Банкир в XX веке. Мемуары

Рокфеллер Джон Дэвисон

С начала 1960-х годов мы начали разрабатывать планы относительно того, как поступить с этой собственностью в будущем, особенно с «открытой территорией». Ни один из этих планов не отвечал нашим нуждам, и поэтому в 1972 году мы попросили известного ландшафтного архитектора Хидео Сасаки попытаться решить все вопросы, возникшие на протяжении проводимых в течение целого десятилетия дискуссий, и подготовить план, который обеспечил бы «максимальное и наилучшее использование» всего поместья Покантико.

МОНУМЕНТ НЕЛЬСОНУ

Нельсона никогда особенно не заботило то, что происходило с нашей совместной собственностью

«по ту сторону забора». Когда речь зашла о планировании будущего поместья, то Нельсон думал, если и не исключительно, то, по крайней мере, главным образом, о Кикуите. Он рассматривал усадьбу в качестве родового поместья семьи и символического центра вселенной Рокфеллеров. Для него было очень важно, что он занимает ее как прямой потомок деда и отца. Чувство собственности у Нельсона было настолько велико, что лишь немногие из его гостей знали, что он не был фактическим владельцем Кикуита, а одним из совладельцев наряду с тремя другими братьями. Именно Нельсон добивался присвоения Кикуиту статуса Национального исторического памятника, этот почетный статус был присвоен президентом Фордом в ходе торжественной церемонии в декабре 1976 года.

И в отношении Кикуита Джон также сильно расходился с Нельсоном. Историческое сохранение Кикуита, которое, по его мнению, просто означало бы создание «монумента Нельсону», не занимало высокого места в его списке приоритетов. Его главной заботой было обеспечить, чтобы открытые территории в других частях поместья предназначались в конечном счете для общественных нужд.

В этом Лоранс соглашался с Джоном, однако его лояльное отношение к Нельсону делало для него трудной задачей противостоять планам своего брата. В личном плане Лоранс был больше всего привержен идее сохранения поместья, и ему не хотелось использовать свои личные финансовые ресурсы для других аспектов планирования будущего имения Покантико. Он сильно склонялся к идее создать из открытых территорий общественный парк, который увенчал бы как дело его собственной жизни, так и то, чему посвятил свою жизнь отец. Позже я выяснил, что, когда речь шла о Кикуите, Лоранс даже не пожалел, если бы усадьбу снесли.

Моя собственная точка зрения заключалась в том, что мы должны попытаться сохранить открытую территорию, а также обеспечить сохранение Кикуита, поскольку, на мой взгляд, существовали убедительные аргументы в пользу как того, так и другого.

В плане, представленном в 1974 году Сасаки, был соблюден тонкий баланс между нашими различными взглядами и содержались рамочные основы для достижения наших конкурирующих друг с другом целей. Сасаки сказал нам, что «максимальное и наилучшее использование» собственности заключалось в том, чтобы оставить Покантико точно «как он есть». Он утверждал, что Кикуит и территория парка должны быть сохранены из-за их исторического, архитектурного и эстетического значения, а большая часть открытой территории должна быть сохранена для «парковых целей» на благо широкой публики. Этот план был дипломатично представлен семье, и ее реакция была положительной, даже с элементами энтузиазма.

При этом оставалось два важнейших вопроса: каким частным организациям должна быть передана собственность и каким образом она будет финансироваться? Если бы даже мы пожертвовали большую часть открытой территории государственному учреждению в виде парка, затраты могли быть значительными, особенно если выбранное учреждение потребовало бы создания фонда для поддержания построенных отцом средства для экипажей, а также полей и лесов. Сохранение Кикуита было бы еще более дорогостоящим делом; действительно, по проведенным оценкам, фонды, необходимые лишь для сохранения исторической территории, должны были составить 35 млн. долл.

Хотя некоторую часть этой суммы можно было получить путем продажи участков открытой территории, находившихся с краю, основная часть этих средств Фонда должна

была быть выделена из наших собственных ресурсов. Нельсон предложил, чтобы ФоБР дал добавочные средства дополнительно к тому, что предоставит каждый из братьев. И в этом случае Джон энергично возражал, утверждая, что субсидия от Фонда будет «в основе своей служить эгоистическим интересам». Этот конкретный вопрос и стал последним полем битвы между Джоном и Нельсоном.

ПИСЬМО НА ТЕМУ О ХАРАКТЕРЕ

Вскоре после бунта «кузенов и кузин» в Плэйхаусе в июне 1977 года Джон написал Нельсону письмо, которое он отнес собственноручно из своего кабинета, находящегося в северо-западном углу 56-го этажа, в кабинет Нельсона, находившийся на северо-восточном углу. В нем, в частности, говорилось: «Ты всегда указывал мне, что на протяжении своей жизни хотел достичь двух целей. Первая заключалась в том, чтобы стать президентом Соединенных Штатов, а вторая - чтобы стать лидером семьи и способствовать тому, чтобы она жила в соответствии с великими традициями, завещанными нам отцом и дедом. Очевидно, ты потерпел неудачу в отношении первой из этих целей, и в настоящее время рискуешь потерпеть неудачу относительно второй, если не изменишь свое поведение».

Нельсон немедленно написал в ответ, требуя, чтобы письмо Джона было «отозвано». Это было, конечно, частное письмо; никто другой не видел его. Но Нельсон был неумолим. Он сказал, что если Джон не заберет письмо немедленно, то он прервет переговоры, касающиеся Покантико, и приступит к своим планам по строительству отеля и конференц-центра на собственной части территории. В конце концов Джон взял письмо обратно и переговоры возобновились.

И вновь я оказался в середине противоречий между Джоном и Нельсоном. И тот, и другой имели основания для своих аргументов, однако оба упустили из виду общее благо. После длительных переговоров мы достигли компромисса: Нельсон согласился на то, чтобы пожертвовать большую часть открытой территории для парка, при условии, что каждый из нас включит в свое завещание положение, в соответствии с которым 5 млн. долл. будут выделены Фонду по сохранению исторической территории, и что дополнительно к этим 20 млн. будет выделена субсидия 15 млн. долл. от ФоБР, таким образом будут обеспечены достаточные средства для финансовой поддержки сохранения исторических ценностей Покантико. Джон присоединился к этому соглашению, и перспективы окончательного и полюбовного решения казались достаточно радужными.

Однако все это не было еще улажено окончательно. После многих лет сражений с Нельсоном Джон решил, что он может позволить себе быть таким же непримиримым и колким, как Нельсон, пытаясь получить то, что хочет он. Прежде чем изменить свое завещание, Джон стал настаивать, чтобы Лоране включил в парк также и Роквуд-Холл - замечательную усадьбу, расположенную вдоль реки Гудзон. Хотя будущая судьба того, что входило в собственность, которой мы владели индивидуально, никогда не была частью наших переговоров, Джон произвольно решил, что Роквуд-Холл должен быть включен, а в противном случае сделка не состоится.

Лоранс воспротивился тому, что Джон односторонне вновь открыл переговоры на новых условиях. Он считал, что такой поворот дела неприемлем, и отказался рассматривать это предложение. Джон упорствовал, однако чем больше он наставлял Лоранса относительно его «долга», тем неистовее становился Лоранс. В конце концов, Джон пришел ко мне и предложил, чтобы мы вместе поговорили с Лорансом и выразили готовность самим купить Роквуд-Холл, чтобы включить его в намечаемый парк. Я согласился на совместный разговор с огромной неохотой, и мы столкнулись именно с той реакцией, которой я боялся. Лоранс был вне себя, отказался обсуждать этот вопрос и по существу вытолкнул нас за дверь.