Бандиты эпохи «демократии»
Шрифт:
Глава CXXXV
Александр Карачебан: «Розыскник — профессия творческая»
К оперативникам городского угрозыска поступила информация о том, что в один из одесских притонов, который расположен в квартире по улице Лейтенанта Шмидта, один из «постоялица», ранее судимая жительница Балтского района, перенесла вещи и дорогую импортную видеоаппаратуру. Информатор сообщил: женщина проговорилась о том, что «с корешом они обчистили квартиру крутого иностранца».
Нашу «героиню» запустили в отработку. Опера установили, из какой именно квартиры в притон попали похищенные вещи.
Женщину и ее подельника задержали. Спустя два дня они признались в умышленном убийстве с целью ограбления.
Оказалось, наша «героиня» в свое время была пациенткой потерпевшего. Несколько раз она была у него дома. Присмотрев хорошо обставленную квартиру, поняла, что хозяин — человек обеспеченный. Подыскала подходящего напарника из криминальных кругов и предложила совершить грабеж.
Сириец был человек осторожный, никому постороннему двери не открывал. Но бывшая пациентка внушала доверие…
Налетчики долго избивали хозяина, выпытывая, где хранятся денежные «заначки»… В конце решили не оставлять свидетеля в живых.
Как видим, это не сработало. Лишь усугубило уголовную ответственность злоумышленников.
Мы побеседовали с начальником управления уголовного розыска Одессы, подполковником милиции Александром Карачебан.
— Александр Николаевич, обыватели о работе уголовного розыска зачастую судят по фильмам или книгам. Например, кто-то считает идеалом «ментов» из популярного сериала и так далее. На ваш взгляд профессионала, что сегодня представляет собой настоящий розыскник? Какими качествами он должен обладать?
— В первую очередь желанием. Я считаю, это не просто профессия. Это образ жизни. Ненормированный, непредсказуемый, в котором не существует таких четко установленных понятий как «выходные» и «праздники».
Что касается профессиональных качеств, то, образно говоря, настоящий опер — «холодный» и «горячий» одновременно.
Нужно быть хладнокровным. Когда видишь, скажем, расчлененный труп, море крови, бьющихся в истерике потерпевших или их родственников, необходимо полностью отрешиться от этого ужаса и человеческого горя, чтобы обстоятельно заняться поиском улик.
Нужно быть сострадательным. То есть, несмотря на «профессиональную» рутину, отчаянно и стремиться раскрыть преступление, делать для этого все возможное. А иногда невозможное…
Разумеется, очень многое зависит от подготовки кадров. Раньше, например, когда я только начинал работать опером, в уголовный розыск брали с «гражданки». Сейчас нет. Новые сотрудники приходят после окончания институтов милиции, академий МВД и других заведений. Но в любом случае, нужно время, чтобы приобрести соответствующий опыт, обзавестись хорошей агентурой и так далее. Для этого надо проработать, как минимум, 3–5 лет.
Розыскник — это профессия творческая. При раскрытии преступлений приходится иметь дело с самыми разными людьми: бомжами, проститутками, криминальными авторитетами, профессорами, чиновниками, коммерсантами…
Вообще, опера уголовного розыска с годами выбирают себе своеобразную «специализацию». Одни лучше общаются, «раскалывают» подозреваемых. Другие работают с агентурой, третьи собирают и анализируют улики, и так далее.
— Есть ли в угрозыске учителя, которые могут передать свой опыт молодым сотрудникам?
— Пока хватает. В уголовном розыске традиционно существует так называемый институт наставничества. За каждым новым сотрудником закреплен его опытный коллега. Например, кто-то из моих заместителей либо старших оперов. Первые три-пять месяцев новичок даже не выходит на суточные дежурства. Я регулярно выезжаю в райотделы и проверяю, как идут дела «подшефных». Многие не выдерживают наш жизненный ритм. Примерно в течение года выясняется, способен ли человек работать в уголовном розыске.
— Наиболее серьезная проблема для одесских розыскников сегодня?
— На первый взгляд, она не имеет прямого отношения к нашей работе. Эта проблема — туберкулез. Не секрет, что на свободе, и не только, находится очень много ранее судимых людей, которые больны открытой формой туберкулеза. Сотрудникам уголовного розыска по долгу службы постоянно приходится с ними общаться. Более того, в Черноморке есть больница, где наши ребята охраняют арестованных больных.
Другие проблемы более традиционные: нехватка автотранспорта, оргтехники. Да и зарплата, конечно, не соответствует…
— Существует ли в Одессе особая специфика криминального мира, с которой приходится считаться в вашей работе?
— Приемы и методы работы уголовного розыска, в принципе, одинаковы во всем мире. Однако так называемая «одесская специфика» действительно существует. Местный колорит сказывается и на менталитете криминального мира. Иными словами, операм зачастую нельзя действовать прямолинейно, ибо в противном случае гораздо сложнее «расколоть» подозреваемого, завербовать информатора и вообще раскрыть преступление.
К нам неоднократно приезжали для обмена опытом коллеги из Москвы, Днепропетровска и других регионов. Они отмечали эту «чисто одесскую» особенность, с непривычки им было тяжело «работать» с местным криминалитетом.
При необходимости нам приходится изворачиваться, искать обходные пути для «маневра». В этом также проявляется профессионализм одесских розыскников.
Глава CXXXVI
Захват
23 июня 2003 года в Одессе сотрудники областного управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП) задержали двух особо опасных граждан, прибывших из Молдовы. Подробности задержания не афишировались, поскольку в ходе него был ранен боец спецподразделения «Сокол». Причем, был ранен выстрелом из табельного пистолета своего товарища. Участники операции получили хороший нагоняй от тогдашего милицейского руководства, а в прессу просочились слухи о якобы непрофессиональных действиях оперативников.