Барон-дракон
Шрифт:
Пока смотрел вниз, ее окно погасло. Понятно - Радзивиллы отправились спать.
Он тоже сейчас пойдет. Только чуть отогреется и отдохнет: сядет в снег за сугробом, еще посмотрит на ее окна. Там уютно, тихо, никто не мешает. Вокруг, вообще, ни души. Город как вымер. Ветер сечет, не разбирая живое - не живое.
Он еще раз глянул.
Темнота.
Он сам так решил.
Дракон свернулся, уложив голову на крыло. По коже волнами ходила дрожь. Тонкие кожистые веки вздрагивали. Ему, как и Вадиму было нестерпимо холодно… и пусто. С боку
Вадим уже шагнул в сторону, ведущей вниз ледяной тропинки, когда за спиной кашлянули.
Обернуться оказалось не так-то просто - заколодел. Пока разворачивался, успел подумать, только ведь никого не было. Если там отморозки с просьбой закурить, даже сопротивляться не станет.
Пусть режут. Так даже быстрее выйдет.
За фонарем, на грани видимости, на самой кромке скупого дергающегося света мелькала приземистая фигура. Ангарский, молча, смотрел в ту сторону. Неужели прохожий задержал ради пустого вопроса? Ворохнулось раздражение: пусть проваливает, пусть они все от него отстанут. Он больше не хочет…
Человек шагнул в круг света.
Левский!
Его Андраг узнал бы и через сто лет. Врезался парень в память, не вырубишь. Сколько раз после поединка, Вадим хотел найти этого человека. Зачем, спрашивала Марго. Действительно, зачем? В подручные не возьмет, в учителя - тем более. Хотя… И тут же ударила другая мысль: за ним послали убийцу. Левский и есть киллер. Ай да Александр Викторович! Не решился таки подставлять финансовую операцию под удар. Чем доверять хитроумной супруге и ее любовнику, лучше того любовника вывести из игры вовсе. И антураж соблюден: зарезали парня, бо прогуливался в ненужном месте, в ненужное время.
— Ты пришел меня убить?
– напрямую спросил Вадим. Чего церемониться-то?
— Убить?
– глухо прозвучало из-под фонаря.
Голос у каскадера изменился. Один к одному - давний, злобный враг, желавший извести молодого дракона еще в Долине. Глаза в глаза - Константин Левский. Зажмуришься…
Ангарский качнулся за предел света в мутную круговерть, подальше от человека. Тот шагнул следом.
— Я пришел забрать тебя с собой.
— Стоит ли напрягаться? Убей тут. Я не вооружен.
— Я пришел забрать тебя с собой.
— Кто тебя послал?
— Никто.
— Тогда уходи.
— Андраг.
— Что!!!
— Приговор исчерпан. Ты свободен.
Андраг смотрел из темноты на невысокого, широкого в плечах человека. Длинные серебряные волосы падали на плечи. Снег, наверное… Брови тоже белые. На нем не было шапки. Ветер свободно трепал подмерзшие космы.
— Кто ты?
— Барон Старой крови Андраг-старший.
— Мой отец?
— Да.
— Я ничего не понимаю! Я же не выполнил ни одного условия.
— Ты выполнил все как должно.
— Значит: суд, Совет, приговор - фикция, розыгрыш?
— Нет. Они настоящие. И приговор они тебе вынесли настоящий.
— Я ничего не понимаю, - беспомощно повторил Андраг.
— Ты
Ты забыл, что главный суд над драконом вершит Высокое Небо. Или не знал? В новом Кодексе, кажется, нет такой статьи. Молодые забыли, что кодексы драконов пишутся на Небесах. Все, между тем, очень просто: ты не совершал преступления, за которое тебя судили, значит: приговор неправомерен.
— Зачем же тогда все?
— А ничего и не было. Это просто первая линька. Она самая болезненная.
— И нашего поединка не было?
— Был. Если бы ты его выиграл, твое пребывание здесь продлилось бы намного дольше. Ты не разменял чести. Ты сдался более достойному бойцу. На все - Высокое Небо.
— А враг?
— Дракон справедлив и милостив, но есть преступления, которые нельзя прощать. Что бы ни взывало к прощению.
— А… женщина?
– Андраг не захотел произносить перед посторонним, в сущности, чужим ему существом имени. Андраг-старший понял и чуть помолчал, как по покойнику.
— Тут не властен никто.
— Даже Небо?
— Даже Оно. Женщина остается вечной болью. Это одно из условий возвращения.
— Я туда не вернусь.
Вадим еще кричал, еще хватал заледеневшими губами колючий воздух, а дракон внутри уже поднимал голову. Кожу покрыл ровный слой тонких серебряных чешуек. Человек еще корчился, а дракон уже расправлял крылья.
— Наш путь лежит совсем в другую долину, мой сын. Твой замок уже там. И девочка в зеленом платье, сшитом из занавески, подметает ритуальную тропу. Твой мажордом всех выгнал на субботник. Дом готов принять своего хозяина, люди - своего господина.
— Но я все еще ни понимаю… - одними губами прошептал Вадим.
— Мы не люди. Драконов воспитывают иначе. Вперед!
Вместо рук у Левского выросли два белых крыла. Хлопок, и ветер поднял над обрывом длинное мощное тело. Еще хлопок, второе, такое же извивающееся тело присоединилось к первому.
Старший взревел, выплескивая в ночь столб огня. Андраг заложил широкую дугу, в последний раз оглядывая ночь, город, ее дом, ее окно.
— Я смогу сюда возвращаться?
— А ты захочешь?
Андраг закричал как от боли. Столб огня ударил в небо.
Ольга стояла у окна. За спиной молчала темная комната. Чужая комната, чужой дом. Сколько лет она была тут хозяйкой! Она обживала вещи, вживалась в них. Она была женой, матерью, другом, помощником, товарищем. Она все время кем-то была.
Пока не стала просто женщиной.
Только в его руках она поняла, что можно быть просто женщиной. И ничего другого уже не надо.
Не греет тепло, не светит свет, не нужны ни слава, ни богатство. Если это - любовь, как же страшно любить. А терять? Когда остаешься совсем одна с чужими вещами и чужими, когда-то родными тебе людьми?