Барабаны зомби
Шрифт:
– А что на завтра планировали?
– Парк динозавров. Зацепило. Даже себя вспомнил в детстве.
Она ничего не ответила. Даже в разводе его сын получал больше внимания, чем она в своем детстве, хотя и росла в полной семье. Про Соню говорить не хотелось, хотя все ее дела были неразрывно связаны с дочерью. Джейн понимала, что поздно опомнилась, что утраченного не вернуть, что дочь, даже после выздоровления, не подойдет к ней и не скажет заветного слова «мама», но нельзя просто так бросить то, что она начала ради дочки. Она уже предала этого человечка один раз, когда после родов отдала ее своей матери. Тогда ей было не до младенца, она наивно думала, что ребенок это игрушка, прикольный девайс для развлечения, с shit-функциями для прикола, ну, чтобы родители не расслаблялись. До семи лет дочери все так примерно и было, а потом начались проблемы. Сначала мать Джейн
– А ему больше нравятся рапторы или игуанодоны?
– Джи, вот как ты сама думаешь?
– Не знаю, рапторы?
– Конечно, ну какому мальчишке понравятся травожуи?
– Траво — кто?
– Жующие траву, - они засмеялись, а Джеймс внезапно спросил:
– Переживаешь?
– Да, - она тоже взяла кофе.
– очень важный поединок. Если выиграю, то с Соней , ее лечением, вопрос будет закрыт.
– Такие большие ставки?
– он примерно понимал экономику боев.
– Большие, если проиграю, то отобью свое и хватит еще на два месяца. Но я хочу выиграть. Мне смертельно надоел этот бизнес. И мне не нравится, что после него остаются трупы.
– Они уже мертвы, твои танцоры. Не надо брать на себя ответственность за все беды этого мира.
– Их можно вернуть.
– Для этого есть правительства, есть гуманитарные организации. Не подбери ты его, он бы умер от переохлаждения в итоге.
– Да. да, все так, - она понимала, что он ее успокаивает. Не смотря на такое циничное заявление, Джеймс сразу заявил, что посещать диско не будет. И не посещал. Она бы тоже не посещала, но деньги были нужны. И самое печальное, что грехи ее молодости: наркотики, алкоголь и самая большая ошибка по имени Самир, отец Сони — именно они угробили здоровье дочери. Сейчас, когда медицина далеко продвинулась вперед, ответственные родители еще до зачатия могут получить прогноз здоровья будущего ребенка. Но ей тогда было не до этого: тусовки, выступления, кайф, она легко забеременела в 17 лет, родила в полунаркотическом дурмане и вообще хотела отказаться от Сони, так как Самир был против ребенка. Но ее родители забрали малышку. Ей дочь была не интересна. А потом случился диагноз. И тогда, в момент первичной диагностики, проблему можно было решить относительно дешево, по сравнению с тем, в какие суммы выливалось лечение сейчас, но она пожалела денег. Пожалела на собственную дочь. Чуть позже она познакомилась с Робби, продюсером из Лос-Анджелеса, который открыл ей глаза на жизнь. Самир оказался жадным и подлым ублюдком, который трахал ее не только в прямом отношении, но и в финансах. Причем, в финансах это был извращенный секс. Она была не против, когда ее имели в постели, но когда выяснилось, что Самир поимел еще и ее банковские счета, то они перестали быть парой. Он попытался ей угрожать, но Робби решил эту проблему. Роби вообще оказался классным парнем: она даже не спала с ним, просто ему нравилось то, что она делает за пультом.
А потом она выпустила те два заветных трека уже под его лейблом, появились приличные для 22-х летней девушки деньги, появились и обязательства в виде выступлений, интервью, видео и фото сессий. Робби настоял на лечении, и оно сработало: Джейн почти полностью «соскочила» с наркоты, каннабис и алкоголь не в счет. Но и они в разумных пределах. А Самир загнулся от передозировки. Жаль, что это не произошло до их знакомства. Очистившееся сознание напомнило, что у нее есть дочь, с которой она попыталась
Джейн тогда считала, что сделает еще пару забойных треков и развяжется с медициной, но грустная ирония заключалась в том, что после отказа от наркоты и прежнего образа жизни, все ее последующие творения хоть и были качественными, профессиональными и даже находили фанатов, но в топовые позиции чартов не попадали. А это означало только средний доход: прилично жить, но на этом и все. А потом появились зомби, еще чуть позже диско, еще позднее кто-то из ее знакомых побывал на диско и отметил, что половина поединка прошла под ее треки, и она заинтересовалась. Обсудила с Робби, ей выделили стартовые деньги, она их отбила, и втянулась. Сонни тем временем стала уже взрослой девушкой и почти здоровой, но оставался еще год генной терапии, чтобы она при желании могла иметь здоровых детей и чтобы полностью обезопасить ее от рисков рецидива.
Она встала со стула и подошла к мужу. Руки Джеймса легли на ее бедра, а лицом он уткнулся в ее грудь и промурчал:
– Я возбуждаюсь.
– Послезавтра, милый, послезавтра. Я пойду собираться, и тебе тоже пора на работу.
– Ты права, - он поцеловал ее в живот.
Джейн пошла в спальню, оделась и взяла две сумки со сменной одеждой. В коридоре на тумбе возле двери заметила пластиковый конверт. Джеймс стоял, прислонившись к стене ванной:
– Там несколько препаратов для тебя. Помогут выдержать темп и для концентрации внимания. Прими сегодня в обед. Тестами не обнаружат. Сильного эффекта не дадут, не военная все же «химия», но подкрепят тебя.
– Спасибо, - она подумала, что хорошо иметь собственного доктора.
– Успеха тебе, Джи.
Он никогда не желал ей удачи, как-то пояснив, что удача нужна дуракам, а умным и талантливым людям нужен успех. Но она была с этим утверждением не согласна: у нее имелись примеры, когда хорошие люди бились об стену годами, не получая должного результата, а придурки, вроде нее двадцатилетней давности, сгребали бонусы пачками без особых усилий. Времена просранных перспектив.
– И тебе, Джей.
Она вышла в подъезд и подошла к лифту. Одну сумку закинула через плечо, вторую взяла в левую руку. Правой достала из кармана комм и вызвала такси: толкаться в общественном транспорте и потом еще полчаса идти по пустырям промышленной зоны ей не хотелось.
На удивление в эту пятницу, да еще и в пиковое время, такси прибыло через четыре минуты. Это было хорошим знаком. Робокэб доставил ее к студии за сорок минут.
Ее диско-студия занимала приличных размеров складское помещение в пригороде Лондона, достаточно удаленном от внимания полиции и сверхвысоких арендных ставок, но и не совсем в захолустье, которое бы заинтересовало правоохранителей из-за излишней уединенности.
Кэб укатился на следующие заказы, а она достала из кармана куртки древний кнопочный телефон. Настоящий артефакт с новым аккумулятором, которому вторую жизнь подарили короли криминального Лондона - братья Эпштейны, запустившие отдельную для бандитов и жуликов сотовую сеть. Братья выкупили почти полторы тысячи древних сотовых антенн и оборудование для их обслуживания. Их сеть позволяла только разговаривать и бросать СМС, но была абсолютно независимой от официальных операторов. У полиции доступа к сети быть не могло. Но и для избежания этого вполне вероятного события к древним каналам связи прикрутили квантовое шифрование. Чудо-компьютеры и ИскИны могли работать не только на правительство. Доступ к этой подпольной сети стоил ощутимых денег, но позволял избежать многих проблем.
Она набрала кнопками имя «Бен» и надавила на клавишу с зеленой трубкой. Маленький цветной дисплей выдал картинку двух сношающихся телефонных аппаратов, или это были только ее ассоциации, все было прозаичнее и без подтекста.
– Джейн? На месте?
– Да.
– Открываю.
Арендованный ей склад представлял собой прямоугольное здание из железобетонных плит с плоской крышей — бетонной плитой. Имелись широкие ворота для грузовиков и врезанная в них узковатая дверь, возле которой она и стояла. Рядом располагались складские ангары сетевых фирм доставки, к которым нескончаемым потоком подкатывались дроны. Лондон требовал еды, шмоток и электроники. Тринадцать миллионов жителей не хотели отрывать свои задницы для походов по магазинам.