Бархатная ночь
Шрифт:
Рис улыбнулся:
— …Но у старого Тома есть репутация, которую он должен поддерживать.
— Точно. — Кенна позволила себе улыбнуться, но тут же посерьезнела: — Ты ведь не скажешь об этом Нику? Рис сделал вид, что обдумывает ее просьбу.
— Нет, но обещай поговорить с Алленом о капкане. Если бы лисица не нашла его первой, то туда угодила бы Пирамида. Ты могла бы упасть и пораниться.
Кенна уже думала об этом. Она не сомневалась, что обязательно бы упала и, очень вероятно, погибла под копытами обезумевшей от боли
— Я зайду к нему сегодня днем. Его дом всего в нескольких милях отсюда. — «Это даст мне повод уйти из дома и оказаться подальше от тебя», — добавила она мысленно. — Тому лучше услышать от меня лично, что я не одобряю капканы. Это слишком жестоко.
— Что ж, в твоем сердце есть и жалость. — Рис не собирался произносить эти слова вслух, но, увидев, как вздрогнула Кенна, осознал, что именно это и сделал.
— К некоторым Божьим созданиям, — со значением сказала она.
— Еще одна стрела прямо в цель. Мне стоило бы надевать кольчугу.
— Тебе стоило бы научиться не вызывать их на себя. Не могу понять, почему ты тратишь время со мной. Ник и Викторина были бы счастливы поговорить с таким близким другом нашей семьи.
— Так ты не разделяешь их радости?!
Кенна пожала плечами, предоставляя ему самому делать выводы.
— Сомневаюсь, что Викторина уже встала, а Ник сейчас проводит счастливые минуты за завтраком с газетой в руках. Твой брат вряд ли захочет поговорить со мной, пока не прочитает колонку светских сплетен и финансовые новости.
Кенна резко осадила Пирамиду и повернулась к Рису.
— Почему ты приехал сюда?
— Что ты имеешь в виду?
— То, что спрашиваю. Почему ты именно сейчас приехал в Даннелли? Последний визит был почти два года назад, когда ты вернулся с войны в Испании. Ты никогда не приезжал без веской причины, и поэтому я спрашиваю: что привело тебя сюда на этот раз?
— Интересно, что, по-твоему, было причиной моего приезда в прошлый раз?
— Ты хотел сообщить моему брату и Викторине о своем геройстве на поле боя.
Глаза Риса сузились, а тон стал ледяным:
— Ты действительно так думаешь?
Кенна отвернулась, чувствуя, как тает ее враждебность. Она не могла не признать, что боится оставаться с Рисом в лесу наедине.
Но прежде чем она успела пришпорить Пирамиду, Рис быстро схватил ее лошадь за повод.
— Что ты…
— Я задал тебе вопрос и хочу получить ответ.
— Да, я так думаю. Разве ты не хотел похвастаться, что был одним из любимчиков Веллингтона? Или я неправильно поняла? Кажется, за один бой под тобой были убиты две лошади? Разве ты не сражался против войск Наполеона на Пиренейском полуострове? Ты участвовал в кровавых битвах в течение пяти лет, и мы оба знаем почему.
Рис застыл.
— И почему же? — тихо спросил он.
Кенна швырнула осторожность на ветер.
— Потому, что ты хотел доказать Нику, будто отец ошибся, назвав тебя предателем! —
Кенна никогда бы не рискнула говорить так откровенно, но сейчас перед ее глазами стояли эпизоды последнего сна, и эти воспоминания словно огнем жгли ее душу.
Рис задержал дыхание и сжал кулаки. У него свело челюсти — так сильно он стиснул зубы, чтобы не сказать ничего лишнего.
— Тебя снова мучают кошмары, Кенна? — хмуро спросил он. — Разреши мне предложить тебе несколько иную тему для мечтаний.
Противореча своим словам, Рис не стал ждать разрешения. Выхватив из рук Кенны поводья, он одним резким движением пересадил ее на седло перед собой.
Кенна была слишком обескуражена, чтобы сопротивляться, а когда немного пришла в себя, то поняла, что это ни к чему бы не привело. Она негодующе выпрямилась, чувствуя, как касается бедром и плечом тела Риса.
— Что ты делаешь? — процедила она сквозь зубы. Рис бесцеремонно сорвал с нее шляпу, а потом с силой потянул за косу, заставив поднять голову. Их лица разделяло всего несколько сантиметров.
Нетерпеливо вздохнув, Рис потемневшими глазами смотрел на ее губы.
Выражение его лица напугало Кенну. Она моргнула. Побледнев и закусив губу, она ждала неминуемого наказания. «О чем он думает?» — гадала она. Кенна нервно провела кончиком языка по губам и услышала, как Рис шумно втянул воздух.
— Ты все еще ребенок, Кенна, — хрипло сказал он, отворачиваясь. — Я и накажу тебя соответственно.
Она хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела. Рис развернул ее в седле, так что теперь она лежала животом вниз, а он удерживал ее за запястья. Хиггинс нервно всхрапнул и попятился, но Рис быстро осадил жеребца. Кенна не могла решить, горит ли ее лицо из-за неприличия позы или из-за прилива крови к голове. Она увидела на земле свою модную маленькую шляпку и все то время, пока рука Риса с силой шлепала по ее ягодицам, не отводила от нее затуманенных слезами глаз.
Хотя он не сдерживал себя, его удары не причиняли особой боли. Толстое бархатное платье для верховой езды защищало от ударов, но не могло защитить от унижения. Кенна не помнила, сколько раз Рис опускал руку, да это было и не важно. Сам факт бесил ее неимоверно. Она никак не могла придумать подходящую месть — все, что мелькало у нее в голове, казалось слишком мягким и быстрым. Ей хотелось, чтобы его агония длилась годами. Если бы это было в ее власти, она бы отправила его прямиком в ад. Сегодня вечером, поклялась она себе, он отплатит за все.