Барон Дубов 3
Шрифт:
— Не думала, что кто-то осмелится указывать на правила этикета статскому советнику Канцелярии его Императорского Величества, — холодно произнесла гостья. — Впрочем, вы были правы, герцог. Кто бы ни был хозяином этой комнаты, я должна была спросить разрешения закурить. Поделом мне!
Она мило улыбнулась. Ну как, мило… Очковая змея мило улыбается? Если да, тогда действительно «мило».
— Ага, — буркнул ей в ответ, — а ещё косметику я не покупаю, так что можете быть свободны.
— Я — статский советник Канцелярии, — повторила женщина с нажимом. И побледнела
— Да хоть титулярный. Вы кто такие? Я вас не звал! Идите… просто идите.
Женщина вскочила, уронив кресло, её глаза зажглись недобрым огнём. Ого, ещё и Инсект какой-то имеется у этой стервы. В целом, можно было сказать, что она красивая. Высокая точёная фигура, небольшая грудь и подкачанная попка, которую обтягивали тёмные штаны из первоклассной ткани.
Я даже терялся в догадках, что это за ткань. Зато сразу понял, что за весом гостья следит тщательно, каждую калорию считает. Вот только злобно-высокомерное выражение лица, как у ведьмы с похмелья, портило всё впечатление.
— Барон Дубов… — процедила она.
— Барон Дубов — своеобразные человек, Марфа Васильевна, — герцог подошёл к советнику сзади и положил руку на плечо. — Он ничего не скажет, если разговаривать с ним свысока. Я это сразу понял и дал вам совет, но вы ему почему-то не вняли.
Женщина глубоко вздохнула, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Её лицо смягчилось и вновь приобрело здоровый бледный вид. Здоровый для неё, конечно.
— Прошу прощения, господин Дубов. Как уже сказала, я статский советник. Графиня Кремницкая, Марфа Васильевна. Прошу простить мне некоторую вольность: я ожидала увидеть заросшего щетиной бугая, а не сударя, чтущего этикет.
Я погладил гладкие щёки. Как я вовремя побрился.
— Что вам нужно? — сел в кресло напротив.
— Я хочу знать всё, что случилось после выхода вашего факультета в поход.
— Тогда вы этажом ошиблись. Вам к директору нужно или Сергею Михайловичу. — Ну, не любил я Канцелярию. Уж больно много плохих слухов про них ходит. — Я последние пару дней похода несколько пропустил, скитаясь в горах.
— Нам это известно. И мы хотим знать про это тоже.
— И почему же я должен вам всё рассказать? — хмыкнул, откинувшись в кресле.
Она точно что-то знает, чего не знаю я. Думаю, будет полезно её немного разговорить. Может быть, приближусь к разгадке личности того, кто за мной так рьяно охотится. Аж целую армию наёмников сгубил.
— Вы, как и все в этой комнате, верноподданный Императора. Вы обязаны ответить на все наши вопросы и сделать это честно.
Она холодно улыбнулась, сев обратно в кресло. Достала из чёрной пачки с серебряной этикеткой одну сигарету, попыталась закурить. Я нагнулся, выхватил сигарету из приоткрытых губ и опять швырнул в огонь.
— Нет, — сказал.
Марфа так и осталась сидеть с приоткрытым от возмущения ртом. Щёки начал заливать румянец. А так она даже симпатичнее становится! Человечнее, что ли…
Герцог захохотал, пытаясь зажать рот рукой.
— Я вам напомню, — статский
— Ага, а без моей информации вы разве что карманников на рынке поймаете.
Герцог продолжал смеяться. Смех у него приятный, не злой. Он достал сигару, сунул её в зубы и спросил:
— Можно?
— Нет.
Это вызвало новый взрыв его хохота, но сигару он убрал.
— Марфа Васильевна, — заговорил он, утерев слёзы, — я вас умоляю: спуститесь с холодных вершин вашего высокомерия и говорите на равных.
— Максим Андреевич… — возмутилась было такой фамильярности графиня. — Впрочем… вы правы. Я предлагаю обмен информацией, господин Дубов.
Она немного расслабилась и откинулась на спинку кресла. А я вдруг понял, что под чёрной обтягивающей кофтой лифчика нет.
— Дамы вперёд, — сказал.
— Хорошо. Мы подозреваем, что события, произошедшие в Гилленморе и во время похода, связаны крупным заговором…
В общем, знали они не очень много. Или хотели, чтобы я так думал. В правящих кругах Империи завёлся предатель и, возможно, не один. Личности неизвестны, цели тоже, но, скорее всего, они заключались в том, чтобы свергнуть Императора. Лучшие агенты Канцелярии землю носом рыли, пытаясь выяснить хоть что-нибудь. В ответ я всё же рассказал им почти всё, что произошло со мной за время похода.
Умолчал разве что о некоторых словах Вергилия и о чёрных символах на его теле. Через несколько часов они исчезли, но я и Сергей Михайлович запомнили их. Я собирался найти того, кто их нанес, раньше ищеек Императора. Статский советник заострила внимание на встрече со смазливым идиотом в зелёном костюме. Правда, по описанию его внешности она не смогла понять, кто это мог быть. Оно и неудивительно. Я же соврал. Уверен, и она о многом умолчала.
После обмена информацией гости засобирались. Напоследок Марфа бросила на меня взгляд, в котором теперь было больше любопытства, чем холода. А я попросил герцога Билибина задержаться.
— Максим Андреевич, я нашёл это у одного из бандитов в лагере в горах. Не знаю, имеет ли это хоть какую-то ценность… — Я раскрыл один из свёртков на полу и вытащил тонкую книжицу. — Может быть, чепуха, но может, и нет. Вы вроде как беспокоитесь о судьбах местных жителей…
Он взял книжицу из моих рук и раскрыл.
— Похоже на персидский, но что-то не так… Как будто шифр. Хорошо, Николай Иванович, покажу одному из своих людей.
Он потряс в воздухе книжицей, улыбнулся и был таков. Наконец-то я остался в комнате один. Поставил вентиляцию на режим очистки, потому что ещё чувствовал запах сигарет, хоть и дорогих, и распаковал свои вещи. Отложил то, что возьму с собой завтра в город на продажу, заодно нашёл горсть драгоценных камней — тех самых, что у меня нашла княжна Онежская и предъявила на королевском суде. Тоже продам. Поправлю своё финансовое положение, которое непременно пошатнётся, когда я приду в магазин Маститовой.