Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир!
Шрифт:
— Ох, ну да, — пробормотал Ян. — Можно мне еще поджаренного хлеба, мэм?
Его и Ролло прежде всего окунули в реку и хорошенько прополоскали, а потом тщательно обтерли молодыми побегами помидоров, — естественно, операцию эту поневоле пришлось проводить на заднем дворе, возле огородных грядок.
Сок этого замечательного растения удаляет самые разнообразные запахи, неприятные для людей, и следы струи скунса он тоже в общем удалил, но, к сожалению, полностью нейтрализовать эффект все же не удалось. Поэтому Ян сидел в одиночестве на дальнем конце длинного стола, возле открытой французской двери, но я отлично видела, как горничная,
Возможно, именно в результате близости Яна и желания подышать свежим воздухом, Джокаста предложила нам прокатиться в лес над Речной Излучиной, туда, где рабочие извлекали из смолы скипидар.
— Правда, на это понадобится целый день, но я думаю, погода будет хорошей, — сказала Джокаста и повернулась к открытому окну, за которым громко жужжали пчелы, трудолюбиво хлопотавшие над золотарником и флоксами. — Слышите? — она немного неуверенно улыбнулась Джейми. — Пчелы утверждают, что день предстоит жаркий и ясный.
— У вас острый слух, мадам Камерон, — вежливо сказал Фергус. — Но если мне будет позволено позаимствовать лошадку из ваших конюшен, я лично предпочел бы отправиться в город.
Я знала, что он просто умирает от желания поскорее отправить письмо Марселе на Ямайку; как раз накануне вечером я помогла ему сочинить длинное-предлинное послание, с полным описанием всех наших приключений и с докладом о благополучном прибытии на место.
Фергусу не хотелось дожидаться, пока раб отправит его письмо вместе с остальной почтой, он предпочел бы сделать это собственноручно.
— Конечно же, вы можете взять лошадь, мистер Фергус, — любезно ответила Джокаста. — Она одарила улыбкой всех сидевших за столом. — Я ведь сказала, вы должны считать Речную Излучину своим собственным домом.
Джокаста твердо решила отправиться на прогулку вместе с нами. Она спустилась вниз в амазонке из темно-зеленого муслина, а следом за ней шла девочка по имени Федра, — она несла шляпу, украшенную бархатной лентой в тон платья. Джокаста ненадолго задержалась в холле, но вместо того, чтобы сразу надеть шляпу, она подождала, пока Федра не обвяжет вокруг ее головы белую льняную повязку, плотно закрывшую глаза.
— Я не вижу ничего, кроме света, — пояснила Джокаста. — Я совсем не различаю предметы вокруг себя. Но солнечный свет причиняет мне боль, поэтому мне приходится прятать глаза, когда я отправляюсь на прогулку по окрестностям. Вы готовы, мои дорогие?
Ее объяснения отчасти дали мне ответ на вопросы, касающиеся ее слепоты, но далеко не на все. Что случилось с ее глазами? Возможно, это retinitis pigmentosum? Я с любопытство размышляла об этом, шагая следом за Джокастой через просторный холл. А может быть, это перерождение роговицы… хотя больше, пожалуй, это походило на глаукому. Не в первый раз — и не в последний, тут уж я ничуть не сомневалась, — мои пальцы сжались на рукоятке невидимого офтальмоскопа, который помог бы мне увидеть то, что невозможно рассмотреть невооруженным глазом.
К моему немалому удивлению, когда мы подошли к конюшням, я увидела вовсе не коляску для Джокасты, — как я того ожидала, — а оседланную кобылку. Дар очаровывать и привязывать к себе лошадей был общим даром всего клана Маккензи; кобыла вскинула голову и радостно заржала, увидев свою хозяйку, и Джокаста поспешила подойти к лошади, сияя от удовольствия.
— Ciamaf a tba tu? —
Джейми прищелкнул языком, и Коринна послушно шагнула к нему, явно признав в Джейми человека, умеющего говорить на ее собственном языке.
Джейми всмотрелся в ее ногу, взялся за уздечку и мягко произнес несколько слов на гэльском, понуждая лошадь пройтись с ним. Потом он остановил лошадь, вскочил в седло и сделал два больших круга по двору конюшни, остановившись возле ожидавшей Джокасты.
— Да, — сказал Джейми, спрыгивая на землю. — Она в полном порядке, тетя. А что с ней случилось?
— Да это все змея, сэр, — сказал конюх, молодой чернокожий, стоявший чуть поодаль и напряженно следивший за тем, как Джейми обращается с лошадкой.
— Но это же не змеиный укус? — удивленно спросила я. — Выглядит как порез… как будто она напоролась ногой на что-то.
Конюх удивленно вздернул брови, посмотрев на меня, но тут же уважительно кивнул.
— Да, мэм, так оно и есть. Это с месяц назад было, я услышал, как эта красотка уж очень вдруг громко ржать начала, и так, знаете, сильно копытами колотила по стенкам, вроде как собралась денник расколотить вдребезги. Я побежал посмотреть, что там случилось, ну, и увидел раздавленную змею, огромная такая была, ядовитая, — лежала в соломе, под яслями. Кормушку-то красавица разнесла в щепки, а сама забилась в угол, и в ноге у нее кусок деревяшки застрял, и кровь лилась ну просто рекой! — Конюх взглянул на лошадь с откровенной гордостью. — Ну до чего же ты у нас храбрая, красотка! — Больше всего меня поразило в этом рассказе то, что в речи чернокожего слышался явственный шотландский акцент.
— Ну, эта «огромная ядовитая змея» была примерно в фут длиной, — негромко сказала Джокаста, обращаясь ко мне. — И скорее всего это был простой зеленый уж. Но моя глупая лошадка ужасно боится вообще всяких змей, вот она и потеряла голову, увидев эту тварь в собственном деннике. — Джокаста вскинула голову и, повернувшись к молодому конюху, улыбнулась. — Но ведь и малыш Джош тоже змей не боится, правда?
Конюх ухмыльнулся в ответ.
— Нет, мэм, я их терпеть не могу, это верно, но и спускать им не намерен, вот как наша красотка.
Ян, внимательно слушавший этот обмен репликами, уже не в силах был далее сдерживать свое любопытство.
— Откуда ты явился, парень? — спросил он конюха, восторженно рассматривая чернокожего.
Джош наморщил лоб.
— Откуда я… да ниоткуда… а, ну да, я понял, о чем это вы. Я родился выше по реке, в поместье мистера Джорджа Барнета. А мисс Джо меня купила два года назад, вот как.
— А я думаю, — тихо сказал Джейми, — что мы вполне можем предположить: мистер Барнет прибыл сюда прямиком из Абердина, что в Шотландии. А?