Бандитская Голгофа
Шрифт:
И все-таки Никита находился в постоянном напряжении. Камеры вокруг дома устанавил, датчики, прожектора, пса сторожевого заказал, скоро привезти должны.
А дом они неплохой купили — глубокий подвал с баней и купальней, два этажа, мансарда. Участок сравнительно небольшой, но двор облагорожен, в доме ремонт по классу «премиум», причем без всяких преувеличений, мебель практически новая, хотя обстановки явно не хватает. Не успел прежний хозяин обставиться «от и до», но ничего — Лариса устранит этот пробел и уют в доме наведет.
Рублевка им сейчас не особо и нужна. Дом купили неподалеку от участка, на котором Никита хотел воздвигнуть отель. Строить там они пока ничего не собирались, но если вдруг что, у них есть четкие планы на будущее. Так они ментам и объяснят. И бояться им как бы нечего, в противном случае они бы уже давно скрылись за границей. Обстановка тревожная, и нужно ждать, когда волна уляжется. Тогда можно будет светиться, обращаясь за разрешением на строительство.
Морозно на улице, снег под ногами скрипит. Декабрь месяц как-никак.
Скуластый, с водянистыми глазами Джонсон сидел на заборе, прикручивая к столбу видеокамеру, Никита стоял рядом и наблюдал за ним. Голова не покрытая, куртка нараспашку. Крепкий он мужик, никакая простуда его не берет. Да и Лариса успела закалиться в тех передрягах, которые свалились ей на голову.
— Получается? — спросила она.
— Да, с охраной все нормально, — пожал плечами Никита.
Следствие по делу об убийстве Пережогова шло полным ходом, и его, возможно, искали, поэтому он очень переживал.
— А с чем ненормально?
Никита выразительно вздохнул.
Вместе с Макаром они были в дачном поселке, забирали машину. Боялись напороться на засаду, но ничего такого не было. И хвост к ним не приклеился… Все это говорило о том, что никто не видел, как Никита выходил на Пережогова. Найдись хоть один свидетель, «десятку» точно бы взяли под наблюдение.
А то, что по колесам джипа он стрелял, так ведь это не убийство. И телохранители Пережогова уверены были, что гнали Никиту, как затравленного волка, когда их босса убивали.
— Если вдруг что, я буду тебя ждать, — обняла его Лариса.
И в это время из дома показался Годовиков.
— Лариса! Никита! — встревоженно махнул он рукой, призывая их к себе.
Он боялся появляться у себя на квартире, поэтому все две недели жил с ними — сначала в съемном доме, теперь здесь. Комнату свою обживает и не дергается. Страшно ему: ведь он личный враг Пережогова, у которого наверняка имеется преемник.
Лариса поднялась в дом, вошла в каминный зал, где работал телевизор, но Годовиков развел руками, дескать, поезд ушел.
Поезд ушел, а вагон с дерьмом остался. Оказывается, по новостям сообщили о том, что против
— Нашу с тобой сделку оспаривают, — обращаясь к Ларисе, подавленно вздохнул Годовиков.
— Кто?
— Не сказали.
— А кто может?
— Ты сама знаешь, кто может…
Все-таки вылезла из-под камня Саша, высунула свое жало. Лариса понимала, чем все это грозит, но духом не упала. Она давно подготовила себя к борьбе за существование. И адвокаты готовы явиться по первому звонку.
— Ну, ты же знаешь, что мы не похищали Сашу, — сурово глянув на Михаила, сказала она.
— Знаю.
— Она сама с нами поехала.
— Сама.
— А почему вид у тебя такой, словно ты сдаться хочешь?
— Нормальный вид.
— Будь мужчиной, Миша! Мы тебя на съедение не бросим. А если начнешь вилять…
— Не буду я вилять. Как договорились, так и будет.
— Родина тебя не забудет.
— Да меня родина не волнует, мне деньги нужны.
— За это не волнуйся, как только… — Лариса не договорила, потому что в комнату вбежал Макар.
— Омоновцы там! — возбужденно крикнул он.
Никита даже не тронулся с места. Обреченности в его взгляде не было, но и против течения он плыть не собирался. И когда в дом ворвались крепкие парни в камуфляжной форме, первым поднял руки. И Лариса, разумеется, сопротивляться не стала…
Но спецназовцы ее не тронули. Зато мужчинам досталось. Их всех троих уложили на пол, но к машине повели только Никиту. Оказалось, что его подозревали в убийстве, не трудно было догадаться, в чьем.
— Я скоро буду, — на прощание сказал он.
Вещи ему собирать не пришлось, поскольку сумка в дальнюю дорогу уже ждала своего часа.
— Быстро вы хабар собрали, — обращаясь к Ларисе, сказал следователь, когда Никиту посадили в машину.
Сам он, похоже, уезжать не собирался. С ним остались оперативники, которым надо было провести в доме обыск.
— Я и адвокату позвонила, — невозмутимо ответила она.
— Готовились? — усмехнулся следователь.
Невысокого роста, поджарый, и выражение лица у него как у ершистого пытливого юноши. Если бы не глубокие морщины на лбу, больше двадцати пяти лет Лариса бы ему не дала. А ему под сорок, и по званию он подполковник. Ларионов его фамилия, а имя и отчество не запомнилось.
— Ждали… Кофе? — сухо предложила она.
— Да, было бы неплохо…
На кухне стояла кофемашина полного цикла, и Ларисе не пришлось напрягаться, чтобы приготовить две чашечки крепкого эспрессо, а сигарету закурить оказалось еще проще.
— Значит, вы, Лариса Михайловна, ждали ареста? — внимательно всматриваясь в нее, спросил следователь.
— Арест, обыск… Дом лучше не обыскивать, зря только время потратите. Мы сюда только вчера въехали.
— И оружие с собой не захватили?