Бамс!
Шрифт:
В далекой России Лев Толстой, прочтя сказку Андерсена, отозвался о ней так: «Одной такой хватит, чтобы остаться в истории литературы…»
Сказка девятая
Астероид № 43844
Утром Ёжка встала очень серьезная. Первым делом вымыла ступу, почистила метлу. Потом вытащила из огромного кованого сундука старую-престарую книгу, дунула на нее, подняв такое облако пыли, что все болото зачихало, и стала переворачивать страницы, что-то бормоча про себя. За этим занятием ее застали ребята.
— Ёженька, что ты делаешь? — поинтересовался
— Готовлюсь к экзамену, — хмуро ответила Зеленая.
— По какому предмету?
— По волшебной арифметике.
— Ой, как это?
— А так: сколько сосчитаешь, столько и будет.
— Хочешь, я тебе помогу? Сколько будет три плюс два?
Зеленая оторвалась от старинной книжки с волшебными картинками и задумалась.
— Три плюс два… А чего два?
— Да это все равно, — подсказала Юля.
— Нет, не все равно, — не согласилась Зеленая. — Если, допустим, три пиявки и две пиявки — это одно дело. А если…
— Ну, хорошо, складываем пиявок, — предложил папа. — Сколько тогда будет?
— Много!
— Как много?
— Леший! — позвала Зеленая своего верного помощника. — Скажи, как много?
— Оч-чень много, Ваше Высочество!
— Величество! — подправила Зеленая. — Раз много, велико, значит Величество. А вот поднимемся на ступе высоко — тогда будет Высочество. Понял?
— Так точно, Ваше…
— Ладно, иди, работай.
Зеленая взяла палочку и стала ею махать. Складывать болота. Махнула раз, и вместо одного болота появилось два. А потом три…
Но больше ничего у нее не получалось. Правда, на одном болоте вдруг возникла корова, черная в белых пятнах, с закрученными, как у снежного барана, рогами, посмотрела остолбенело, не понимая, как сюда попала, и замычала…
— А после экзаменов у нас праздник будет, — объявила Зеленая, — Прямо в полночь. Шабаш ведьм называется.
— Это вроде вечера выпускников? — предположил папа. — Соберутся разные ведьмы со всех болот?
— Ага, — сказала Зеленая. — Я в ведьмин-скую компанию первый раз приглашена, раньше меня не пускали, говорили, мала еще. А теперь вот дождалась.
— Ой, Зелененькая, а мне с тобой туда можно? — попросил Принц.
— Ага, — сказала Зеленая, — только тебя там и ждали, сразу превратят в корягу. Или в банку с медом — что тебе больше нравится?
Принц радостно запел:
— Меда, меда…
Но Маша и Юля тоже стали просить Зеленую, чтобы взяла их на сборище ведьм, и та скрепя сердце согласилась. При условии, что все будут тихо сидеть в ступе и не высовываться.
И вот пробили часы…
— Ну, пора спать, — сказал папа, — завтра дорасскажу.
Но Юля ни за что не хотела засыпать без окончания истории.
— Немедленно прекратите эту белиберду, ребенку спать надо! — громко сказала мама, преподаватель высшей школы, заглядывая в комнату. — Сколько еще это будет продолжаться?
— Пять минут, дорогая.
— Одну.
— Три с половиной.
— Чтобы через две минуты тут никого не было!
…А тут никого уже не было через пять секунд. Юля, и Маша, и Принц, и папа уже летели вместе с Зеленой на озеро, над которым проносились на разной высоте и с разной скоростью, со свистом прорезая пространство, молоденькие и старые Бабы-яги и приветливо махали друг другу метлами.
«Мне было очень плохо, и надо было чего-то достичь, — объяснила Джоан Роулинг [1] , с чего это она стала детской писательницей. — Не бросив вызов, я бы сошла с ума».
Разведенная безработная учительница французского языка жила на пособие в маленькой квартире в Эдинбурге с маленькой дочкой. Пока та спала, урывками писала очередную книгу — третий в своей жизни роман (первые два, как она призналась позже в одном из интервью, были слишком плохи для публикации, да и книгу о Гарри Потере удалось пристроить в издательство не с первой попытки). Начинающая писательница едва ли могла предположить, что каждая строка приближает ее к богатству и славе. Кто теперь не знает Джоан Роулинг? Ее книги переведены на шестьдесят языков, изданы общим тиражом в полмиллиарда экземпляров. Принц Чарльз удостоил писательницу орденом Британской империи. А астероиду № 43844, по предложению открывшего его астронома из Чикаго, присвоено ее имя…
1
Вообще-то ее зовут Джоанна. Издательство опасалось, что мальчики будут неохотно покупать книгу, написанную женщиной, пришлось подправить имя.
Но все это случилось потом. Сначала был «бамс!» Как он произошел? Как случилось то, что Джоан Роулинг прославила именно детская книга? Вот что сообщают биографы со слов писательницы.
…В девяностом году Джоан было 25 лет. Она жила в Лондоне и часто ездила на поезде (на котором, замечу в скобках, однажды прокатился и я, причем, что удивительно, примерно в это же время) к приятелю в Манчестер. Перед глазами мелькал однообразный английский пейзаж: поля, зеленые холмы, коровы. Но однажды, когда в поезде что-то сломалось и он надолго застрял посреди этой пасторали, с Джоан случилась странная история. Без всякой надежды увидеть что-то новое она выглянула в окно, и… в ее воображении возник образ черноволосого мальчишки в круглых очках и со шрамом на лбу. Она еще не знала, откуда этот шрам, но понимала, что мальчик — волшебник, что он и сам об этом не подозревает, но очень скоро его пригласят в школу волшебства, и тут все и начнется…
Получается, роль «бамса» сыграл возникший в воображении писательницы образ персонажа, который буквально просился в детскую книгу. Потому что это был ребенок. Потому что это был волшебник.
Почему случилось именно так? Почему Роулинг привиделся мальчик со способностями к магии, а не пожилой одноногий моряк или играющий на скрипке гениальный сыщик? Возможно, дело в том, что писательница еще в детстве полюбила рассказывать сочиненные на ходу истории. Адресованы они были сверстникам, значит, были детскими.