Барин-Шабарин 2
Шрифт:
И разве такая слава мне нужна? Точно, нет! Напротив, если я хочу дальше двигаться, а я непременно хочу двигаться по социальной лестнице вверх, то мне нужно сделать всё, чтобы приехавшее помещики были довольны встречей. И трофеи из Ростова мне в том помощь.
Ну, что ж. Одно дело сделано, нужно плотненько заняться устройством бала, да и посмотреть, как там дела в моем поместье. Картошку уже нужно бы окучивать.
Глава 11
— Я так за вас волновалась! — как только появился
— Я рад, сестрёнка, что ты обо мне так печёшься! — сказал я, в очередной раз расставляя все точки над i.
— Да пусть бы и сестрёнка! — воскликнула Маша. — Привыкну и к этому, только слухи такие ходили, что вы едете умирать.
— Не стоит слушать всякие бабские досужие сплетни и разговоры, любезная сестрёнка. Я ехал не чтобы умереть, а чтобы выжить. А планов у меня столь много и они такие великие, что мне умирать никак нельзя. Мне ещё Россию спасать! — усмехнулся я и обнял Машу.
Девушка повисла у меня на плечах, вся меня обвивая — иначе, чем могла бы позволить себе сестра. Я отстранил Машу, при этом улыбнулся и разгладил ее чуть растрепанные светлые кудри. Девушка зажмурила глаза, а я сделал шаг назад от нее.
— Я составила проект вашего будущего дома. Признаться… Я взяла проекты моего отца, которых он разработал множество, но так и не смог реализовать. Если у вас будут деньги, то это будет очень хороший дом, даже с ватерклозетом, — сказала Маша, придя в себя.
— Ты умница, нашла, в чём быть полезной своему брату. Ты ведь готова считать меня своим братом… старшим, который вместо отца может стать? — спрашивал я.
Не знаю, что именно меня сподвигло к тому, чтобы я назвал Машу своей сестрой. Ведь быть братом проститутки — так себе перспектива. Но быть братом девушки, которая уже построила в русском стиле двухэтажный терем, а сейчас строит очень даже симпатичные домики, подготавливаясь к балу, и которая столь искренне печется обо мне… Я, чего таить, действительно хочу считать её своей сестрой. Наверное, мне просто нужно знать, что у меня есть семья, что мне есть о ком заботиться, от кого ожидать такой вот встречи после трудных мероприятий. Да и куда уже деваться, если Кулагин не оставит Машу, а я не оставлю просто так Кулагина? На войне важно не только защищать свои экономические интересы. Очень важно понимать, что ты защищаешь конкретных людей. Вот я защищаю Машу!
— Нужно начинать строить дом! — сказал я, пока Мария Александровна осмысливала и принимала мои слова.
— Готова… я готова принять, что у меня есть старший брат. Но ежели о деле… По какому проекту будем строить? — оживилась девушка.
— По второму… — я задумался, вспоминая предложенные на мое рассмотрение чертежи. — Да, именно по второму.
— Это дорогой дом, — задумчиво сказала Маша. — В четыре с половиной тысячи рублей обойдется только дом, не меньше. Если еще внутреннее убранство считать, то… много средств уйдет и времени.
Я прикинул, сколько у меня
— Строимся! — провозгласил я. — С чего нужно начать?
— Ты, братик, — с долей сарказма сказала Мария Александровна, — если доверяешь своей сестре, а родственники должны доверять, то можешь не беспокоится. Нам несколько повезло в том, что в одном дне, пусть двух днях пути расположен Луганск. Там два кирпичных завода простаивают, и у меня нет сомнений, что там дешевле чем где-либо продадут кирпичи. Там же и листы железа для крыши заказать можно.
— А ну-ка! Дай лист бумаги! — я прямо замер на месте, боясь потерять мысль.
Мария, за что ей спасибо, не стала задавать лишних вопросов, а быстро побежала в терем за бумагой и писчими принадлежностями. Я было задумался, откуда она знает, что и где лежит в моем доме, но эти мысли я погнал прочь, чтобы они не вытесняли другие.
— Вот! — сказала мадемуазель Садовая, подсовывая мне бумагу и перо.
Перо… А можно же сделать… Нет, об этом я после подумаю.
Я начал рисовать в духе Пикассо, да простит меня еще не рождённый мастер, но эти кривые линии, что я выводил, можно было бы назвать либо «искусством на дурака», либо первым опытом в рисовании ребенка.
— Что это? — не выдержала Мария, с большим вниманием наблюдавшая за моими манипуляциями.
— Формовочный станок. Самый простой, но действенный, — сказал я.
— Какой? — спросила Маша, нахмурив брови и уставившись на рисунок.
— Для керамической и цементной плитки, ну, и черепицу можно пробовать делать, — сказал я, но после уже так занялся своими набросками, что не отвечал на вопросы девушки.
Сам станок представлял собой то, что с большой натяжкой можно было бы назвать пресс-формой. Это стол, на который опускается формовочная поверхность, и в итоге штампуется необходимое изделие. Но, чтобы изделие получило форму, нужна не просто ровная, а горячая поверхность.
Я думал, что же можно было бы использовать для прогревания поверхностей, которые будут зажимать форму из глины или из цемента. Мой дед некогда сам сделал формовочный станок, примитивнейший, для него он разобрал какие-то старые нагреватели. Их можно было бы заменить раскалённым углем, засыпаемым внутрь полой поверхности, но тогда нужен ещё продув, чтобы угли не остывали быстро. Ну, а после довести форму до готовности можно и в печи.
— Вот так… — рассказав суть технологии и вспомнив, что дед весь свой участок у дома и даже метров сто дороги выложил собственного производства цементной плиткой, я победно вздёрнул палец кверху.