Бархатные мечты
Шрифт:
— Ты сейчас куда?
— Домой. — Нелли слегка удивилась вопросу. — Я хочу выспаться.
Она направилась к троллейбусной остановке. Он пошел за ней. Нелли повернулась и серьезно посмотрела ему в глаза:
— Не стоит меня провожать!..
Он хотел сказать что-то, но она сделала рукой запрещающий жест и быстро добавила:
— Я думаю, после сегодняшнего случая наши отношения прекратятся, разве
— Мне надо с тобой поговорить, — Андрей словно не расслышал ее последней фразы. — Пойдем в «Аквариум».
— Ну… — Она заколебалась.
— Я тебя очень прошу.
— Ладно, — сдалась Нелли. — Только ненадолго.
Они сели за столик того же открытого кафе, где сидели в тот день, когда он в первый раз встречал ее после работы. Опять взяли пива.
— Ты хотел мне что-то сказать?
Андрей некоторое время вертел в пальцах пустой бумажный стаканчик, словно не решаясь заговорить. Потом вдруг пристально посмотрел на нее:
— Скажи честно, как ты ко мне относишься?
Такого вопроса она не ожидала:
— В смысле?
— Я тебе хоть немного нравлюсь?
Она усмехнулась:
— Иначе бы я не легла с тобой в постель.
— Правда?
— Правда.
Это не было правдой: она легла с ним в постель, чтобы вытравить из сердца, из души, из печенок другого мужчину, но ему об этом знать необязательно.
— Только нравлюсь, не больше?
— Не понимаю, зачем ты спрашиваешь.
— Я и сам себя не понимаю. Я всегда был уверен, что люблю свою жену. Любовь с первого взгляда. Когда мы познакомились, у меня была невеста, у нее был жених — и вдруг все исчезло. Оказалось, что прошлое не имеет значения, что есть только настоящее, только я и она.
— Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь?
— Послушай. Я думал, что это — навсегда. Что Женя — та женщина, которую я буду любить всю жизнь.
— А теперь считаешь, что ошибся?
— Не знаю. Слушай, может, взять чего-нибудь покрепче?
— Не стоит.
— Ну, себе я возьму.
Он отошел к стойке и вернулся с бутылкой коньяка. Нелли холодно сказала:
— Если ты собираешься напиваться, лучше не в моей компании.
— Нет, я так. Чуть-чуть.
Он налил себе немного в бумажный стаканчик, выпил одним махом и продолжил:
—
— Вот еще. — Она усмехнулась. — Не вали с больной головы на здоровую.
— Ты ведьма. — Он налил еще коньяка и опять выпил залпом, как водку. «Уж лучше бы водку взял», — подумала она, а вслух сказала:
— То есть я так понимаю, что ты собрался разводиться?
— Нет! — Андрей даже отшатнулся.
— А тогда зачем ты мне все это рассказываешь?
— Не знаю. Я теперь не могу без тебя. Я не знаю, как я буду спать с женой. Я закрываю глаза и вижу… Вижу…
Его взгляд загорелся. Он протянул руку и хотел накрыть ладонь Нелли своей, но она отодвинулась.
— Тебе не кажется, что ты ведешь себя несколько непорядочно? И по отношению ко мне, и по отношению к своей жене? Ты говоришь, что без меня не можешь, а разводиться не собираешься…
— Да нет же… Я запутался!
— Ну так разберись!
— Я и пытаюсь. Может быть, это глупо, но пойми — я действительно не собирался разводиться, у меня прекрасная семья, но… Мне кажется, что без тебя я теперь тоже не смогу. Вот так…
Нелли усмехнулась:
— Да, ситуация… Многоженство у нас в стране запрещено законом. Бедненький! И где же выход?
— Не знаю…
— То есть я так понимаю: ты предлагаешь мне стать твоей официальной любовницей? Не слишком ли, дорогой? Ты ведь не принц Чарльз.
— При чем здесь принц Чарльз?
— Будь ты особой королевской крови, я бы еще подумала, — сказала Нелли с явной издевкой. — Может быть. И то не обязательно. А так… Извини!
Она поднялась и посмотрела на Андрея сверху вниз.
— Прости, но я действительно очень устала. Не надо меня провожать!
Андрей посмотрел ей вслед, потом налил себе почти полный стакан коньяка и опять выпил. Чертова баба, что она с ним делает!
А Нелли ехала в троллейбусе и кусала себе губы, чтоб не разреветься. Ну почему, почему все так складывается!
Она всегда нравилась мужчинам, все время кто-нибудь ее добивался, страдал по ней — она к этому давно привыкла, даже внимания не обращала. Бывший муж, Алеша, — тот ее просто боготворил. Он и сейчас относится к ней с каким-то благоговейным трепетом, и это через пять лет после развода! А теперь еще и этот Андрей! Она никому не хотела зла, не хотела разрушать ничью семью. Да он ей абсолютно не нужен! А единственный, кто ей нужен, — вот он-то ни разу и не взглянул на нее как на женщину!