Банкирша
Шрифт:
Постепенно он узнал всю мою историю и рассказал мне о себе. Конечно, не все, но очень много. Думаю, я знала о нем больше, чем кто бы то ни было.
И вот однажды Академик самым естественным образом предложил мне переехать к нему, чтобы помогать вести хозяйство. Чтобы избежать лишних разговоров, решено было заключить фиктивный брак.
Академик не имел никакой родни, и он сказал, что будет счастлив оставить мне все нажитое.
Лялька получила квартиру и Мишу.
Наше содружество продолжалось три года. Для меня это были трудные и светлые годы. Рядом
Последний год он не вставал С постели. Он был тяжело болен и обречен, когда делал мне предложение.
Ему нужен был человек, который дождался бы из тюрьмы Скоробогатова и вручил ему наследство. Он плохо знал меня, когда решился на этот шаг, но время поджимало и выхода у него не было. Он рискнул и выиграл.
Я выполнила все условия договора.
Я без сна лежала в постели на втором этаже моей дачи. После замужества я здесь почти не бываю. А раньше проводила много времени. Академик жил здесь летом постоянно. Лялька с Мишей привозили сюда своих друзей. Три лета подряд Лидуня проводила на даче отпуск с ребятами, пока не построила собственную.
Деньги. Вот о чем я думала. Я привыкла иметь много денег и привыкла много тратить. Мои личные траты: дом, хозяйство, обучение Лидуниного сына, воскресная школа в приходе отца Николая, обеспечение собственной красоты и здоровья. Это то, на что хватает моей зарплаты. Участие в фонде, премия лучшим первокурсникам МХТИ, стипендия имени Академика дипломнику химфака МГУ — на это деньги давал Костя.
Тьфу, черт! Господин Скоробогатов.
От чего мне придется отказаться? Ну не знаю…
Все дорого. Дороже всего фонд. У него нет названия.
Только лозунг: «Нет чужих детей!»
Я в этом фонде казначей и прекрасно сознаю, что многие наши жертвователи дают деньги под фамилию Скоробогатова.
Конечно, в фонде я останусь, но пользы от меня будет меньше. А это очень обидно. После долгих мытарств совсем недавно нам удалось получить разрешение всех, кто должен был его дать, на наш эксперимент.
На базе Дома малютки в Подмосковье мы решили организовать детский дом непрерывного пребывания.
Дети должны были расти в одном коллективе и в одних стенах от младенчества до окончания школы.
Сейчас же детей переводят из приюта в приют.
Они живут сначала в Доме малютки, потом в дошкольном, потом в одном-двух школьных детских домах. А ведь домашние дети не меняют семьи в зависимости от возраста!
Я столько времени и сил отдала этому проекту.
Что мне делать?
Я не могу больше оставаться женой Скоробогатова. Я уйду от него. Какие-то деньги у меня есть. Есть ненавистная теперь квартира, дача, машина.
Все продам. Куплю однокомнатную квартиру. Деньги положу в надежный банк. Все проценты с вклада буду переводить на проект.
Так. Если не смогу помогать воскресной школе деньгами, буду там преподавать. Бесплатно. Николай давно зовет.
Андрюшке учиться еще два семестра. Если сократить личные расходы, можно будет дотянуть. Это дело
Итак, я объявлю Косте, что ухожу от него. И из фирмы. Это понятно. Никаких игр, никаких фиктивных отношений. Надеяться на благородство моей собственной акулы капитализма не приходится. Он, конечно, озвереет. Но перекрывать мне кислород не станет. Это случится само собой. Кто это так расхрабрится, что возьмет на работу сбежавшую жену Скоробогатова?
Конечно, Костя предложит алименты… С чего это я так уверена? Какие алименты? Он никогда не даст мне развода. Он скорее убьет меня, чем отпустит на свободу.
Ну, в принципе можно не разводиться. Что я, замуж собираюсь?
Не лукавь. Ты ищешь возможность не рвать с ним все связи.
Что делать? Кто сможет мне помочь? Генка. Конечно. Ведь именно ему Академик поручил заботиться о моем благополучии. Вот и пусть себе.
Еще кто? Хачик. Ему нужен руководитель аналитической группы. Скоробогатов несколько раз обошел его, и Хачик знает, с чьей подачи. Он возьмет меня еще и затем, чтобы досадить конкуренту. Только не знаю, что должно случиться, чтобы я начала работать против Кости.
Перед глазами синие глаза, лукавые и ласковые:
«Лена, Леночка моя!»
Об этом я думать не буду.
Кто еще может мне помочь?
Лариса. Среди их прихожан вполне можно найти подходящего работодателя. Это на крайний случай.
Кротов из мэрии. Им нужен человек в Департамент образования. Он звал.
Марцевич из «Орго-пресс» предлагал попереводить для них. У меня все же четыре языка.
Я вспоминала все новые имена. Странно, оказывается, моя зависимость от Скоробогатова — это мой выбор. Я вполне могу обойтись без его материальной поддержки. Даже сохранив прежний уровень потребления.
Поняв это, я с ужасом осознала, что нет никаких препятствий для моего разрыва с господином Скоробогатовым.
Я сообщу Генке о решении развестись, он поставит в известность моего мужа, и все. Все?!
Я вытерла слезы, встала с постели и вышла на балкон. Ночь мне не понравилась. Было темно. Ни лучик луны, ни случайный огонек не рассеивали мглу.
Такой же мрак окутывал мою душу. Я вернулась в комнату и села на постели, плотно закутавшись в одеяло. Мучительно хотелось, чтобы Костя был рядом. Я соскучилась по нему. Сейчас похвалила себя за поцелуй в кабинете.
У нас не было заведено целоваться при посторонних.
Да что там! У нас вообще не было заведено целоваться днем. И обниматься. Все это только ночью. Всегда существовали два типа отношений: ночные и дневные. Если просто: ночью — любовь, днем — дружба. Моя блажь.
Синдром надвигающегося климакса. Чего я выпендривалась? Боялась, что Костю отпугнет чрезмерная любовь?
Или боялась этой самой любви? Стеснялась своего возраста? Но ведь я здорова, полна сил и привлекательна.
Все дело в нашем браке. Он был задуман как фиктивный. И хотя мы сразу стали близки, не были произнесены нужные слова и в наших отношениях всегда присутствовала фальшь.