Банкир дьявола

Райх Кристофер

Чья-то рука коснулась его плеча, и Кан вздремнул от неожиданности. Кто теперь? Еще один пузатый Ромео? Или вислогрудая матрона, ищущая наслаждений в объятиях тощего пожилого еврея? Обернувшись, он увидел человека с улыбающимися глазами.

— Добрый вечер, друг мой, — проговорил Марк Габриэль. — Далеко же вы заехали от своего дома.

47

Адмирал Оуэн Гленденнинг недоверчиво уставился на помесячную распечатку операций, проходящих по банковскому счету Адама Чапела в Банке Хантса.

— Когда

вы это обнаружили? — спросил он Бобби Фридмана.

Алан Холси поспешил ответить вместо своего подчиненного.

— Бобби наткнулся на эту информацию немногим больше часа назад, — начал он. — И…

— Кажется, я спросил мистера Фридмана, — прервал его Гленденнинг.

— Прошу прощения, сэр.

Эти трое стояли в дальнем углу операционного зала Центра по отслеживанию зарубежных террористических счетов в здании штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. В помещении стояла непривычная тишина. У Гленденнинга были усталые глаза, и одежда на нем висела довольно-таки мешковато. С тех пор как в рамках операции «Кровавые деньги» началась охота на «Хиджру», он спал в общей сложности не больше десяти часов.

— Ну, мистер Фридман, я жду.

Бобби Фридман перевел взгляд со своего шефа на заместителя директора ЦРУ по оперативной работе:

— Как только что сказал мистер Холси, я работал с переводами Благотворительного фонда Святой земли и наткнулся на эти четыре транзакции. Каждая предусматривала перевод шестидесяти пяти тысяч долларов на счет в одном и том же американском банке. Сперва я подумал, что тут какая-то ошибка. Потому что сначала ничего подобного не заметил. Не сочтите за хвастовство, сэр, но это не в моих правилах не обращать внимания на такие вещи. Вот я и решил, что это какая-то оши…

— Ну, давайте говорите живей, мистер Фридман. — Гленденнинг сложил на груди руки и, казалось, подался всем телом вперед, по направлению к этому крепышу-аналитику, словно стараясь тем самым ускорить изложение им существа дела.

— Так вот, сэр, как я уже сказал, меня это сильно заинтересовало. Если Благотворительный фонд Святой земли является своего рода ширмой, прикрывающей деятельность «Хиджры», то такие переводы могут служить первым свидетельством того, что она как-то связана с Америкой. Доказательством того, что террористы действуют и на нашей территории.

Гленденнинг поднял руку, приказывая Фридману замолчать.

— И с кем конкретно вы связались, чтобы получить разрешение на проверку этих счетов? — спросил он, принюхиваясь, словно почуял неприятный запах.

— С Джоном Оглторпом из Банка Хантса.

— Этот Джон Оглторп, он кто, судья или просто ваш добрый приятель?

— Мистер Оглторп заведует сношениями с федеральными ведомствами в Банке Хантса, в котором Чапелом и был открыт счет. Я распознал код банка, присвоенный Американской банковской ассоциацией, поэтому позвонил и попросил сделать мне одолжение.

— И это одолжение состояло в том, что он согласился незаконно сообщить вам подробности, касающиеся банковского счета гражданина США?

— Да, сэр, — признался Фридман, выглядя при этом так, словно только сейчас учуял весьма

неприятный запах, исходящий от какого-то очень вонючего варева.

— Алан, немедленно свяжись с судебными властями. Пусть выпишут официальный ордер на доступ к счетам Чапела в Банке Хантса. И проследи, чтобы он был выдан задним числом и на нем стояла вчерашняя дата. Свяжись по этому делу с судьей Макманусом. Он один из наших людей.

Холси тут же поднял руки вверх:

— Глен, пожалуйста, это же не…

— Алан, заруби себе на носу: если мы не нарушаем чьи-то права, значит, плохо работаем.

Обескураженный Холси опустил голову и отошел на несколько шагов в сторону, чтобы связаться с судьей.

Гленденнинг вновь обратил внимание на Бобби Фридмана:

— Ну что, мистер Фридман, правильно ли я понял, что этот внезапно забивший фонтан информации является результатом некоего неофициального сотрудничества?

— Да, адмирал.

Гленденнинг кашлянул, и его лицо прояснилось.

— Зови меня Глен, — разрешил он, похлопав рукой по плечу Фридмана, а затем повел его за стеклянную стенку, отгораживающую кабинет, расположенный в задней части операционного зала. — Хорошо, что хоть кто-то вокруг меня понимает, что мы, черт побери, ведем сейчас настоящую войну. Знаешь, что происходит на войне с хорошими парнями? С теми, кто соблюдает все правила и предписания? И не открывает огня, пока им не прикажет генерал? Знаешь? Их убивают, Роберт. Убивают! — воскликнул он, для пущей убедительности подкрепляя свои слова сильным ударом трости в пол. — Так что теперь, Роберт, я хочу, чтобы ты разослал повсюду факсы с номером социального страхования Чапела. Шли их во все банки на территории США и во все прочие, с которыми мы поддерживаем хоть сколько-нибудь дружеские отношения. Введи все, связанное с Чапелом, все, что у нас только есть, в свою базу данных, в этот твой «ведьмовской котел», как ты его называешь… так ведь, кажется?

— Откуда вы…

— Вбей в него все, что у нас на него есть, — продолжил Гленденнинг. — Номер водительских прав, домашний адрес, номер паспорта, все-все. Давай посмотрим, где он мог появляться прежде. Я хочу знать обо всех связанных с его именем транзакциях за последние пять лет. Хочу знать, где он заработал каждый свой цент. А когда ты все это добудешь, я хочу, чтобы ты прошелся по всем суммам, которые Чапел когда-нибудь переводил в какой-либо другой банк. Если у него есть какие-то сообщники, я хочу знать, кто они. И живо. Я достаточно ясно выразился?

— А как насчет ордера?

— Он будет лежать у тебя на столе уже через пару часов, и ты сможешь зачитывать его всем банкирам, каким потребуется. Это дело относится к тому самому пункту триста четырнадцать, подпункт «а», это как пить дать.

Гленденнинг имел в виду подпункт 314(а) пресловутого Патриотического акта, который разрешал сотрудникам правоохранительных органов получать доступ ко всей не подлежащей разглашению информации, касающейся частных граждан, в случае если это может понадобиться для защиты государства.