Бархатный ангел
Шрифт:
Но его губы так и не коснулись ее кожи. Вместо поцелуя он залепил ей в лицо сладким сочным пирожным из персиков. Потрясенная, Элизабет моментально открыла глаза. Задыхаясь от испуга, она взглянула в лицо Майлса, принявшее дьявольское выражение. Не успела. Элизабет подумать об ответной мести, как он подхватил ее и, плутовски улыбаясь, посадил на стол… прямо в середину второго подноса с пирожными. Фруктовый сок потек по ее ногам, руки были перепачканы, с подбородка свисали остатки персиков, а волосы прилипли к телу.
С невыразимым отвращением вытянув перед собой руки, она попыталась
— Слишком приторно, — сказала она серьезно, глядя на Майлса. — Может, стоит пожаловаться на повара?
Стоя перед ней обнаженным, Майлс намекнул, что его мысли заняты отнюдь не поваром. В притворном смятении Элизабет широко раскрыла глаза. Было очень трудно, почти невозможно сохранять серьезность, сидя среди кучи фруктовых пирожных. Приглашая в объятия своего липкого любовника, девушка широко раскинула руки, и Майлс подошел к ней.
Поцеловав его в шею, она чуть не поперхнулась, проглотив косточку от вишни, и они оба расхохотались. Майлс начал шумно поглощать персики с лица Элизабет, а она слизывала с его плеча сливы.
Притянув к себе Элизабет, Майлс опрокинулся на спину среди звонко звякнувших тарелок и подносов и прижал ее к своему воспламененному неистовым желанием телу. Перестав смеяться, они со всей серьезностью необычайной страсти с наслаждением предались утехам любви, дважды меняясь местами, и закончили, когда Майлс вновь оказался под Элизабет.
Не выпуская девушку из объятий и бормоча что-то, Майлс приподнялся с их импровизированного ложа, вытащил из-под спины небольшую глиняную чашу какого-то соуса и швырнул ее на пол.
Привстав, Элизабет рассеянно почесала бедро.
— Ну и видок у тебя, Майлс Монтгомери, — улыбаясь, произнесла она, смахивая с его головы остатки сваренного всмятку яйца.
— Да и тебя, пожалуй, вряд ли можно представить ко двору. — И, в очередной раз застонав от боли, он вытащил из-под зада вилку.
— Как ты думаешь, что подумает твой Мак-Грегор, увидев все это? — спросила Элизабет, сползая с Майлса. Сев по-турецки рядом с ним, она осмотрела комнату. Стены, пол, мебель — все было заляпано остатками пирожных. Стол представлял собой ужасную картину: тарелки перевернуты, кушанья перемешаны, и все это текло и капало на пол. Исключение составляли, пожалуй, лишь два подноса на дальнем конце стола. На четвереньках Элизабет поползла к сохранившейся еде, взвизгнув попутно от удовольствия, когда Майлс нежно ущипнул ее за ягодицы. Затем она вернулась, прихватив блюдо с цыпленком в миндальных орехах и булку пшеничного хлеба.
Лежа на столе, Майлс приподнялся, опершись на руку.
— Неужели не наелась? — поддел он.
— Просто умираю от голода.
Вытащив из-под ноги Майлса вилку, она воткнула ее в жаркое и, когда он обратил к ней полные печали и отчаяния глаза, принялась его кормить.
— Только, смотри, не привыкни, — предупредила она, засовывая ему в рот очередную порцию.
Молча улыбаясь, Майлс изредка целовал кончики ее пальцев.
В итоге они обнаружили на столе достаточное количество нетронутой пищи. Свесившись со стола, благо Майлс поддерживал
— Какой же ты неумеха, — заметила она, почесываясь: остатки еды на теле начинали подсыхать, вызывая зуд.
— Что тебе нужно, — пробормотал Майлс, лаская ее руку поцелуями, — так это…
— Ничего не хочу слышать ни о каких твоих предложениях, Монтгомери! — предупредила она. — Подпоив меня вчера ночью, ты набросился на меня прямо в ванне, а сегодня… это! — Девушка была не в силах описать словами царивший вокруг кошмарный беспорядок. — Проклятье! — вырвалось у Элизабет, когда она попыталась обеими руками почесать бедра. — Неужели ты всегда такой ненормальный?
— Всегда, — заверил он, лениво слезая со стола и начиная одеваться. — Здесь недалеко есть озеро. Как насчет того, чтобы искупаться?
— Я не умею плавать.
Поймав девушку за талию, Майлс снял ее со стола.
— Я тебя научу, — произнес он таким похотливым голосом, что Элизабет расхохоталась и оттолкнула его.
— Под водой? — переспросила она и, пока Майлс вполне серьезно обдумывал ее слова, хотела было убежать от него, но поскользнулась на печени трески и чудом устояла на ногах, уцепившись за край стола.
В считанные минуты Элизабет облачилась в клетчатую юбку, шафранового цвета блузку, набросила на плечи плед. Юбка была сильно испачкана пирожными из творога.
— Неужели я выгляжу так же ужасно, как и ты? — поинтересовалась она, вытряхивая из головы остатки еды.
— Еще хуже. Впрочем, нас никто не увидит. Произнеся эти слова загадочным тоном, Майлс подошел к висевшему на дальней стене гобелену, откинул его, и Элизабет увидела лестницу, скрытую в толще каменной стены. Взяв девушку за руку, он повел ее вниз по темным холодным ступеням.
Глава 10
Спустя два часа они уже выходили из воды, и Майлс принялся растирать Элизабет пледом.
— Полезная вещь, не так ли? — пробормотала она, оборачивая озябшее тело клетчатым покрывалом. Даже летом в Шотландии нельзя погреться на солнышке в обнаженном виде.
— Шотландцы — практичные и, между прочим, приятные люди, а если им дать еще и возможность… Элизабет перестала вытирать волосы.
— Какая тебе разница, по нраву мне шотландцы или нет? Я хорошо понимаю твое желание заполучить меня в постель, но мне не совсем понятна твоя постоянная, если я правильно догадываюсь, озабоченность моим настроением.
— Элизабет, если бы я просто хотел заполучить тебя в постель, то мог сделать это в первый же день, когда тебя доставили в мой лагерь.
— Ну, ну! Потом я изрубила бы тебя на части своим острым топором! — гневно воскликнула она.
После минутного удивления Майлс закатился смехом.
— Ты и этот топор! Ах, Элизабет, ты представляла собой такое очаровательное зрелище. Эта голая нога, густые длинные волосы по плечам, ты была…
— Прекрати смеяться, — сдержанно попросила она. — Мне было совсем не до смеха. И я все еще могу сбежать от тебя.