Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств
Шрифт:
Часть 3
Империи не вечны
В природе мелким животным иногда легче выжить, чем крупным зверям. Динозавры вымерли, а какие-нибудь мушки-дрозофилы живы до сих пор, и с доисторических времен, кажется, изменились мало.
Так и в бизнесе: тысячи мелких предприятий разоряются, и тысячи же создаются. А павшую империю уже не вернуть.
Империи потому и не вечны, что империи: создаются часто волей одного человека и держатся на силе. Но в силе – их слабость. Чем масштабнее границы империи, тем больше у нее соседей, а значит, и врагов.
К тому же императоры смертны, а на их детях и внуках природа часто отдыхает.
Осколок рельсовой империи
Харольд Стирлинг Вандербильт (Harold Stirling Vanderbilt, 1884–1970)
Сын
Он мой хороший приятель, но в этом бизнесе он просто дитя.
Почти 40 лет назад, 4 июля 1970 года, скончался один из последних настоящих аристократов Америки – Харольд Стирлинг Вандербильт. Он был наследником 50–миллионного состояния, прожил долгую жизнь и обладал множеством талантов, кроме одного – таланта делать деньги. Семейный бизнес Вандербильтов, несмотря на все усилия, на нем закончился, знаменитые вандербильтовские особняки тоже поменяли владельцев. Зато имя Харольда Вандербильта стало символом стремления к совершенству в занятиях, достойных истинного джентльмена: ему не было равных в гонках на яхтах и игре в бридж.
Американский железнодорожный бизнес был так тесно связан с именем Вандербильтов, что один из акционеров железнодорожной компании New York Central Роберт Янг, в результате долгих интриг и махинаций добившийся перехода власти в свои руки, заметил: «Не могу представить совет директоров
New York Central без хотя бы одного Вандербильта – для аромата». Харольд Вандербильт и его родственники отклонили лестное предложение: «Не сомневаюсь в способностях мистера Янга в области манипуляций с акциями, но управление железной дорогой – это совсем другое дело». Янг был столь же высокого мнения о деловых качествах Вандербильта: «Он мой хороший приятель, но в этом бизнесе он просто дитя». Оба, увы, оказались правы: Янг вскоре застрелился, не справившись с управлением, но и от Вандербильтов на железной дороге остались одни воспоминания да роскошный пульмановский вагон 1928 года, сделанный специально для главы New York Central Харольда Вандербильта: прокатившись в нем, любой желающий может почувствовать себя миллионером…
Харольд Стирлинг родился 6 июля 1884 года, и родился он Вандербильтом – этого в общем достаточно для американцев, чтобы представить себе, в какой обстановке он вырос и каким состоянием обладал. Обширное семейство Вандербильтов было, пожалуй, самым состоятельным в Америке XIX века. А самым известным и предприимчивым представителем этой династии был Командор Корнелиус Вандербильт, потомок голландских поселенцев из деревни Бильт, от которой и произошла фамилия.
Харольд был правнуком знаменитого Командора. Отец Харольда, Уильям Киссем Вандербильт, после смерти своего отца унаследовал около $60 млн; он возглавлял в разное время крупные железнодорожные компании, составлявшие основу бизнеса Вандербильтов. У Уильяма Киссема и его жены Альвы Эрскин Смит было трое детей – старшая дочь Консуэло и два сына, Уильям Киссем-второй и Харольд Стирлинг. Альва была женщиной незаурядной и с очень большими амбициями. Она выросла на рабовладельческом Юге в семье плантатора, но получила образование и приобрела светский лоск во Франции, где завела друзей среди высшей европейской знати. Главной ее целью было превзойти леди Астор, представительницу другой богатейшей династии, и стать главной светской львицей Нью-Йорка и окрестностей.
Когда Альва выходила замуж за Уильяма Киссема, предполагалось, что все наследство в соответствии с семейной традицией достанется его старшему брату Корнелиусу. Однако решительная девушка сумела убедить свекра в исключительных достоинствах своего мужа, и тот выделил часть денег Уильяму Киссему.
Дети Уильяма Киссема и Альвы были весьма известными персонажами американской элиты. Старший брат Харольда Вилли К. прославился как один из первых энтузиастов автоспорта в США, построивший собственную частную автостраду для гонок, учредивший в начале XX века гоночный Кубок Вандербильта и немало способствовавший расцвету американской автомобильной промышленности. Сестра Харольда Консуэло была необыкновенно грациозной красавицей с лебединой шеей, к которой толпами стекались потенциальные женихи
Страсть к роскоши вообще и к роскошным особнякам в частности была отличительной чертой тех поколений Вандербильтов, которые уже могли себе позволить не зарабатывать состояние с нуля. В Нью-Йорке внуки Корнелиуса застроили своими особняками целый квартал на Пятой авеню, а в Нью-порте на Род-Айленде тон задавали Мраморный дом Уильяма Киссема и летний 70–комнатный «коттедж» его брата Корнелиуса-второго. С конца XIX века и до начала Первой мировой войны Ньюпорт был средоточием всех самых богатых американских семейств, стремившихся если не происхождением, то хотя бы образом жизни сравняться с европейской знатью и даже превзойти ее. Когда российский великий князь Борис побывал там в 1902 году, он заметил, что подобной роскоши нет даже в Зимнем дворце в Петербурге. Возможно, императрица Александра могла бы позволить себе, подобно ньюпортцам, закапывать драгоценности в песок посреди банкетного стола, чтобы потом гости откапывали их ложечками от Фаберже, или пускать экзотических рыбок в ручейки, петляющие среди серебряных супниц. Но ей это почему-то не приходило в голову, а вот в Ньюпорте такие излишества были нормой.
Альва Вандербильт была одним из главных вдохновителей превращения небольшого скромного поселка Ньюпорт с деревянными строениями в американский Версаль. Она не только добилась от свекра распределения наследства с учетом интересов ее мужа, но и объяснила Вандербильтам, как им следует распорядиться своим богатством. Альва считала достойным его применением строительство умопомрачительных дворцов и жизнь в них на манер европейских королевских фамилий. Сама она строила особняки и дворцы с той же неукротимой решительностью, с которой древние фараоны возводили свои пирамиды. В Нью-Йорке ее знаменитый «маленький дворец в Блуа» на Пятой авеню, построенный модным архитектором Ричардом Моррисом Хантом, стал первым замком Нового Света, предназначенным на роль жилого дома, обеспечил Альве и Уильяму Киссему попадание в нью-йоркское высшее общество и определил характер всего последующего строительства в этой части Пятой авеню.
В марте 1883 года по случаю открытия «маленького дворца» состоялся грандиозный костюмированный бал, который запечатлел главный гламурный фотограф того времени Хосе Мария Мора. Американские богачи обожали наряжаться в королей и принцесс; ради этого специально шились роскошные платья, отделанные золотом и драгоценными камнями, которые потом месяцами пылились в подвалах. Альва с удовольствием вспоминала, как она наряжалась венецианкой, женой дожа, а на фотографии она запечатлена в платье русской барыни и кокошнике. Каролины Астор не было в числе приглашенных на бал, и ей пришлось через своего посыльного передать «нуворишам» Вандербильтам свою визитную карточку.
Однако чтобы затмить извечную соперницу, нью-йоркского дворца было недостаточно, и по настоянию Альвы ее муж купил участок земли в Ньюпорте, граничащий с «Березовой рощей» Асторов. С 1888 по 1892 год архитектор Хант, ставший придворным архитектором Вандербильтов, построил в Нью-порте на авеню Бельвю Мраморный дом; образцом для него послужили одновременно вашингтонский Белый дом и Пти-Трианон Марии-Антуанетты в Версале. Со всего света навезли столько мрамора, что пришлось построить частный причал, где его сгружали и складировали, пока шло строительство. Внутреннее убранство в стиле Наполеона III соответствовало внешней роскоши; Альва Вандербильт наняла для своего «храма искусств» лучших французских дизайнеров интерьера, которые оформили гостиную в стиле периода Регентства, а бильярдную – в экзотическом мавританском стиле. У подножия лестниц в Мраморном доме были два барельефа – один изображал архитектора Ханта, другой – Мансара, главного архитектора Людовика XIV, построившего Версаль.