Бандиты. Красные и Белые
Шрифт:
— Не бзди, — успокоил его Никола.
— Глухая тетеря, — обозвал друга Милентий. — Бдит хлопец, а не бздит.
— А чего бдить-то, за нас разъезды бдят. А то здесь бандиты пошаливают...
В этот момент раздался первый взрыв, в голове колонны. Кони испуганно шарахнулись в сторону, Николе стоило больших трудов сдержать свою пару, некоторые повозки все же понесло, и вскоре раздалось еще два взрыва.
— Ох, лихо, ох, лихо! Накаркал, щучий сын! — заругался Милентий на Николу и начал
Однако стрельбы и новых взрывов не последовало. Казаки притихли и напряженно всматривались в степь, пытаясь разглядеть неведомого врага.
Прошло полчаса, все было тихо. Отряд снова двинулся вперед.
— Может, просто дорогу заминировали? — спросил Никола.
— Кто?
— Да кто ж знает...
— А коли не знаешь — не чеши языком. Засада это, спиной чую.
Теперь накаркал Милентий. В голове колонны опять началась суета, грохнули выстрелы, затрещали пулеметы. Послышались крики: «Вот они, дьяволы!», «Не убивать, живьем брать!», «Банднэки!» — и сразу несколько групп верховых отделились от отряда и умчались в степь, преследуя невидимых бандюков.
— Милентий, ты пулемет-то зачехли, — сказал Никола, — того и гляди — по своим очередь дашь.
— Не скажи. А если это краснопузые?
— Слышал ведь — банда это.
— А я говорю...
Совсем рядом, слева от колонны, заработал «льюис» — не прицельно и как-то глухо, будто из мешка. Пламени выстрелов было не видно, пулеметчик все время передвигался, так что сориентироваться, откуда он стреляет, было трудно.
— Кто это? — спросил Лёнька у Милеития, пока руки сами собой доставали коробку с патронами и заправляли ленту в пулемет.
— Да есть тут один, Богдан Перетрусов. Лет ему, кажется, не больше, чем тебе, а молодчикам его и того меньше. Шастают по степи, грабят, убивают, насильничают.
— И что, большая банда?
— Да кто их считал? При нем видели троих, но говорят, будто в каждой станице у него верные люди, потому что никогда его поймать не могли, даже когда засады устраивали. Он, щучий сын, точно не местный, пришлый, у него здесь ни семьи, ни бабы, но вот банду, видать, крепкую сколотил, никто его не выдает.
— А на нас зачем напал?
— Да бес его знает, он на всех нападает, как собака бешеная. Может, ради форсу своего бандитского, показать, что не боится никого. Он ведь и красных тоже пушит.
Мимо промелькнула чья-то тень.
— Вот он! — завопил Милентий и дал короткую очередь, но тут же охнул, крикнул «ложись» — и красиво сиганул через голову Лёньки прочь из тачанки. Вслед за ним прыгнул Никола.
Слева от тачанки медленно начал расти и набухать огненный шар. Лёнька завороженно следил за ярким пузырем, потом раздалось «бам», и наступила темнота.
Богдан
Потеха
— Серега, Левка!
— Чаво?
— «Льюисы» готовьте, щас казачков считать будем.
Операцию Богдан продумал заранее. По шуму в ночи отыскать белых (или красных, если Ясный ошибся), рассредоточиться вдоль колонны — двое по краям, двое в центре, а потом, по сигналу, скакать что есть духу друг другу навстречу, стреляя наобум, бросить напоследок по гранате — и тягу.
Правда, никто не ожидал, что белых будет так много.
Левка, с которым Богдан был в паре, охнул:
— Да тут полк, не меньше!
Петух подсказывал Богдану, что тут по меньшей мере два казачьих полка, больше тысячи человек. Когда он увидел в лунном сиянии всю эту человеческую и конскую массу, стало даже как-то не по себе.
— Тикаем, — шепнул он Левке.
— Чего?
— Тикаем, говорю!
— Так ведь Алпамыска...
В самой голове колонны уже слышались перестрелка и взрывы.
— Дураки набитые, говорил же им — по моему сигналу начинать! — выругался Богдан. — Тикаем все равно. Не буду я из-за них под пули лезть.
— Ты что, они ж ведь...
— А ты что, орден хочешь?! Так иди к Чепаеву служить! При тебе я им говорил, что без моего сигнала не начинать?!
Выстрелы и крики приближались. Богдан развернул коня и ускакал. Вскоре он услышал за спиной пулеметную очередь «льюиса», затем короткую — из «максима», что-то взорвалось, а потом — одиночные выстрелы и крики погони.
Мудреное дело — уходить от преследования при полной луне, когда ты на вороной своей кобыле, словно навозная муха посреди серебряного блюда, и прихлопнуть тебя — лишь вопрос сноровки. Но у Левки хорошо получалось. «Льюиса» он бросил и теперь мчал по степи, уворачиваясь от пуль. Богдан наблюдал за ним, лежа в ковыле и удерживая своего Серка, чтобы конь не вскочил и не ломанулся куда-нибудь, не разбирая дороги.
Левка уходил грамотно, отводя погоню в сторону старицы, где можно спрятаться. Четверо казаков мчались за ним, и по всему выходило, что они Жиденка догонят.
Богдану было жаль Левку, из всей их компании он был самым умным и образованным, но, черт возьми, Богдан всех предупреждал. Чего они хотели доказать своим геройством? Что они умнее его талисмана? Вот и доигрались.
Левка и его преследователи скрылись. Богдан подождал немного, потом встал и разрешил подняться Серку. Ладно, шансы сбежать у подельников были. Петух подсказывал, что кто-то сегодня к утру на базу выйдет. Вот тогда Богдан покажет ослушникам, где раки зимуют.
Лёнька