Жюно отбросили в сторону от двери и оглушили ударом багра по затылку. Храбрый вояка, не раз встречавший опасность лицом к лицу,

не успел воспользоваться оружием и разделил судьбу Ноэля, скрученного парнями Пепе. Жак и Леброк, под прикрытием Мирадора и не растерявшегося Виктора, попятились к двери унося задыхающегося старика обратно в горящий дом. Всегда очень трезво смотревший на вещи нотариус выждал подходящий момент бросил ружье и встал на четвереньки. Прокладывая себе путь между ног сбежавшихся на пожар, он пихался, бодался и кусался, но сумел выбраться с наименьшими потерями. Разве можно считать потерей оторванные воротничок и пуговицы, отдавленные пальцы и порванные штаны, если целы голова и ребра, если тебе не сломали хребет и не перебили ноги? Вскочив, он шустро пустился наутек. В подкладке жилета предусмотрительный Фиш всегда имел кое-что на непредвиденный случай, а Мирадор пусть теперь выкручивается сам: Эммануэль был уверен, что ни его приятелю, ни оставшимся с ним наемникам живыми отсюда не уйти.

Пусть кладут свои головы, если им так хочется, а он уже завтра доберется до Милана и через австрийскую часть Италии вернется во Францию. Во всяком случае, если Мирадор, паче чаяния, вдруг вырвется из западни, Фиш всегда найдет, как отбрехаться. Может, его отбросила толпа, а потом начали преследовать люди маркиза и не осталось ничего иного, кроме поспешного бегства? Кто проверит, кто подтвердит или опровергнет? Но Мирадор теперь не выберется: как ни вертелся, а здесь веревочке конец!

Несмотря на отчаянные попытки парней Пепе не дать похитителям скрыться в доме, Мирадор и два охранника сумели унести шейха и закрыли за собой дверь. Прижатый к стене и лишенный возможности сопротивляться, Виктор сдался на милость победителей.

Из всех окон третьего этажа вырывались длинные языки пламени, из окон второго валили клубы дыма, но подбежавших к дому пожарных осажденные встретили выстрелами и заставили отступить. Однако Федор Андреевич заметил: стреляли под ноги или в воздух. Значит, Мирадор еще на что-то надеялся? Неужели француз не понимает, что каждая лишняя минута, проведенная среди чада и дыма, грозила больному Мансур-Халиму катастрофическими последствиями? Этим он просто убивал пленника! Может быть, ему уже все равно? Нет, судя по его действиям, доверенному лицу «Перламутровых рыб» был присущ тонкий расчет. Как бы в подтверждение этого раздался крик Мирадора:

– Я хочу говорить с маркизом да Эсти! Маркиз, я знаю, вы здесь! Подойдите! Я не буду стрелять, клянусь!

Француз старался перекричать шум пожара. Толпа отхлынула от дома на безопасное расстояние, опасаясь новых, уже прицельных выстрелов. Среди зевак замелькали шляпы и мундиры полицейских. Старый Пепе осуждающе поглядывал на капитана как бы говоря: видишь, я послушался тебя и что из этого вышло? Здесь, голубчик, не сражение регулярных частей враждующих армий!

– Придется согласиться на его условия, – мрачно сказал синьор Лоренцо. – Я не могу жертвовать жизнью родственника.

– Вы хотите позволить им увезти его? – ужаснулся Кутергин.

– Увезти? Нет, я только дам им выехать из Модены, а потом предпримем новые меры для спасения шейха.

– Боюсь, будет поздно. – Федор Андреевич взял у стоявшего рядом парня ведро воды и вылил его на себя.

– Зачем? – Да Эсти недоумевающе поглядел на него.

– Отвлеките их внимание переговорами. – Капитан засунул за пояс пистолеты и взял топор. – А я проникну в дом.

– Это безумие! – попытался остановить его маркиз. Он схватил Федора Андреевича за руку и развернул лицом к себе. – Пусть лучше уезжают! Сейчас могут обрушиться перекрытия второго этажа!