Шрифт:
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Таверна "Старая каракатица" со стороны берега имела обшарпанный и даже заброшенный вид. Вокруг мелко рябил сонный залив. По берегу вдоль кромки прибоя изгибался белесый приморский тракт. От него в море уходила кривоватая, похожая, на нахально оттопыреный палец, песчаная коса. На кончике пальца - круглая площадка-ноготок, на которой корявым наростом сидела хибара.
Где окна, где двери с дороги не разобрать. Чужой проезжий человек посмотрит, покрутит, недовольно, носом и двинется дальше. Чужому невдомек, что со стороны моря таверна выглядит куда как интереснее. Там к воде была открыта целая
Ночью в волнах залива плясали веселые цветные огоньки. Там же имелся удобный причал - милостьи просим. Если пришел незванным гостем с берега, наблудишься в поисках двери, ногу свернешь среди хлама и шею бы поберег. С моря тебя примут с дорогой душой.
Но сухопутные гости являлись исключительно в светлое время суток. Кому же взбредет ночью путешествовать? Ночью хоть потоп, хоть пожар, хоть брат помирает
— сиди под крышей, носа за порог не высовывай. И дверей ночному гостю никто не отворит. Пойди, разбери, человек пожаловал, или оборотень.
С воды принимались все, ночь-заполночь, без разбору. Известно: драконы моря терпеть не могут. Оттуда придет только человек. А уж какой? Какого, Защитник пошлет. Плохой - так плохой. И такого примет " Старая каракатица". Примет, обогреет, накормит. Глядишь, злого блеску в глазах у человека поубавится, затуманится взор, разожмутся кулаки, скрипнут и разойдутся в зевоте зубы - хорошо у вас тут. А там: поспал, перекусил с утра и - уже другой человек.
В дождь или шторм хозяин таверны старый Сарко затягивал морскую стену просмоленной парусиной. Но в любую непогоду под коньком крыши, в защищенном от ветра месте, горел огонь маяка - идите люди на свет.
Перед случайными путешественниками с тракта Сарко открывал низенькую дверцу и первым нырял в темноту обшарпанной комнатушки. Три стола, стойка, за стойкой, на покосившейся полке, пыльные бутылки; замусоренный пол… Его специально не мели. Смотрит путник - перед ним бедная таверна. Хозяин едва концы с концами сводит. Выйдет к любопытному замотанная, с серым лицом, с черными запавшими глазами Ашхен; вынесет жареную рыбу, жалко улыбнется: не обессудьте - живем так. Откуда у Ашхен взяться румянцу? Всю ночь, сбиваясь с ног, подносы таскала, пела, и станцевать с гостями могла, скинув деревянные сабо. Утро
— самое время поспать. Так нет же, несет хвостатый проезжих. Ладно, хоть не каждый день. Когда на приморской дороге тихо, Ашхен выспится, искупается в теплом заливе, одарит Сарко своим телом, - а тело, несмотря на возраст, еще крепкое, легкое, - и опять всю ночь с подносами. Приходите люди.
Но случайный человек о ночной жизни таверны не подозревает. Посмотрит он на нищую лачугу, на серые лица хозяев, отведает рыбы - хорошая рыба, свежая - запьет кислым вином и дальше по своим делам уберется. Дела сделал и к Хозяину с докладом: таверна для Высокого Господина интереса не представляет. Рыбу
Господин не любит. Женщина Господину не понравится. Как будет гореть? Плохо.
Сырое дерево плохо горит. Ночного фейерверка, - явись Господину такая блажь, - не получится. Только округа зря дымом провоняет.
Случись таки дракону заинтересоваться, - чего со скуки не бывает, - или просто лететь невдалеке от моря, он и увидит серую лачугу, нагромождение старых ящиков, мешки с песком, обрывки парусины.
Однако всем известно, драконы не просто видят - проницают. Чтоб его проницательные зенки повылазили! Сарко и тут выкрутился. Любой дракон, пролетая над таверной, увидит именно то, что желает показать хозяин. Сколько за то заплачено? Три таверны можно купить. Сарко, как вспоминал те денежки, начинал кручиниться. Но не долго. И что, что три? Горели бы они по очереди, а то и разом вместе со всем содержимым и с людьми. Дракону что, пролетел,
" Старая каракатица" стояла на ничейной земле, и сам Сарко принадлежал только себе, да своей семье, так что, заплатив втрое, получается, купил себе жизнь и свободу; а еще возможность принимать у себя разных людей; а еще прятать кое кого. Не бескорыстно, разумеется. В курсе событий, опять же. Не единожды осведомленность приносила Сарко изрядную прибыль.
Так что семейство не голодало. Близость к морю и хорошая защита давали какую-никакую гарантию дальнейшего существования и даже некоторого процветания. Двух дочерей он удачно выдал замуж в Город. А это вам не деревня, где синьор Высокий Господин властен над всем и над вся. В Городе свои законы. И там, конечно, Высокий Господин может женщину прямо с улицы утащить. А ты не будь дура: не наряжайся да не разгуливай с открытым лицом. Иш, взяли моду, с открытыми лицами ходить! Прогрессистки! Сарко передернуло. Дуры бабы. Его
Ашхен не такая. Двойняшки подрастают. Всего только одну дочь они и потеряли.
Он не любил о том вспоминать. Дочь пошла в уплату за заклинание, довеском к деньгам. Трактирщик раз и навсегда запретил себе, о ней думать. Умерла! А как умерла… Не думать!
— Высокий Господин прибыл!
В едином порыве взвыли двурогие трубы. Шесть трубачей одним духом выдали прибытие и дружно шагнули назад под прикрытие зубцов стены. Ритуал - мать его!
– старинный, не очень нужный и на сегодняшний день себя не оправдывающий. Андраг досадливо поморщился. Давно бы отменил все старинные заморочки. Но… Не поймут-с! Соседи не поймут. Родная мать, не поймет. Даже людишки не поймут.
Маменька, старая летучая крокодилица, так вдвойне не поймет. Как можно!
Ты разрушаешь. Ты попираешь. Ты нарушаешь…
Ворота душераздирающе заскрипели. Опять вспомнилась мать:
— Прикажи смазать воротные петли!
— Не хочу. Пусть скрипят.
— Это неприлично.
— Мне все равно.
— Соседи…
— Мне нет до них дела.
— Как ты можешь!
– и далее по списку: ты нарушаешь, ты подрываешь, ты посягаешь и т.д.
Ворота действительно не смазывались лет сто. На робкое заикание дворецкого, в том смысле, что Высокому Господину - только отдать приказ. Андраг приподнял в немом удивлении бровь.
Заткнулись все!
Четверо крепких привратников с натугой растолкали тяжеленные створки. Визг железа по железу стоял такой, хоть сам уши затыкай. Но, гадство, радовал!
— Дорогу Высокому Господину!
– глашатай надрывался на совесть, в полном соответствии с протоколом. И опять же в соответствии прятался за крепостным зубцом.
В старину дракон, прибывающий к себе в замок, не всегда, мягко говоря, находился в добром расположении духа. Первые, кто попадал под гнев господина: трубачи, привратник и глашатай рисковали быть съеденными, сожженными, раздавленными и т.д.
– в зависимости от хозяйских склонностей. Дело дошло до того, что людишки взбунтовались и начали использовать, доверенные им заклинания, во вред кормильцу. Бывали прецеденты, когда Высокому Господину приходилось взламывать собственные ворота. В других домах, еще хлеще, народ отказывался заступать на эти должности. А ведь место тихое, сытное: одет, обут, накормлен, работа не пыльная. Двери отворять, это вам, не камни ворочать.