Банковская тайна
Шрифт:
– А если этот профсоюзник окажется плохим гендиректором?
– Значит, будет кого обвинить в низкой зарплате и плохих условиях труда. «Запиарим» его перед рабочими к чертовой матери… Главное, у нас будет достаточно времени, чтобы добиться своего.
– Пожалуй, – задумчиво пробормотал президент. – А нам-то какой интерес? – вдруг осенило его. – Где наш доход? Зачем нам возиться с этим фондом, если мы не сумеем скупить и перепродать акции?
– Обидно, что не удастся «снять маржу»? – усмехнулся я. – Не беспокойтесь, мы возьмем достойное комиссионное вознаграждение по
Президент помолчал.
– Что ж, попробуйте, – сказал, наконец, он. – Кстати, я подписал приказ о включении управления корпоративных финансов в состав вашего департамента…
– Вот спасибо, – хладнокровно отозвался я. – А оно мне надо?
– Не лукавьте, Андрей Викторович, – сухо сказал президент. – Вам же этого хотелось. Вам этот бизнес интересен. Вы проглотили хозяйство Алферова – ему поделом, а вы радуйтесь. Только… – Президент умолк.
– Только – что? – переспросил я.
– Только смотрите – не подавитесь, – нехорошим голосом сказал президент и дал отбой.
Я медленно отнял трубку от уха и обиженно посмотрел на нее. Трубка тут же зазвонила. Я посмотрел на дисплей. Это был номер сотового телефона Алферова.
– Слушаю, – буркнул я.
– Ну здравствуй, Андрей Викторович, – услышал я усталый голос на том конце линии.
– И тебе привет, – уже бодро отозвался я.
– Празднуешь?
– Нет, работаю.
– Кирпичи бульдозером крошишь?
– Тебе уже доложили? – усмехнулся я. – Неужто Гусман дозвонился?
– Нет. – Алферов помолчал. – Ты его так напугал, что он, наверное, нескоро посмеет набрать мой номер.
– Тогда кто? – требовательно спросил я.
– А зачем тебе? Репрессии устроишь? – Алферов снова помолчал. – Хотя мне все равно. Мне позвонил один из директоров, кто еще помнит мою доброту… Проверяй хоть всех. Ты лучше скажи мне, зачем ты наплел им про какие-то страшные допросы в службе безопасности? Представляю, как обделался Гусман…
– Надеюсь, ты мою легенду не опровергал?
– Нет, я же говорю – мне уже все равно. И потом – мы договорились…
– Рад, что ты об этом помнишь, – заметил я.
– Надеюсь, ты тоже. Впрочем, ты был достаточно великодушен, чтобы я был благодарен тебе по гроб карьеры… хотя уже и не в этом банке. У меня к тебе только одна просьба.
– Какая?
– Отпусти Гусмана с миром. Он, конечно, вор, но такой стресс может и не перенести.
– Хорошо, – быстро согласился я. – Не вопрос.
– Устроишь чистку в управлении корпоративных финансов?
– Посмотрим. – Я вздохнул. – Ты, собственно, зачем звонишь? Не из-за Гусмана же…
Алферов ответил не сразу.
– Я просто хотел поинтересоваться… – медленно проговорил он. – Ты серьезно пытаешься пропихнуть идею с этим фондом акций трудового коллектива?
– Серьезно. Более чем.
– Неужели ты и вправду надеешься сделать этот бизнес цивилизованным?
– А ты сомневаешься?
– Даже со всей твоей удачливостью это гиблое дело, – заявил
– Ты просто не пробовал, – возразил я. – Что им по-настоящему выгодно, я объясню всегда. Не поймут, объясню еще раз. Это будет как лакмусовая бумажка – менеджер согласится, а вор нет. Умный поймет, а тупица упрется.
– Ну ладно, выдрессируешь ты этих менеджеров. А вот что ты будешь делать, когда упрутся рабочие и не понесут свои акции в этот твой фонд?
– Поступлю точно так же, как с менеджерами. Буду объяснять. Дважды.
– А если все равно не проникнутся? Будешь вещать, пока не охрипнешь?
– Нет, – хладнокровно ответил я. – Просто отказники лишатся «тринадцатой зарплаты», а мои горячие сторонники получат путевки на курорты.
– Страшный ты все-таки человек, Гардези, – вдруг сказал Алферов. – По-моему, президент делает большую ошибку, давая тебе набирать силу.
– Я хотя бы у своих не ворую, – холодно заметил я.
– Ты брось этот пафос, – рассвирепел Алферов. – Святошу-то из себя не строй!
– Извини, мне работать надо, – процедил я и прервал связь.
Хоть он меня и разозлил, но обещание свое я сдержал – Гусмана отпустил с миром. И даже управление корпоративных финансов не перетряхивал. Просто объяснил им, в чем их настоящая выгода. Объяснил дважды, и этого оказалось достаточно. Наверное, они догадывались, что третьего раза не будет.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР
Савва стремительно вошел в мой кабинет, сел в кресло для посетителей и мрачно сказал:
– Андрей Викторович, я беспокоюсь!
– И давно у тебя эти симптомы? – добродушно осведомился я.
Савва, выпускник «мехмата» и кандидат наук, уже несколько лет руководил в нашем банке отделом риск-менеджмента, то есть отвечал за управление рисками. Он истово применял математические методы оценки финансовых рисков, внедрял разнообразное программное обеспечение и вообще ратовал за прогрессивные технологии, за что неоднократно удостаивался похвалы правления банка. Что, впрочем, не помогало ему добиваться понимания и сочувствия от рядовых сотрудников банка. Почему-то не любили рядовые сотрудники риск-менеджеров. Обзывали «помехой в работе», «дармоедами» и прочими нехорошими словами. Этой нелюбви также поспособствовал написанный и утвержденный Саввой стостраничный талмуд под названием «Регламент управления финансовыми рисками», вогнавший в тоску всех моих трейдеров и управляющих активами.
– Я серьезно, Андрей Викторович, – с легкой укоризной ответил Савва.
– А разве беспокойство – не постоянное состояние риск-менеджера? – спросил я. – Как там сказано? «Грехи беспечности нашей пред тобой будто на длани, ужас стиснет сердце твое…»
– Все шутите, – обиделся Савва. – А я вот беспокоюсь из-за того, что всех моих разработок и даже «Регламента» недостаточно! Моя система может быть безупречной, только если соблюдать ее условия. А многие сотрудники, в том числе ваш отдел по управлению активами клиентов, попросту саботируют управление рисками…