Барон Дубов 3
Шрифт:
— Вы морочите мне голову… Вы что, заодно с Вергилием? Он подкупил вас, чтобы вы взяли на себя всю вину и тем самым, успокоили толпы бунтовщиков? Оно того стоит, барон? Вы понимаете, что вас, вообще-то, казнят?! Голову отсекут.
Я наклонился чуть вперёд и заговорщицки сказал королю:
— Он обещал, что вытащит меня, Ваше Величество.
— Кто? Вергилий? — шёпотом спросил Трингван.
— Да. Ещё и камней драгоценных дал.
— Что? Враньё! Наглая ложь! Ничего я ему не давал! — вскочил жрец.
— Давал! —
Моя ты умница. А зал суда так вовсе взорвался. Один гном рвал на голове волосы и орал, что ничего не понимает. Я тоже, братишка, я тоже.
— Сантос, — молвил король, — проверьте камни.
Конферансье тут же подскочил к Василисе и аккуратно ссыпал камни в мешочек. Затем вытащил один и посмотрел сквозь увеличительное стекло — специальное, ювелирное, которое вставляется между век.
— Вижу клеймо мастера Арстеда, Ваше Величество.
— Мастер Арстед! — голос Трингвана прокатился над затихшим залом. — Вы здесь?
С четвёртой или пятой скамьи поднялся седой, как лунь, коротышка и, шаркая, вышел к подножию возвышения с тронами. Встал недалеко от меня, и Сантос поднёс мешочек с камнями почти к самым глазам.
— Вы узнаёте вашу работу? — спросил король.
Мастер-ювелир высыпал горсть камней на ладонь и, подслеповато щурясь, ощупал их.
— Ваше Величество, мастер моего уровня много времени проводит с каждым камнем, что попадает к нему. Так много, что всякая его грань, каждое ребро врезается в память навсегда. Да, Ваше Величество, я узнаю эти камни.
— Кому вы продали их?
— Последние несколько месяцев у меня был всего один заказчик, и это он.
Дрожащий палец старика указал на Вергилия. Жрец вжался в кресло, краснея от злости.
— Причём тут камни? Их… их украли у меня! И вообще, судят не меня, а его! У меня есть доказательства его вины!
— Какие же? — устало спросил Трингван, отпивая вино.
Вергилий сделал кому-то знаки руками, и к нему подбежал один из солдат короля.
— Королевские следователи нашли это возле одной из повреждённых кузниц, Ваше Величество. Они полагают, что это часть взрывного устройства, с помощью которого их уничтожали!
В руки королю дали продолговатый оплавленный предмет. Что-то он мне напоминал…
— Моя удочка! — воскликнул я, когда до меня дошло. — Я же её потерял на взорванном складе! И совсем про неё позабыл.
— Удочка? — переспросил король.
— Нет! — бесился жрец, а я уже ржал в открытую. — Это… это подрывающий жезл! Я лично видел его, когда Дубов только вошёл в город. Он торчал из его рюкзака. Барон даже не пытался скрывать своих намерений! Нет никаких сомнений, что барон Дубов…
— Кто-нибудь может подтвердить, что это удочка? — спросил король громко.
— Мы можем! — откликнулся Сергей Михайлович.
Но
— Нужно независимое мнение. Понимаю ваше рвение защитить своего подопечного, Сергей Михайлович, но я не могу сейчас доверять вашим словам. Кто-то из гномов может подтвердить, что это именно удочка?
Вергилий довольно осклабился:
— Гномы не любят рыбалку…
— Я могу! — крикнул Мортон, пройдя прямо сквозь стену сбоку от возвышения.
Глава 8
Верховный мастер-кузнец прошёл к подножию судебных кресел и низко поклонился. Вергилий, секунду назад довольный собой и отхлебнувший из кубка, увидев Мортона, прыснул вином. А король смотрел во все глаза.
Кузнец приблизился к подножию и взглянул на предмет в руках короля:
— Катушка и звенья сплавились, леска и крючок просто испарились из-за температуры горения кузниц, но это всё ещё удочка, Ваше Величество. Вы знаете, что я — единственный гном, который любит рыбалку. И моему слову вы можете верить.
— Мне доложили, ты погиб, Мортон… — вымолвил Трингван, а потом вскочил, спустился с кресла и обнял коротышку. — Как я рад, что ты жив, друг!
— Ну, такой себе он рыбак, честно говоря, — сказал я.
Мортон показал мне средний палец и засмеялся. Я разглядел у него за плечом большую сумку, из которой торчала деревянная рукоять. Неужели готово? Уже не терпится подержать его в руках!
— Это ничего не меняет! — Вергилия корёжило от злости. — Удочка или нет, у меня есть свидетель, который подтвердит, что Дубов — злодей, который замышлял посеять панику и уничтожить Гилленмор! Ведите его!
Он несколько раз щёлкнул пальцами, и большие двери, через которые недавно привели меня, с грохотом открылись. Поскрипывая колёсами, в зал вкатилась огромная телега с клеткой, укрытой брезентом. Я уже знал, кто там внутри. Гвардейцы, подкатив ношу, поставили её слева от меня, сдёрнули брезент и явили Скомороха. Прутья и пол клетки усеивали сдерживающие руны.
Гномы в ужасе заорали, кто-то побежал вон из зала. Но большинство остались. Скоморох выглядел ещё хуже, будто его опять всю ночь пытали. Один глаз его окончательно заплыл и ничего не видел.
— Какого… — выдавил поражённый король.
— Вам нечего бояться! Мои магические руны и заклинания сдерживают его силу! — с кресла спустился жрец и подошёл к клетке. — Говори, Шут! Расскажи всё то, что ты рассказал нам этой ночью. Как вступил в сговор с Дубовым, как он пронёс твоё проклятье, а потом и тебя самого внутрь!
Шут слабо звякнул бубенцами, поворачивая уродливую и избитую голову ко мне. Единственным глазом он смотрел то на меня, то на жреца. Я ему подмигнул.
— Не-не-не! — вдруг завопил он. — Я передумал! Я ничего не скажу! Вы с ума сошли? Против Дубова я не пойду!