Бандит 2

Щепетнов Евгений Владимирович

— А теперь Келлан пойдем со мной — хозяин приказал тебя покормить, а потом ты спустишься в лабораторию. Хозяин уже там.

***

Да, Велур был уже в лаборатории, и то, чем он занимался, вызвало у меня такое отвращение, что…я с трудом сдержался, чтобы не допустить коварной мысли, которая могла привести меня к параличу и приступу боли. Да, мне хотелось убить этого клятого Айболита.

Кстати, заметил — желание убить, и намерение убить — для ошейника совершенно разные понятия. Если я ненавижу Велура, но не собираюсь его убивать — ошейник ничего мне не сделает. Пусть даже в моей голове возникнет сотня

сладострастных картинок, в которых я различными способами с наслаждением лишаю этого типа жизни. И вот что я еще понял — с ошейником надо «работать» так, как если бы он был тупым искусственным интеллектом, понимающим только прямые указания на некоторые действия. Сложно сказано, но все просто: например, если я взял, и отдубасил того же Керда — нанес я этим вред моему «хозяину»? Если посмотреть с первого взгляда — да, нанес. Я ведь «повредил» его слугу. А если это рассмотреть по-другому? Если я избил Керда для того, чтобы он лучше нес службу? Чтобы не бухал на работе и прилежно мыл пол? То-то же!

Или другой пример: если мой «хозяин» повредился умом, и пытается взрезать себе глотку, а я его вырубаю — это как? Нанес вред? Да! Напал! Но ведь я его спасал! И самое главное — верю в это!

Вот тут бы еще провести ассоциацию со спасением души… Ну, например: я бью Велура для того, чтобы он прекратил свои изуверские эксперименты и спас свою душу, свою психику. Пропустит ли ошейник такую трактовку ситуации? И главный тут вопрос: смогу ли я поверить всей душой, что таким образом не спасаюсь из рабства, а на самом деле спасаю человека от его же изуверства?

Мда…трудный вопрос. Меня начинает трясти только от одной мысли о том, что я могу испытать такую боль! А вдруг не получится?

Велур выкачивал кровь из полусумасшедшего мужика, что сидел в клетке рядом со мной. Просто, и без изысков: «кролика» привязали к столу, вспороли вену, и кровь нормально стекала в трехлитровую стеклянную кастрюлю, или как там на самом деле называется этот лабораторный сосуд. Набралось уже больше половины кастрюли, еще немного, и лежащий на столе «донор» сомлеет от потери крови. Впрочем — может Велур решил выкачать всю кровь? До последней капли?

Мужик уже не орал, а тихо всхлипывал, постанывал, и почти неслышно бормотал:

— Пожалуйста! Не надо! Пожалуйста! Простите, простите меня!

Противно все это. Вроде и понимаю — мужчичонка-то на самом деле дерьмовый, да и слабак, несмотря на свое крупное тело и мужественную физиономию, но…на душе все-таки погано. Если он виноват — убей сразу, зачем мучить-то? Да, я буду пытать человека, если мне нужно получить от него информацию. Плохого человека. Во время войны, или чего-то подобного войне. Но на то она и война! А так, в мирное время, человека, который ничего тебе не сделал…как подопытного кролика…никогда я этого не пойму.

Но всю кровь выкачивать не стали. Перевязали «кролику» руку и оттащили его в клетку. Темную, остро пахнущую железом жидкость оставили стоять на столе. Велур принес небольшую склянку с голубой жидкостью, которая как мне показалось слегка мерцала в свете магического фонаря, и торжественно, аккуратно опорожнил склянку в кастрюлю с человеческой кровью. Потряс баночку, вытряхивая остатки жидкости, и начал тщательно, аккуратно перемешивать содержимое кастрюли. Размешав, оглянулся на

меня и поманил рукой, так и не говоря ни слова. Я подошел и Велур вцепился в мою руку буквально мертвой хваткой — я едва не вскрикнул от такого его пожатия. Толстячок оказался на удивление сильным человеком.

Кстати — «толстый» — это не синоним «хилый» или «медлительный». Гладиаторы тоже были толстыми — в отличие от своих киношных коллег. Однако лишний жир не мешал им скакать по арене и нормально дубасить своих соперников. Наоборот — лишний жир помогал им выжить, ибо являлся чем-то вроде дополнительной защиты, укрывающей внутренние органы от повреждения при ударе. Их и кормили кашами да лепешками, как свиней на убой. Читал обо всем этом в исторических хрониках и был данным фактом немало удивлен.

Лекарь продолжал держать меня за руку, и секунд через пять я почувствовал, как у меня холодеют руки и ноги. Ощущение было таким, что казалось — из меня что-то откачивают, что-то подобное крови, но не кровь. Магическую энергию? Точно — магическую энергию! Как я это понял? А вот не знаю! Пришло понимание, да и все тут!

А потом я услышал бормотание. Незнакомые слова, которые складывались в строки, строки складывались в нечто подобное вязи. И это все в моей голове, не наяву! Ушами я ничего не слышал! Лекарь стоял прикрыв глаза, и ничего не говорил!

Это продолжалось секунд десять, потом Велур махнул свободной рукой, и Керд вывалил в кастрюлю пучок какой-то травы. Потом еще один, еще — одна трава была красная, другая голубая, третья серая, как полынь. Следом порошок, еще один порошок, что-то жидкое из пузырька, и еще один порошок.

И я снова услышал слова, и снова из меня потекла энергия, теперь — еще сильнее, так, что меня даже затрясло. Хорошо, что это все продолжалось сравнительно недолго — над кастрюлей с кровью закурился то ли пар, то ли дымок, затем в воздухе разнесся звон — будто лопнула тонкая, невидимая струна. Жидкость в кастрюле вскипела, покрылась пузырьками. и так же быстро осела, став прозрачной, как стекло, а еще — нежно-розового цвета. И тогда лекарь отпустил мою руку.

— Хорошо! Очень хорошо! — радостно курлыкнул Велур — и ведь я не потратил своей энергии ни капли! Все я сделал на твоей энергии! И это притом, что ты еще в самом начале пути! Ооо…да мы с тобой таких дел наделаем, парнишка! Теперь я не буду тратить столько сил на операции — теперь у меня есть ты!

Я не разделял радости этого типа. Я все понял. Он будет меня использовать как аккумулятор, и вся моя жизнь пройдет здесь, в лаборатории. А когда я выдохнусь, или потеряю свои магические способности — он выкачает из меня кровь, а потом эти два придурка, зыркающие в мою сторону так, будто я их личный враг — распилят меня на части и спустят в мусоропровод. Отличная жизнь пошла! Не нарадуешься!

— Иди, отдыхай, завтра к полудню должен быть готов — в чистой одежде и помытый ждешь моего вызова. Потом тебя отведут куда надо.

Я уныло кивнул, и по сигналу лекаря побрел к лестнице, ведущей наверх. Ноги тряслись, руки тряслись — видимо потеря большого количества энергии сильно влияет на самочувствие. Гадкое место! Сколько же здесь сгинуло народа! И ведь этот типус считает, что все нормально, что можно вот так взять, и качать кровь из людей! Умирают? Ну так что же — все когда-то умрут!