Бандитский Петербург
Шрифт:
Именно этих голодных и опасаются серьезные бандитские лидеры. В частности, те же «тамбовские генералы» вынуждены считаться с Андреем Маленьким, за которым стоит голодная бандитская молодежь. Ведь голодным, как известно, нечего терять, кроме не очень толстых цепочек из фальшивого золота (да и эта цепочка часто приходится одна на четверых).
Имущественно-финансовое расслоение в бандитском крыле организованной преступности Санкт-Петербурга, безусловно, тесно связано с еще одной тенденцией, заметно проявившейся во второй половине 90-х годов: многие бандитские авторитеты, чьи имена гремели еще совсем недавно, те, кто раньше были «знаменами» отечественного гангстеризма, фактически сошли на нет и утратили былое влияние. К таким фигурам относятся Малышев, Феоктистов, Ефимов, Седюк-старший и некоторые другие. Нельзя сказать, что эти персонажи бандитского Петербурга вовсе сошли с арены, однако по сравнению с прошлыми годами их влияние совсем невелико. Конечно, все упомянутые
«Дедушка русского рэкета» Феоктистов сильно постарел. Имея какие-то доли с каких-то не очень серьезных коммерсантов, Фека мог себе позволить достаточно часто появляться в ресторанах, где, как правило, вел себя шумно и развязно, что достаточно плохо гармонировало с его уже почтенным возрастом. Он остался все таким же любителем девочек, впрочем, эти девочки уже не платили ему взаимностью. Однажды у Феоктистова даже возникли проблемы в известном заведении «тамбовцев» «Голливудские ночи» – там девицы пожаловались, что Феоктистов все время норовит попользоваться ими за бесплатно, да притом еще обижает – тискает и бьет. Лидер «тамбовских» был вынужден даже сделать Феоктистову внушение и пригрозил, что Феку просто не будут пускать в «Голливудские ночи», поскольку это заведение является частным клубом.
Группировка Ефима после ареста лидера фактически распалась, финансовые дела Ефимова пошли под гору. Говорили, правда, что в «Крестах» к его мнению прислушиваются, однако «Кресты» – это всего лишь очень маленький кусочек Петербурга. Что же касается Седюка-старшего, то после его ареста в начале 1997 года о нем в бандитском Петербурге никто ничего не слышал. В июле 1998 года он звонил автору этих строк в Агентство журналистских расследований, не дозвонился, обещал перезвонить, но так больше и не проявился.)
С другой стороны, многие лидеры братвы, те, которые еще в первой половине 90-х годов «решали вопросы чисто конкретно и реально» (вплоть до участия в разборках), стали зачастую не то чтобы совсем уходить от прямого криминала, но все же держаться поближе к закону. То есть в этом направлении явно начала просматриваться тенденция приближения к легальному бизнесу – на деле это выливалось в интересный симбиоз бизнеса легального и нелегального. Многие видные бандитские авторитеты во второй половине 90-х годов стали, не стесняясь, представляться коммерсантами и бизнесменами, что, конечно, не очень согласовывалось с чисто уголовными традициями. К таким лидерам относятся и Владимир Кумарин, и Валерий Ледовских, и Константин Яковлев (Могила), и братья Гавриленковы (собственно говоря, после гибели 30 июня 1995 года Степаныча-старшего остался только младший брат, Виктор Гавриленков, который предпочитает не появляться в Питере, опасаясь, что и его добьют) и Александр Ефимов (Фима-банщик), и многие-многие другие.
Интересно, что когда в телевизионной передаче ТСБ (Телевизионная служба безопасности) сотрудница пресс-службы РУОПа назвала Кумарина бандитом, он настолько остро среагировал на это, что пообещал подать на РУОП в суд. Чтобы снивелировать конфликт, в ресторан «Антверпен», в котором часто собираются «тамбовские» лидеры для обсуждения своих вопросов, приехали несколько офицеров во главе с заместителем начальника РУОПа. Эти офицеры принесли свои извинения Кумарину, а он согласился не доводить дело до суда.
В тенденции переквалифицирования бандитов в бизнесменов интересен психологический аспект. На самом деле «братаны-бизнесмены» прекрасно отдают себе отчет в том, что первоначально нажитый ими капитал – это капитал криминального происхождения, однако сейчас они считают, что заслужили право на легализацию и на более спокойную жизнь тем, как они «воевали за свои доли». Многие из них пережили неоднократные покушения, многие были ранены, а потому «ежели по совести, то деньги достались не даром, а большим риском и тяжелым трудом». Правда, это мнение не разделяет
Костя Могила
Его настоящее имя – Константин Карольевич Яковлев, он родился 4 февраля 1954 года в Ленинграде. Его родители относились к старой питерской интеллигенции, отца в свое время репрессировали, как врага народа и выпустили из лагеря только в 1947 году. Позже отец Константина стал директором крупного научно-исследовательского института всесоюзного значения. Сам Константин с детства занимался спортом – вольной борьбой, в которой он достиг уровня кандидата в мастера спорта. Интересно, что дед Яковлева был русским офицером, служил до революции в Кирасирском полку, а после революции стал проповедником Церкви евангельских крестьян. После школы Яковлев окончил физико-механический техникум, потом служил в армии, в спортивной роте, и только после демобилизации начал «крутиться». Поначалу Костя Могила каскадерничал – вместе со своим приятелем Евгением Топоровым и еще несколькими спортивными ребятами они кочевали по разным студиям Советского Союза как шабашники (Топоров был самым близким другом Константина, который впоследствии очень переживал, когда Евгения убили в Швеции – в начале 90-х годов). В начале 80-х Костя был известен тем, что работал перевозчиком денег от крупных цеховиков из Сухуми и Тбилиси. Деньги ему доверялись по тем временам огромные – он перевозил из города в город по 600-700 тысяч рублей. Тогда это был очень большой риск, потому что «Жигули» стоили меньше 10 тысяч.
Постепенно Яковлев начинал крутиться на других темах, хотя долгое время и работал один. Он близко сошелся с Павлом Кудряшовым, с тем самым, который стоял у истоков движения «колпачников», – именно Кудряшов выкидывал в свое время азербайджанцев из Сосновой Поляны. В то время Кудряшов был дольщиком Малышева. Яковлева и Кудряшова очень часто отождествляли и говорили даже, что у них единый коллектив, однако это не соответствовало действительности. Просто Могилу и Пашу Кудряшова связывали чисто человеческие и дружеские отношения. Кстати говоря, уже позже, когда Кудряшов хорошо «раскрутился», его именем стали пользоваться очень многие, однако, по его собственным оценкам, у 90 процентов тех, кто мной представлялся, реальной доли не было. Собственный коллектив у Могилы сформировался более-менее лишь в 1989 году. Занять устойчивое положение в бандитском Петербурге Яковлеву помогло то обстоятельство, что он практически с детства знал многих будущих авторитетов – они все крутились в Московском районе, родном районе Могилы. Павел же Кудряшов даже работал в свое время в «Розе ветров», где начинал когда-то и Кумарин.
В начале 90-х у Могилы случились некоторые неприятности с законом, и он даже был вынужден некоторое время провести в «Крестах», откуда его, впрочем, вскоре выпустили. Однако пока он сидел, в его коллективе начались брожения – в частности, один из его людей, некий Игорь Кувалда (бывший боксер) захотел большей самостоятельности. Его стремление к сепаратизму вылилось в покушение на Могилу в 1993 году. Тогда еще у Яковлева был офис на Варшавской улице. Он, кстати, был одним из первых авторитетов, кто официально осел в нормальном офисе и тем самым обозначил свое внутреннее стремление к легализации и к «чистому бизнесу». Когда в офис на Варшавской вошли киллеры, они, кстати говоря, сказали, что прибыли от Паши Кудряшова, – знали, что на это имя Могила среагирует и всегда примет незамедлительно. Жизнь Яковлеву спасла его хорошая реакция – когда киллер зашел в кабинет, достал ствол и начал стрелять, Могила успел упасть за стол, потянулся к помповому ружью, но оказалось, что оно лежало в другом месте, не там, где обычно. Киллер успел смертельно ранить двух людей Могилы, но потом его все же удалось задержать. С тех пор Могила сделал соответствующие выводы, усилил службу собственной безопасности и вылавливает киллеров с периодичностью раз в полгода.
Где-то с 1994 года Костя Могила стал все чаще появляться в официальных местах, в обществе легальных предпринимателей. Конечно, он не порывал полностью с братвой, однако всячески подчеркивал, что его «не тянет в чернушечную бандитско-уголовную среду». Интересы Яковлева распространились на банковскую сферу и на сферу средств массовой информации. Одним из его партнеров становится Сергей Лисовский, а Костя получает долю в знаменитом агентстве «Премьер СВ», которое, в свою очередь, имело очень хорошие позиции на Пятом канале (в то время Пятым каналом заведовала Белла Алексеевна Куркова, известная демократка, которую, по слухам, люди Кости Могилы однажды умудрились вытащить из аэропорта буквально из-под носа киллеров). Впоследствии Яковлев еще больше укрепил свои позиции в сфере регионального телевидения.