Банальное убийство
Шрифт:
– Моя дочь Сьюзен? Приходила сюда?
– Да.
Мак-Леод зашевелился. Неторопливо он подошел к красному кожаному креслу, сел, сосредоточил внимание на Вульфе и требовательно спросил:
– Зачем она приходила?
Вульф покачал головой:
– Вы неверно расценили свою роль, Мак-Леод. Этот тон подходит нам, а не вам. Мы можем пойти вам навстречу или не пойти. Вопрос доброй воли. Молодой человек, которому вы доверили собрать для меня кукурузу, был убит и благодаря ложному заявлению вашей дочери в полиции мистер Гудвин
Плотно сжатая челюсть Мак-Леода придавала его загорелому лицу совершенно квадратную конфигурацию.
– Моя дочь не делала ложных заявлений. Что именно она сообщила полиции?
– Ее показания касались мистера Гудвина. Любой человек способен солгать, когда он находится в безвыходном положении… Возможно, она сделала это, не зная, как иначе спасти себя. Но мы с мистером Гудвином не думаем, что она убила этого человека. Арчи?
Я кивнул:
– Правильно. А теперь что вы хотите нам сообщить?
– И мы намерены выяснить, кто его убил. Не вы ли?
– Нет. Но я убил бы, если бы…
Мак-Леод не закончил фразу.
– Если бы что?
– Если бы я знал, как он порочит мою дочь. Я прямо так и заявил полиции. Я услыхал про это от них, а потом вчера вечером и сегодня утром от дочери. Он был скверный человек, бесчестный. Вы говорите, что намереваетесь выяснить, кто его убил, но я надеюсь, что вам это не удастся. Им я тоже это сказал. Они меня спрашивали, что я делал вчера, и я объяснил, что почти дотемна корчевал пни на своем участке, так что даже запоздал доить коров. Вот что я вам скажу: меня ни капельки не обижает то, что вы думаете, что я его убил, потому что мог бы это сделать.
– Кто помогал вам на участке?
– Днем никто. Этот молодой негодник находился при мне все утро, после того как закончил уборку, но потом ему надо было срезать початки и отвезти их в город.
– У вас нет других работников?
– Нет.
– Других детей? Жены?
– Моя жена умерла десять лет назад. У нас была одна Сьюзен. Говорю вам, меня это ни капельки не обижает. Я бы его сам убил, если бы знал. Я не хотел, чтобы Сью уехала в Нью-Йорк. Так и знал, что может случиться что-то вроде этого, там она сталкивалась с разными людьми, а все ее фотографии… Вы их видели? Я человек старомодный и праведный. Только слово «праведный» не означает для меня то же самое, что для вас. И я хочу знать, зачем сюда приходила моя дочь.
– Не знаю.
Вульф смотрел на фермера прищуренными глазами.
– Спросите у нее. Ее цель не ясна ни мне, ни мистеру Гудвину. Это пустые разговоры, мистер Мак-Леод, поскольку вы считаете, что «праведный человек» может чихать на убийство. Я хотел…
– Я этого не говорил. Я не чихаю на убийство. Но я не хочу, чтобы тот человек, который убил Кеннета Фабера, был пойман и пострадал за
– Пусть так… Я хотел повидаться с вами и спросить у вас, например, не знаете ли вы человека по имени Карл Хийдт, но раз вы…
– Я его не знаю. Никогда его не видел. Имя его слышал от моей дочери, он был ее первым хозяином, она работала у него. Так что вы хотите про него узнать?
– Ничего, раз вы его не знаете. Ну а Макса Маслова вы знаете?
– Нет.
– Питера Джея?
– Нет. Эти имена я тоже слышал от дочери. Она рассказывает мне про своих знакомых. Пытается доказать, что они не такие скверные, как я считаю, просто их мысли отличаются от моих. Теперь это случилось, а я все время чего-то такого ожидал. Нет, я не чихаю на убийство и не чихаю на все греховное.
– Но если бы вы знали, кто его убил или бы имели основания подозревать кого-нибудь, рассказали бы вы об этом мне или полиции?
– Нет.
– В таком случае не смею вас задерживать. До свидания, сэр.
Мак-Леод не двинулся с места.
– Раз вы не хотите говорить, зачем сюда приходила моя дочь, я не в силах вас заставить. Но вы не можете заявить мне, что она сделала ложное заявление, и не объяснить, какое именно.
Вульф усмехнулся.
– Могу и говорю. Вы ничего от меня не услышите.
Он стукнул кулаком по столу:
– Черт возьми, после того, как вы отправили мне несъедобные початки, вы считаете возможным являться сюда и предъявлять мне какие-то требования? Уходите!
Рот Мак-Леод открылся и тут же закрылся. Он поднялся без спешки:
– Я не думаю, что это честно или правильно.
Он двинулся к выходу, но снова остановился:
– Конечно, вы больше не пожелаете покупать у меня кукурузу?
Вульф хмуро смотрел на него:
– Почему? Сейчас всего лишь середина сентября.
– Я имею в виду именно у меня?
– Тогда у кого же? Мистер Гудвин не может рыскать по сельской местности в поисках подходящей кукурузы, когда мы оказались в такой запутанной ситуации. Я хочу получить кукурузу на этой же неделе. Завтра?
– Я не… Ее некому привезти.
– Тогда в пятницу?
– Смог бы. У меня есть сосед – да, наверное получится. И в ресторан тоже?
Вульф ответил «да», он предупредит, чтобы они ждали початки. Мак-Леод повернулся и вышел. Я вышел в холл, подал ему шляпу и выпроводил его из дому.
Когда я вернулся в кабинет, Вульф сидел, откинувшись на спинку кресла, и хмуро смотрел на потолок. Усаживаясь на свое обычное место, я почувствовал, что меня одолевает зевота. Человек, который ждет, что его упекут в тюрьму за убийство, не имеет права зевать, даже если он не спал на протяжении тридцати часов.
Я втянул побольше воздуха через нос и бодро произнес:
– Он нам здорово помог. Теперь мы выяснили историю с кукурузой.
Вульф выпрямился:
– Фу… Позвони Феликсу, предупреди, что в пятницу доставят кукурузу.