Барон Дубов 3
Шрифт:
Вот зараза. Почти сработало. Можно было бы провести подобную атаку ещё раз, вот только маны у меня осталось уже меньше, чем кот наплакал. Хватит на пару минут боя.
Тем временем горящий яростью голем уже нёсся ко мне.
— Держись, Коля! — выкрикнула княжна Онежская. Она появилась словно из ниоткуда и ударила морозом по раскалённому врагу.
— Дрянная девчонка! — завопил голем и взмахнул в то же миг созданной им плетью. Огненный росчерк полетел к почти детской на фоне монстра фигурке Василисы.
— Нет! — крикнул я и бросился наперерез. В груди полыхала
Я встал между хлыстом и княжной и рефлекторно закрылся рукой, вливая в неё всю ману без остатка. Тут же последовал толчок, но я устоял на ногах. Приготовился к боли от ожога, но, вопреки ожиданиям, её не возникло… Тогда я поднял глаза на Василису. Та замерла, чем-то очень сильно удивлённая.
Я посмотрел вперёд и увидел, что вокруг руки у меня выросло мощное и плотное корневище, по форме похожее на круглый щит диаметром с метр. Плеть голема снова долбанула по мне, но я легко отбил её корневым щитом.
Другой разговор!
Княжна поняла меня без слов. Коротко кивнула и скинула тёплый свитер, чтобы не мешал. Из рук её полетела голубая струя чистого холода, замораживая голема. А я бросился в атаку. Монстр замедлился, но был всё ещё силён. Несколько атак я отбил щитом, затем влепил ему молотом по руке. Та откололась и откатилась, но за пределами Инсекта княжны расплавилась и потекла обратно.
— Я помогу! — закричал Коротков. Он выглянул из-за колонны поблизости… Затем ударил звуковой волной, капли металла разлетелись в разные стороны. Я ударил молотом, откалывая вторую руку, и её постигла та же участь.. Десяток внушительных ударов, и весь металл расплескался по залу, а звуковая волна не давала ему вернуться к гному. Последним взмахом чуть не раздробил коротышке голову, но вовремя успел остановиться. Жрец лежал на земле и тяжело дышал.
— Кто?! — заорал я на него. — Кто надоумил тебя, идиота, на всё это?!
Вергилий скривился и разлепил сухие губы:
— Та…
Закончить он не успел. Жуткие символы на коже вспыхнули плотоядным огнём и прожгли глубокие раны в теле. Гном дико заорал от боли, а через миг испустил дух.
В сердцах я лупанул молотом по полу, оставив солидную вмятину.
Пятой точкой чую, что это один из тех, кто охотится, и за мной в том числе.. Будто я часть мозаики увидел, но пока не понял, что к чему. Ничего, ещё разберусь. Символы остались на теле жреца, наверняка они прольют свет на того, чьих это рук дело.
Руны на молоте слабо мигнули и погасли. Мана у меня кончилась, и я едва смог отозвать Инсект со своего тела. Не хотелось опять бревном проваляться. Едва я это сделал, как ужасная боль чуть не свалила меня с ног. Я припал на одно колено с упором на рукоять молота. Открылось такое сильное кровотечение, что я даже не знал, успеет ли зелье регенерации подействовать. К тому же руки дрожали, как у запойного алкоголика.
— Коля… — на шею мне бросилась княжна и принялась покрывать поцелуями лицо. Затем охнула, когда ее взору предстали мои раны, и приложила к ним руку. Не в смысле добавила ещё, а буквально. Жуткий холод забрался мне под кожу, но кровотечение замедлилось.
Я выпил зелье регенерации
Я с трудом встал и, хромая, направился к Скомороху. Княжну оставил приводить в чувство Короткова, который истощил все свои силы полностью.
Тварюга лежала, вытянувшись на полу во всю длину своего уродливого тела. Метров пять примерно. Монстр тяжело дышал, а пространство вокруг него было усеяно трупами гвардейцев. Некоторые смеялись на последнем издыхании, а двое из них были вовсе разорваны на части.
— Жить будешь? — спросил я.
Скоморох подёргал израненными конечностями. Множество маленьких ног были сломаны.
— Да, — с трудом ответил он, — если пощадишь…
Я влил в дырку между зубами последнее зелье регенерации. На монстров оно действует хуже, но действует.
— Ты же за этим пытался меня призвать, разве нет? Чтобы выжить.
— Ох, если бы я только смог до тебя достучаться, Дубов! — монстр зашевелился и привстал, опираясь о стену длинной шеей. — Я ведь пытался и сквозь сон с тобой связаться, но ты и там меня чуть не прибил! И посылал видения…
— Гном с удочкой… — поддакнул я. Догадался об этом перед тем, как меня схватили.
— Да! Клетка не давала мне связаться с тобой, но я нашёл небольшую лазейку в заклятиях. Но этот безумный жрец про это догадался. Под пытками он выудил из меня всё, что я знал. И про то, что я пытался добраться до тебя. Тогда-то он и решил использовать мои способности, чтобы заманить тебя в ловушку. И я снова послал видение гнома-рыбака. Но ты же догадался… зачем пошёл?
Я пожал плечами.
— Так надо было. А теперь необходимо остановить эту жуткую вакханалию…
— Я… я не могу, ты же знаешь. Только перекинуть на других…
— Нет, не в этот раз. Пора освободить всех от этого проклятья. И тебя тоже…
Я стал срывать с его дурацкой шляпы бубенцы. Они слабо позвякивали, падая в ладонь. Правда, выдирались они с мясом. Шляпа оказалась частью плоти Скомороха.
— Но… без бубенцов никто не будет смеяться, — жалобно заблеял монстр.
Я был непреклонен.
— Без бубенцов жизнь вообще не сахар. Можешь научится анекдоты рассказывать. Когда зубы отрастишь…
Колокольца сияли собранной в них жизненной энергией гномов. Я бросил их на землю и растоптал. Почти осязаемая энергия выпорхнула из раздавленных бубенцов, а затем рассеялась. Гвардейцы перестали хохотать и ровно задышали. Ничего, им теперь пожизненная тюрьма светит, а у гномов это далеко не курорт. Лично проверял.
Через полчаса я сидел на установленной на прежнее место скамье забинтованный, как мумия, и обнимал княжну. С другой стороны примостилась Лакросса. От удара молнией её иногда потряхивало, но в остальном девушка была в полном порядке. Сергей получил несколько ожогов и после оказания ему первой помощи уже изучал символы на теле жреца. А Коротков приходил в себя, сидя возле разбитой колонны.