Барин-Шабарин
Шрифт:
Рваными шагами я устремляюсь к «братку», тому бугаю, который уже забыл, что такое зал. Пробиваю ему в солнечное сплетение, вкладывая в этот удар всю свою пролетарскую злость. Я ушел от войны, от боя, от оружия, но все это нашло меня. Впрочем, рожденный воином балет в лосинах не станцует!
Прикрываясь телом первого, что задыхается и смотрит на меня выпученными, полными страха глазами, я слежу за вторым бандитом, одновременно обшаривая карманы мужика в поисках оружия. Бандит тут, в месте, где еще кровоточат раны от боёв и бомбёжек, конечно же, – это преступник в самой подлой ипостаси. Тот, кто прикидывается своим, но лишь грабит и
– Просто уходите! – кричу я, продолжая прятаться за толстым громилой.
Мне ничего не отвечают. Именно это и заставляет подумать, что второй бандит не сомневается, он собирается идти до конца, иначе искал бы возможность что-то обсудить, договориться. И лишь то, что он может задеть своего подельника, заставляет его пока не выжимать спусковой крючок. Мелькает мысль, что вот теперь автоматная очередь от бабули не помешала бы. Но окна сюда не выходят. Эти ухари знали, где останавливаться и кто здесь хозяйка дома.
– Бах! – прогремел выстрел.
Все-таки решился, гаденыш, но стрелял чуть в сторону, наверняка, думал хорошенько испугать меня. Замечая, что громила зашевелился, приходя в себя, я влепил ему в нос с желанием продлить дезориентацию противника. Переусердствовал. Кто ж знал, что на вид мощный мужик от не самого сильного удара уйдет в нокаут. Громила упал, и казалось, что земля вздрогнула. Я перекатом ушёл в сторону, стараясь приблизиться к забору, что метрах в шести-семи от меня. Деревянный, хлипкий заборчик можно проломить, заваливая секцию. Конечно, необтесанная доска не сдержит пулю, но я хотя бы буду невидим для стрелка.
– Бах! Бах! – два выстрела гремят, сливаясь в единый звук.
– Ух, – вырывается у меня.
Пуля попадает мне в грудь и отбрасывает к тому самому забору.
«Держит китайская хрень пулю», – думаю я.
Пусть я был и без бронежилета, но под одеждой у меня бронированный костюм из многослойной ткани. Вряд ли такой даже автоматную очередь сдержит, но, видимо, у бандюганов пистолет был маломощный. Небось, польстились на какую-нибудь иностранную недорогую пукалку.
Надо лежать, не показывая признаков жизни. Если сейчас начать активно двигаться, то будет еще один выстрел, а потом и в голову – для контроля. А так можно усыпить бдительность бандитов. Ну и попасть в меня, лежащего на поваленных, сбитых досках, да еще частью и за металлической трубой того самого забора – нетривиальная задача, если не подойти ближе. А еще, наверняка, им жалко патронов. Может, стрелок еще подумает и о том, что тут и так уже хорошо нагрохотало. Мало ли, кто рядом окажется.
– Бугай, ты как? – услышал я вопрос. – Хоть теперь в зал пойдешь? А то вообще в грушу превратился. С двух ударов ложишься, как девка.
– Иди на хрен! – сказал тот самый Бугай. – Ты понимаешь, что теперь нужно и бабку зачищать? Ты убил этого праведника. Звони Ухвату, чтобы поднимал птичку. Нужно…
– Понимаю. Это было понятно сразу. Ухват уже должен действовать. Этот вояка принципиальный выискался, идеалист, – отвечал безымянный стрелок.
Сделав два неглубоких вдоха-выдоха, я определил, что ребра точно повреждены. Резкая боль в груди, справа внизу, дала о себе знать. Однако просто лежать тоже было нельзя. Нужно что-то делать. Если собрались бандюганы каким-то образом зачищать бабку, то это так оставить нельзя – там же дети! Ухват?! Чтоб
– Э, воин, ты что, живой? – задал дурацкий вопрос Бугай.
Заслышав шаги подходящего ближе стрелка, я, затаив дыхание, старался не отсвечивать, но готовиться к действиям. Понятно, что сейчас у меня последний шанс избежать смерти и убить врага. К черту все условности! Я на войне!
Поняв, что стрелок уже близко, я крутанулся в сторону, вновь перевернулся, оказываясь у забора.
Ахнули ещё два выстрела.
Может, это даже пистолет Стечкина, эта машинка умеет стрелять очередями.
– Стой! – закричал стрелок.
А я уж было подумал, что в этой паре есть хоть один неглупый человек. Вот на что он надеялся, когда кричал? Что я остановлюсь? Облегчу задачу и смажу лоб зеленкой?
Сжав зубы и превозмогая боль, виляя, я забежал за дом. Стрелок и, судя по грохоту ломаемых досок и кряхтению, Бугай бежали следом. Спрятавшись за угол, я изготовился драться за свою жизнь, но больше за жизнь тех детей, которые, возможно, стали свидетелями всей этой разборки.
Преследователи приближались. Это хорошо, что первым бежал стрелок. А еще удача была в том, что они не были профессионалами, если только не в подлом ремесле грабителей и мародёров. Сначала показалась рука стрелка, а потом уже он сам.
Перехватив руку, я завёл её на болевой прием – надо только задрать её вверх, и конечность ломается с приятным для меня хрустом. Тут же я подхватил и выпавший у стрелка пистолет. Сколько в нем патронов и остались ли они? Проверить бы, но времени на это нет.
– Э, ты чего? – запыхавшийся Бугай остановился и, не моргая, смотрел на меня. – Мужик, все, забыли, проехали. Ты ж стрелять не будешь?
Не теряя визуального контакта со вторым бандитом, я направил оружие в Бугая. Боковым зрением видно, что стрелок что-то задумал, смотрит на меня, не отвлекаясь на боль. Надо угомонить. Бью его пыром со всей своей пролетарской злостью. Готов. Не убит, но отключился на продолжительное время.
– Бах! – я на войне, а потому без сомнения стреляю на поражение.
С аккуратной дыркой в голове и всё такими же полными ужаса глазами бандит с погонялом Бугай заваливается на спину. Обшарив его тело, я только ещё раз удостоверился, какой все же дебил этот громила. У него был ствол, который бандит засунул за спину, за ремень. Но… Пистолет скользнул в штаны, возможно, при беге или же когда я в первый раз ударил Бугая. В поисках оружия задницу придурка я не ощупывал – и не жалею об этом. Всякой грязи повидал, но даже после этого смотреть на задницу Бугая, пусть там и затерялось между ягодиц и трусов оружие, не хотелось. Это непрофессионально, пистолет нужно было забирать, но… Нет, после, когда сюда прибудут правоохранители, пусть они и изымают ствол.
Несмотря на боль в ребрах и некоторый откат адреналина, я тут же полез в карман за телефоном и набрал номер своего знакомого из администрации республики. Короткие гудки, занято.
Я осознавал, что могут быть проблемы с правоохранителями из-за того, что Бугай лежит теперь с дыркой в голове. Вот только с моей стороны это – явная самооборона. Кроме того, убийство одного из бандитов не должно позволить кому-то замять тему. Я готов к разбирательствам.
Подхожу к стрелку и начинаю приводить его в чувство.