Бандитский Екатеринбург

Галич Федор

— Фи, как грубо, — хмыкнула Таня. — И почему тебя прозвали «Бледный», а не «Скверный»?

— Потому, что прозвища образуются от части фамилии или по внешним данным, а не по черте характера, — парировал на иронию Тани, «Бледный».

— Ну, тогда, если судить по твоим тёмным волосам и смуглому лицу, смею предположить, что твоё прозвище сложилось непосредственно из фамилии. Я права? — продолжала настойчиво лезть в тайну имени «Бледного», Таня.

— История моего прозвища не имеет с моей фамилией ничего общего. Меня стали называть «БЛЕДНЫМ» после несчастного случая, произошедшего со мной в детстве. В то уральское холодное лето мы с друзьями играли во дворе в индейцев. Я решил спрятаться на

чердаке соседского сарая и начал карабкаться вверх по деревянной лестнице. Вдруг, лестница надломилась, и я стал падать. Пытаясь удержаться, я начал машинально хвататься за всё подряд и выдернув с полки полиэтиленовый мешок с белым порошком, рухнул на сено. Двухкилограммовый пакет, свалившись сверху на мою голову, глухо лопнул и осыпал меня содержимым с головы до ног. Сначала я подумал, что это мука. Но когда я попробовал порошок на вкус и ко мне прилетел, вдруг, «волшебник в голубом вертолёте и бесплатно показал мне короткометражное мультипликационное кино», я понял, что это не мука, а что-то другое. Прибежавшие на шум «индейцы» из дворового племени, начали надо мной громко смеяться и, тыкая в меня пальцем кричать: «БЛЕДНОЛИЦЫЙ»! С тех пор меня стали звать «БЛЕДНЫМ», а соседских хозяев сарая, я с того дня во дворе больше не видел.

— Дорогой, но мы же с Аней не индейцы, чтобы звать тебя «Бледным». Мы твои жёны и вправе знать твоё настоящее имя. Почему ты от нас его до сих пор скрываешь? Пойми, в некоторые моменты половой жизни, нам хочется ласково назвать тебя по имени. Согласись, будет звучать не очень романтично, если в экстазе я или Аня прошепчем тебе: ««БЛЕДНЕНЬКИЙ», ТЫ СЕГОДНЯ ТАКОЙ СТРАСТНЫЙ!» Или ««БЛЕДНЕНЬКИЙ», ТЫ САМЫЙ ЯРКИЙ ЛЮБОВНИК ВО ВСЁМ МИРЕ!»

— Согласен. Подобные изречения не похожи на «комплиментарную» лесть и действительно звучат иронично. Я и впрямь не подумал про постельные «телячьи нежности», чем и поставил вас в неудобное положение. Это моё упущение и я готов это исправить немедленно, — признал свою ошибку Бледный» и, взяв жён за руки, торжественно произнёс: — Разрешите представиться, меня зовут Саша.

— «САША БЛЕДНЫЙ»? — хором воскликнули девушки, еле сдерживая смех.

— Нет-нет-нет. Саша Головкин, — спокойно уточнил «Бледный» и исподлобья посмотрел на Таню с Аней.

— Хорошо, что мы поженились не в России, а в Лас-Вегасе, где для регистрации брака было достаточно только наших имён и твоего псевдонима. Да и в детстве тебе повезло, что тебе дали прозвище не по фамилии, — засмеялись довольные девчонки и бросились обнимать и целовать своего любимого Сашеньку и его головку.

Глава 10

Неудачная попытка покушения на «Антигриппина» и после свадьбы не давала покоя капитану Щеглову. Она была той самой «занозой в заднице», которая, время от времени, больно колола его самолюбие, и той горькой «ложкой дёгтя в бочке медового месяца», портящей весь вкус его сладкой супружеской жизни.

Будучи наслышанным о своём бывшем соратнике и коллеге «Мусорщике» и об успешной деятельности его антикоррупционного отряда «Неадекватные мстители», капитан Щеглов пригласил опального милиционера в «Чебуречную» и предложил ему наступать на преступное «царство» Екатеринбурга единым фронтом, объединив официальные регулярные правоохранительные подразделения МВД и партизанские отряды «Неадекватных мстителей» в одно войско.

«Мусорщик» поддержал идею капитана Щеглова: с двух сторон сомкнуть кольцо окружения «тёмных сил» и совместно затянуть петлю на шее головы преступного мира. Радостно потирая ладошки, он заказал всем по пиву и по сочному горячему чебуреку, чтобы отпраздновать этот мудрый сговор.

Днём масштабного наступления, а точнее, НОЧЬЮ масштабного наступления, была выбрана новогодняя

ночь с 31 декабря на 1 января. Главным критерием выбора именно этой даты было то, что расслабленная и пьяная «организованная преступность» не сможет в новогоднюю ночь быстро организоваться и оказать хоть какое-нибудь сопротивление.

Чтобы не вызывать к себе подозрения в праздничный день и отличать штатных бойцов от внештатных ополченцев, было решено нарядить оперативных сотрудников «Дедами-Морозами», а «Неадекватных мстителей» в костюмы «Снегурочек». А саму операцию назвать «КАРНАВАЛЬНАЯ НОЧЬ».

Вооружённый пачкой подписанных прокурором незаполненных ордеров, капитан Щеглов со своими «Дедами-Морозами» должен был отрезать «Антигриппину» возможные пути отступления: арестовать его счета в банках; захватить подшефные предприятия (включая конфетную фабрику брата «ГематоГены»); перекрыть железнодорожное сообщение; аэропорт; и блокировать все выезды из города, подключив к этому процессу «Дедов-Морозов» с полосатыми «посохами» из ГАИ. А задачей «Неадекватных Снегурочек» было взятие в праздничный «хоровод» самого «Антигриппина», который вёл себя очень плохого не только весь прошедший год, а как минимум, последние двадцать лет. И, заткнув ему рот морковкой от Снеговика, чтобы не слышать его сказки о невиновности, отправить его на такой же срок в прохладные и отдалённые места валить «сказочный» лес.

Когда всё было готово, самая праздничная, костюмированная, весёлая и массовая в истории операция по выведению преступных элементов на «чистую воду», началась.

Проводы Старого года — водкой… Встреча Нового года — шампанским… Фильм «Ирония судьбы»… Праздничное выступление Президента… Бой курантов… Крики «ура»… Телепередача «Голубой огонёк»… Снова водка… Оливье… Маскарад… Хоровод… Снегурочки… Деды-Морозы… «Подарки»… Допросы… «Обезьянник»… — это всё, чем запомнилась «Антигриппину» та волшебная новогодняя ночь, закружившаяся в его голове праздничной метелью в «ШТАБ-КВАРТИРЕ «ЧЁРНАЯ БЛОШКА», а утихшая лишь в кабинете, украшенным портретом Дзержинского.

— Где я? — спросил «Антигриппин» и, с трудом приоткрыв опухшие с похмелья веки, осмотрелся по сторонам.

Строгая обстановка и зловещая тишина кабинета не предвещала ничего хорошего и только сидящие перед ним за столом Дед-Мороз со Снегурочкой, напоминали «Антигриппину» о наступившем празднике.

— Ну, что, «ВИЙ»? Очнулся? — спросил «Дед-Мороз» и закурил папиросу.

— Чтобы очнуться, ему нужно принять холодную ва-а-анну и выпить чашечку ко-о-офе, — ехидным басом предположила «Снегурочка» и, сняв с себя кокошник с париком, с ненавистью посмотрела на «Антигриппина».

— «МУСОРЩИК»? — прохрипел «Антигриппин» и пальцами оттянул в стороны веки, чтобы убедиться в этом.

— Да я это, я! Не корячься! А то вырвешь себе случайно свои бесстыжие глаза и лишишь меня удовольствия увидеть в них страх.

— Дедушка Мороз! Клянусь, я вёл себя хорошо! Поэтому, умоляю тебя! Выполни моё единственное желание — спаси меня от этого «рождественского оленя»! — упав на колени перед столом, завопил «Антигриппин» с надеждой всматриваясь мутным взглядом в добрые глаза «Деда-Мороза». — А я, если хочешь, письмо тебе с этой просьбой прямо сейчас напишу.

— Да я тоже ненастоящий, — с сожалением признался капитан Щеглов и, чтобы развеять все сомнения арестованного, снял с себя новогодний костюм.

Показавшийся из-под красной шубы синий милицейский мундир капитана, подействовал на «Антигриппина», как красная тряпка на разъярённого быка. Пыхтя от злости и бессилия «Антигриппин» резко прикрыл глаза ладонями и, не вставая с коленей, подобно драматическому актёру, начал свою исповедь:

Всё, мне конец! Не на того я жизнь свою поставил!