Барон Дубов 7
Шрифт:
Спустя несколько часов Император лично парил своих сыновей в шикарной царской бане, попутно рассказывая каждому его роль в грядущих событиях. Не без удовлетворения государь отмечал, как возмужал Павел.
Где-то на Облачном Древе (Нирваларион)
Николай
Сейчас
— Ну, смотрю, в этот раз ты сразу принёс мне добычу! — сказал княжич Броков. — Похвально!
Я думал меньше секунды. Бросил ему соты, а сам скомандовал девушкам, чтобы бежали за
Броков и остальные закричали и кинулись убегать, но слишком поздно. Рой пчёл с жужжанием накрыл их.
— Не-е-ет!!! — завопил со слезами на глазах урод, столкнувший Лакроссу.
Он побежал к парящим листам, но споткнулся об ногу соседа и упал на четвереньки, выронив медовые соты. Они вылетели из его рук прямо к нам. Княжна успела схватить их и покрыть корочкой льда, чтобы соты прекратили источать дурманящий медовый аромат.
В этот же момент пчелиная матка вонзила жало прямо в задницу княжича. Да так глубоко, что у того глаза на лоб полезли.
— Уф! — поморщился я. — Ну всё… прокололи княжича.
В молчании наш листок-самолёт быстро отдалялся от платформы, где рой пчёл загнал команду Брокова в тростники. Оттуда то и дело раздавались вопли боли. Сам княжич остался лежать с открытым ртом и распухающей задницей.
Девушки помолчали ещё немного, а потом взорвались счастливым смехом. Посмеяться было отчего. Во-первых, один очень коварный гад получил ровно то, что заслужил, во-вторых, мы свалили с нехилой наградой. 1000 кикибаллов и медовые соты. Ну и в-третьих, мы, блин, спаслись от пчёл с гигантскими жалами!
Ладно, почти спаслись. Всё-таки, пока мы убегали, пара пчёл нас достала. Яд у них оказался болючий, но не смертельный. Больше всех, конечно, досталось мне, но, благодаря моей огрской половине, эффект яда был не так силён. Всего лишь пульсировало болью плечо, спина и задница, а правая нога пока плохо слушалась. Попали в нерв, видимо.
Девушек цапнули меньше раз, но зато ощутимо. У Лизы одна ягодица была в полтора раза больше другой, у Лакроссы руки превратились в базуки, а у княжны вырос бордовый рог на лбу. Альфачику тоже досталось. Нос его напоминал большую грушу неправильной формы.
Вскоре участок дерева с цветочным лугом и неправильными пчёлами остался позади, и наш листок-самолёт продолжил путь. Лакросса управляла движением с помощью взрывов своих копий. Стояла на корме, повернувшись к нам спиной. Взмахивала то одной рукой, то другой, запуская копья, которые взрывались позади листка-самолёта. Воздушные волны от взрывов качали и толкали нас вперёд. Выглядело забавно.
Воспользовался передышкой и перенёс из кольца специальную мазь с противоядием от укусов разных пчёл, москитов и так далее. Она не была рассчитана на укус ТАКИХ пчёл, поэтому каждую болячку у себя и остальных я смазал особо жирным слоем. Стало легче, и отёк потихоньку спал.
По пути преодолели ещё несколько испытаний. В небольшом озере достали
После угодили в паучье царство — закуток, облепленный паутиной. Напавших на нас гигантских членистоногих княжна просто заморозила, и мы освободили несколько застрявших в сетях кикимор. Не за бесплатно, разумеется. Собрали несколько десятков паучьих яиц и из плотного куска паутины соорудили что-то вроде парашюта.
К вечеру, когда в животах снова начало урчать, мы увидели пирс высоко вверху. Ну как, высоко? Нам снизу казалось, что до него никак не достать, а так — метров десять. Слева и впереди — густая крона из золотых листьев, а справа светит закатное солнце, садящееся за кромку моря. Хм, выходит, мы облетели это дерево кругом наполовину. Потому что с утра восход солнца мы тоже наблюдали справа.
В центр листа разместили просохшую горелку, подключили газ, а я встал над ней и раскинул парашют из паутины. Сам покрыл Морёной плотью всё тело, и только после этого Лакросса высекла искру. Метровый столб пламени взметнулся вверх, мгновенно надувая паутину горячим воздухом. Чтобы увеличить тягу, княжна охлаждала воздух вокруг нас.
Пламя обжигало, но в Инсекте это было терпимо. Правда, лепестки цветка, которым я прикрыл своё достоинство, малость пожухли и скукожились. Загорелая Лиза покраснела и постаралась смотреть в другую сторону. А потом у меня и остатки одежды начали тлеть.
Ладно, фиг с ней. Куплю новую. Лишь бы мой Инсект не превратился в Копчёный дуб. И ещё кое-что не прокоптилось случайно.
Через несколько минут мы уже сходили на пирс. Возле него болтался всего один лист, и принадлежал он той шатенке с даром ветра. Кроме неё, на пирсе находились только несколько слуг и распорядитель из рода Лесниковых. Другой, который постарше.
— Фух, — выдохнула девушка. — Хорошо, что вторым пришёл не этот мудак Броков.
— Он столкнул меня и её, — Лиза кивком указала на Лакроссу.
— Добро пожаловать в клуб, девчата, — хмыкнула шатенка и смерила нас взглядом. — Но вам и без него, похоже, досталось.
Что правда, то правда. Выглядели мы, мягко говоря, как после боевых действий. Отёк спал ещё не до конца. Я прихрамывал, а из одежды у меня остались только лохмотья и горелые штаны с целой задницей, и их пришлось перевернуть, чтобы, как говорится, срам прикрыть. Наверно, ещё и лицо чумазое — после горелки-то.
За прибытие вторыми мы получили две тысячи кикибаллов. Поровну разделили между всеми. Сдали паучьи яйца (как знал, что пригодятся) и икринку Царь-жабы. Лесников сильно удивился, увидев её. Похоже, никто не предполагал, что участники сунутся в жабье логово. Хотели дать за неё пять тысяч, но когда я сказал, что съем её сегодня на ужин, цена выросла вдвое. Полученные кикибаллы также поделили на всех. В том числе на Лизу. Она же участвовала в бою с лягушатами. И тоже светила своими прелестями, так что всё справедливо.