Бандит 2
Шрифт:
И тут он вдруг срывается с места, буквально бежит в тот же угол, в котором взял спирт для протирки рук, и с криком:
— Проверка! Последняя проверка! — достает из шкафа…обычную спиртовку. Ну да — практически копия тех спиртовок, что я видел еще в школьном химическом кабинете. Похоже, что эти спиртовки перемещаются между мирами так же свободно, как и пропавшие в портале стиральной машины носки. Всем известно, что носки в конце концов перестают быть парными — часть из них (бОльшая часть!) перемещается в параллельные миры, и потому носки надо покупать только одного цвета, размера и конфигурации. Чтобы наличествовала взаимозаменяемость объектов. Сбежал от тебя носок — берешь из другой пары. И так до бесконечности, вернее — до
Торжественно водрузив спиртовку на табурет, лекарь пнул стол, на котором я так и лежал, застыв как свиная туша (видимо это был способ наиболее эффективного привлечения моего внимания), и резко, но как-то с затаенным то ли испугом, то ли ожиданием, приказал:
— Зажги фитиль!
— Как?! — я беспомощно развел руками, похожий в этот момент на жука, перевернутого на спину и шевелящего лапками — У меня нет ничего, чем можно было бы зажечь!
— Мысленно, болван! — буквально выплюнул слова напряженный, покрасневший от возбуждения лекарь — Мысленно! Представь, что фитиль зажигается! Ну?! Давай, осел ты хромоногий! Давай!
Честно сказать, меня задело упоминание о моей хромоногости. Кто виноват, что я хромаю?! Ты почему меня как следует не вылечил?! А еще типа всемогущий! Болван ты, а не великий лекарь!
Но само собой вслух этого не сказал, потому что все подобные Велуру люди обладают во-первых комплексом неполноценности, им кажется, что окружающие над ними всегда смеются и за спиной говорят гадости (Кстати, частенько в этом и не ошибаются. Люди, они такие…).
Во-вторых, если им удается чего-то в жизни добиться, они раздувают в себе такое самомнение, такое возвеличивание себя, любимого, что любой намек на его ошибку, на его недостаточные профессиональные умения воспринимают как самое настоящее смертельное оскорбление. И ты становишься его врагом — бесповоротно, навсегда, до скончания веков. И как правило — такие люди коварны и злопамятны, и всегда найдут случай чтобы ударить как можно больнее. Насмотрелся я на такое за свою достаточно долгую и бурную жизнь.
И еще — если эти два пункта осложнены еще и алкогольной зависимостью…ооо…тогда получается совершенно убойная смесь. От таких типов надо держаться подальше.
Ну…мне держаться подальше от Велура не удалось, так что буду выживать в тех условиях, в которые меня поставила жизнь. Ну а что поделаешь? Как говорится — командиров не выбирают. Хотя на войне и существует способ обеспечить себе нового командира — если тот, кого ты ненавидишь, оказался на линии огня… Но это уже совсем экстремальная ситуация, больше подходящая для штрафной роты. Или для человека, который держит тебя в рабстве, надев на шею мерзкое кольцо.
Велур продолжал поливать меня грязью, рассказывая о моих извращенных пристрастиях, и таких же мерзких пристрастиях моих родителей, зачавших меня в грехе и с участием парнокопытных и непарнокопытных животных, я же молчал и пытался понять — что от меня хочет этот типус. И на что он вообще намекает. И если верить его словам, я…я…
И тут фитиль задымился, выпустив белесую тонкую струйку дыма, а потом вспыхнул — голубоватым с красными прожилками пламенем!
Если сказать, что я охренел — это ничего не сказать! Откуда у меня взялись магические способности?! С какой стати?! Это что же, лекарь разглядел во мне мага?! А почему раньше ничего не проявилось?! Почему я раньше ничего не мог сделать?! Почему тот же опальный маг ничего во мне не увидел?
— Вот! Ах ты ж сын осла и зебры! — ликующе воскликнул Велур — Ах ты ж дерьмо из под ломовой лошади! Сумел! Ты настоящий маг! Точно!
Заметил: при этих словах два стенающих санитара вдруг перестали жалобно похрюкивать и нарочито тяжело дышать, и с некоторым то ли испугом, то ли…просто интересом — взглянули
— Если хоть какая-то сволочь расскажет о данном факте за пределами этой комнаты — оторву ноги, руки и выброшу на улицу доживать свой век на помойке! Слышали, дети ослицы и крокодила?! Чтобы молчали, как этот камень! (он постучал пяткой по каменному полу). Никому ни слова! И ты…как тебя там звать, сукин ты сын?!
— Келлан меня звать! — холодно буркнул я, совершенно не обрадованным таким скотским со мной обращением. Сам он сукин сын! Я за такое обращение у себя на Земле запросто мог дать в морду. Если только назвавший не являлся моим боевым товарищем, и не имел в виду мое происхождение.
— Так вот, Келлан — молчишь, и сопишь в свои две поросячьи дырки! И тогда я буду к тебе добр, тогда ты не отправишься вон в ту дыру (он показал на мусоропровод). А сейчас ты повторишь то, что сделал. Только теперь ПОТУШИШЬ горелку! Ну! Давай! Представь, что ты забираешь огонь у горелки! Лишаешь ее огня! Демоны тебя задери — да это упражнение для детишек пятилетнего возраста! Это первое, чему их учат! А ты здоровенный молодой осел не может потушить фитилек! Да тьфу на тебя, животное!
Я так разозлился, что чуть не направил мой гнев на «учителя». Вовремя опомнился, и так выплеснулся на горящую спиртовку, что…она покрылась слоем инея! А мне вдруг стало жарко, пот потек по лицу, ноги-руки загорелись, будто я встал возле раскаленной банной печи.
— Эй, ослина! — озабоченно и презрительно бросил лекарь — Если ты собираешься самоубиться с помощью магии, то этим ты нанесешь вред лично мне, а потому первое, чему ты должен научиться — контролировать выплески магической энергии. Ты должен был только коснуться фитиля! А ты что сделал?! Ты отобрал тепло не только у фитиля, но и у самой горелки, а еще — у стула и пола в радиусе метра от него! Ты вообще-то понимаешь слово «радиус», козел ты безрогий? Отвечать надо, когда тебя спрашивает господин! И быстро, без запинки! Иначе ты этим нанесешь вред моему делу и всему лично!
— Понимаю! — сдавленно пискнул я — Знаю, что такое радиус!
— То-то же — довольно хихикнул Велур — Страшно, да? И это правильно. Хорошая вещь! Не зря я отдал за него столько денег, за этот ошейник. Ведь знал, что он пригодится! И это в очередной раз доказывает — насколько я умен и предусмотрителен. Так, воркская морда?
— Так! — поспешил ответить я.
— Так, господин! — вот как надо ко мне обращаться — недовольно заметил лекарь — Допустишь такую ошибку еще раз, я тебя накажу. А сейчас мы проверим, на каком расстоянии ты можешь зажечь горелку. Эй, придурки! Один сюда, ко мне! Бегом! Ффуу…ну и вонючка…ладно, потом помоешься и оденешься. Ты, ворк — иди вон туда, в тот конец зала. А ты, Керд, берешь табурет, горелку, ставишь табурет на расстоянии (задумался, прикидывая)…на расстоянии пяти шагов вот от этого придурка (он указал на меня). А потом по команде будешь переставлять табурет дальше — каждый раз отходя на пять небольших шагов. Небольших, ослина ты эдакий! А то сейчас будешь шагать как шест землемера! А ты…как там тебя…Келлан! Ты зажигаешь или тушишь горелку. Эй, зажигаешь, когда она не горит, и тушишь когда горит!
Велур разговаривал со мной как с идиотом, не понимающим простейших понятий. Но похоже что это был его обычный стиль общения с теми, кого он считал ниже себя на социальной лестнице. А кто находится ниже на социальной лестнице, чем подопытный раб? То есть я даже не ниже плинтуса, я где-то там под полом, где бегают крысы. Мусор, просыпавшийся через половицы. Вот эти два типуса, которые кощунственно нажрались хозяйским вином выше меня по статусу настолько, что…в общем — они свободные люди, а я — нет. И если уж с ними он обращается как с дерьмом, тогда как он будет общаться со мной?