Барон-дракон
Шрифт:
— У тебя как со зрением?
– спросил Вадим.
— Хреново, - совершенно неожиданно отозвалась женщина нормальным, бытовым сленгом. Он то думал с ней придется вспоминать русский письменный, на котором классики изъяснялись, а тут оказывается - нормальный человек.
— У меня тоже стало не очень в последнее время. Что делать?
— Наверное, идти к окулисту. Я все собираюсь, ни как не могу себя заставить. Хотя читать стало совсем невмоготу.
— Ты еще и читаешь?
— Иначе сдохну. Сначала рехнусь, потом сдохну. Своеобразный уход от действительности.
— Странно, - протянул Вадим.
— Что?
— Что
— Мне кажется, ты можешь понять. В нашем городе не так много людей, которые способны понять, с которыми вообще есть о чем говорить. Не болтать, кто что купил и куда собираешься в отпуск, а говорить.
— Пожалуй. Пиво будешь?
— Я за рулем.
Теперь она улыбнулась вполне по-женски, кокетливо. Вадима что-то толкнуло в грудь.
Оп-па! Так, детка. Только не торопись. Все у нас получится. Ты же не торопишься? Или тебя дома ждут?
— Тебя дома не потеряют?
– на всякий случай спросил он.
— Нет. Муж укатил в командировку. Но мне действительно пора.
Она вдруг засобиралась. Встала, пошла к двери.
— Уходишь?
— Надо ехать.
Никуда тебе не надо. А ведь ты боишься. Не играешь, не кокетничаешь, действительно боишься.
И вроде большая девочка. Ну, же! Брось ты эту дверь. Не нужна она тебе. Отпусти. Пальчики побелели, так ухватилась за косяк.
Его самого уже закрутило. Внутри стало тепло.
— Не уходи. Мы еще и не поговорили толком.
Она услышала, отцепилась от спасительной железки, нерешительно потопталась и качнулась обратно.
— Пиво будешь?
— Наливай.
— Садись рядом, тянуться к тебе через стол неудобно.
Она пересела. Вадим уловил пряный сладковатый аромат ее духов. Нечто необычное, редкое. Он втянул воздух. Еще запах чистого тела и… возбуждения.
Тонкая черная майка полетела в угол, за ней лифчик. У нее была прекрасная тяжелая грудь. Она вся была тяжелая, настоящая. Джинсы, трусики… Когда сам успел раздеться? Или она его раздела, да не заметил? Старый стал, не контролирую ситуацию. А ведь действительно не контролировал, потому что рванулся в нее как мальчишка, не умеющий вовремя остановиться. И двигался, гнал вверх до звона в ушах, до стона, до полета в пустоту. И только ее руки… У нее были совершенно невозможные, волшебные руки. Ее руки высекали искры из его кожи. Он не хотел останавливаться.
Он не мог, чтобы это когда-нибудь кончилось.
И это не кончалось.
До утра.
Дракон взмахнул перепончатыми крыльями, разгоняя темноту.
Она ушла рано утором чуть позже шести… А он остался рано утром, где-то чуть позже шести и…
Выпил все, что нашел в квартире. Достал даже захоронку, что стояла на крайний случай.
Встречаться с Марго на трезвую голову было просто опасно. Алкоголь создавал таки какой-никакой буфер между ним и ее интуицией. Может, проскочим?
И вроде проскочил. Наслушался, конечно, втрое против обычных выговоров; все принял как должное и, изображая пьяный трудовой энтузиазм, уселся за комп в непосредственной близости от телефона. Ольга должна была позвонить около одиннадцати. С приближением времени звонка,
Вадим начал если не дергаться, то подергиваться. Хватал трубку, но в ней каждый раз обнаруживался кто-то другой. Марго злилась, но молчала. Около двух, Вадим понял, Ольга не позвонит.
Хотя, за пять лет с Маргаритой другие женщины так или иначе проникали в его жизнь. Но ни одна не оставила следа. Как лампочка: смеркается - включил, пропала надобность - выключил до следующего раза. Дракон даже головы не поднимал. Они неощутимо скользили мимо.
А эта не хотела выключаться. Заело что-то в реле. Сбился ход времени.
Вадим вышел на кухню, нащупал в шкафчике последнее, что осталось - глоток на дне бутылки - и выпил, не очень даже таясь от Марго. Та как раз приехала - отлучалась по делам фирмы не на долго. В коридоре что-то упало, Марго ругнулась, своротила ящик в дверях и пролетела в кухню.
— Почему ты мне не сказал, что вчера приезжала Ольга?
— Ты не спрашивала.
Вадима качнуло. Марго уже не просто подозревала, она была почти уверенна:
— Ты ее трахнул?
Ангарский прямо, холодно и непроницаемо глянул ей в лицо. Она же буквально вцепилась в него глазами. А на него накатило нешуточное раздражение. Такого пожалуй между ними еще не случалось. Обычно он, щадя ее нервы, врал с опережением. До серьезных объяснений дело не доходило. Верила Марго или нет, его, вообще-то не очень и волновало. Делает вид, что верит, значите, ее такое положение устраивает. Если верит в действительности - еще лучше. Ей - меньше головной боли, ему - легкий укол совести, похожий на комариный укус: почесал - прошло.
Неприятный тет-а-тет продлился еще несколько мгновений. Потом женщина сдалась.
— Нет, - вдогон пожалел ее Вадим.
— Она обратилась к тебе за проектом специально, чтобы не платить?
— Она предлагала. Я сам отказался?
— Почему?!
– зло вскинулась Марго.
— Когда она меня полумертвого подбирала на дороге, а потом по городу возила, чтобы на ночлег пристроить, она с меня денег не спрашивала.
— Пристроила, называется! Бросила в трущебе больного и забыла.
— Возможно, она и приходила, - невольно начал выгораживать Ольгу Вадим.
– Я тогда двое суток провалялся почти без памяти. Ты же помнишь.
— Я-то все помню, а вот ты, кажется, забыл.
— Не забыл, - процедил Вадим сквозь зубы и решительно пошел из кухни.
Алкоголь как-то нечувствительно выветрился. Съеден адреналином, решил Ангарский. И пока
Марго не уедет, продолжения не получится. Если она вообще сегодня уедет.
Он не рвался на части, не жаждал непременного повторения прошедшей ночи. Помутнение рассудка, что оставила по себе Ольга, то ли под влиянием упреков подруги, то ли просто от времени и состояния относительной трезвости начало проходить. Скоро и совсем успокоится. И будут они дальше жить. Долго и счастливо. Пока не умрут. Интересно, жизнь человека дракона более продолжительна, нежели жизнь простого человека? Каких-либо разъяснений он не получил ни дома ни здесь. Если ему предстоит драконий век в человеческом теле, смерти в один день с Марго не получится. Если только она его и себя не отравит в приступе очередной истерики. Придется проявить осторожность. Собаку, что ли завести? Буду на ней еду пробовать.