Барон Дубов 8
Шрифт:
— На его месте я поступил бы так же.
Торвальд, не разжимая кулаков, снова взглянул мне в глаза.
— Не сомневаюсь, — сказал он, а затем продолжил зловещим тоном: — Твой молот сделан гномами.
— И гоблином! — донеслось из кузницы между звонкими ударами молотка. Генрих всё-таки внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Обагри его кровью заклятых врагов моего рода, — не обратил на друга внимания Торвальд.
— Гарантировать не могу, но пару костей сломать наверняка придётся.
Гном кивнул и наконец разжал кулаки. Мятый передник криво повис.
—
— О, нет… — гоблин горестно простонал за ширмой. — Ты опять будешь показывать, откуда триста лет назад готовилось нападение на какой-нибудь город?
— Неси, кому говорят!
Думаю, теперь у меня есть способ пересечь границу так, что никто не узнает. Осталось выяснить, куда именно идти.
Глава 13
Из кузнечной лавки гнома и гоблина я вышел с ворохом бумажных карт. Прежде чем оседлать Гнедого и вернуться в академию, запихнул их в пространственное кольцо.
Под Южно-Кавказскими горами, по которым сейчас проходит граница, когда-то существовал небольшой город гномов. Подземный, естественно. По сравнению с Гилленмором, куда нас однажды сводили на экскурсию, в результате которой чуть не погибла половина студентов, — просто деревушка. Но длинная. Потому что гномы торговали сразу с двумя империями. Да и сами империи не гнушались торговать. Для этого существовали сквозные проходы под горами. Но после геноцида гномы покинули город. Большинство осело в Гилленморе, другие расселились по стране, в которой не принято вырезать под корень собственные народы.
Торвальд не знал, какой конкретно проход мне попадётся, поэтому снабдил всеми картами, что у него имелись. Карты были чрезвычайно раритетными, поэтому Торвальд, отдавая их мне, сказал:
— Если потеряешь хоть одну, то лучше тебе сгинуть под этими горами. Иначе я тебя сам придушу!
Конечно, он меня не придушит. Руки слишком маленькие, чтобы обхватить мою шею. Но я не стал разочаровывать гнома. К тому же это он так шутил. У его народа вообще странное чувство юмора.
— Вряд ли это случится, конечно, — говорил он, — но если ты вдруг окажешься в сокровищнице гномов, подбери себе что-нибудь. Думаю, мои предки будут не против, чтобы их оружие досталось другу. Особенно если этот друг пустит его в ход против османов.
Я молча кивнул. Для гнома поделиться своими сокровищами — штука очень серьёзная. Наравне с побратимством или признанием в любви женщине.
— И помни, — продолжал Торвальд, — когда последние гномы покидали крепость, то включили защитные системы, чтобы богатства не достались врагам. А ещё, незадолго до исхода мой народ в слепой жажде заполучить все богатства земных недр выпустил древнее зло.
— Огромного огнедышащего демона с рогами и огненной плетью? — невинно спросил я.
— Что? — удивился гном.
— Что? — сделал вид, будто не понял его.
Торвальд помотал головой.
— Нет-нет, — проскрежетал он недовольно, — никаких демонов. Я сам мало что знаю и могу сказать
— Спасибо за весьма туманное предостережение, — хохотнул я, после чего, попрощавшись, покинул лавку Генриха и Торвальда.
Всего через полчаса, разрезав на коне вечернюю метель, я вернулся в академию. В комнате меня уже ждали. Точнее, пытались ждать.
Посреди комнаты стоял человек в военной форме песочного цвета. Среднего роста, коренастый и загорелый обладатель пшеничных усов и серых проницательных глаз. На поясе тонкий меч, напоминающий шпагу, на ногах сапоги, на голове фуражка.
Похоже, прибыл полковник Дрёмин.
Пять девушек, кроме дриады, затаив дыхание, выглядывали чуть не со всех концов дивана, что находился за спиной военного. А рядом с полковником, как акула или хищная птица, кружила Маша, что-то нашёптывая. В тот момент, когда я открыл дверь, до меня донёсся обрывок её фразы:
— … слышал о дриадах, да? Всё правда. Стоит мне щёлкнуть пальцами, и я превращу тебя в дерево. Нет… даже щёлкать не придётся. Ар!
Она щёлкнула зубами возле его уха, и полковник дёрнулся. По эмоциям, набегавшим на его лицо, словно волны, было видно, как он борется с безотчётным страхом.
Тут его глаза остановились на мне, и Дрёмин, широко шагая, с видом явного облегчения подошёл ко мне.
— Ваше Благородие, полковник Дрёмин прибыл! — и отдал мне честь.
— Я не из ваших, полковник, — сказал я. — Ваши военные ритуалы излишни. Что с вами, полковник? Боитесь дриад?
— Никак нет! — тут же выпрямился, как струна, Дрёмин. — Я ничего не боюсь, Ваше Благородие! Кроме… — тут его голос упал до шёпота, — разумных женщин-монстров… Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Вот вроде танцуете на балу, прекрасно проводите время, находите уютную портьеру в отдалённом уголке, чтобы… а она пытается откусить вам руку! — в конце он почти взвизгнул от ужаса, вспыхнувшего в его глазах.
Бедолага. Похоже, ему однажды очень сильно не повезло с партнёршей по танцам.
Дрёмин повёл головой, будто ему мешал воротник, и шумно сглотнул.
— Она в самом деле дриада? — опять шёпотом спросил он, сжимая в кулаки руки, вытянутые вдоль тела.
— Да, — ответил ему. Он украдкой обернулся и увидел, как объект обсуждения призывно машет ему зелёными пальчиками с деревянными ноготками. И при этом хищно улыбается. Я поспешил успокоить полковника: — Но не беспокойтесь, дриады не едят мясо.
— А что они едят?
— Жизненные соки мужчин, — с ухмылкой ответила за меня Маша.
— Мы тоже! — хором ответили Агнес с Вероникой, а остальные засмеялись. Выглядело и правда зловеще.
Только начавший расслабляться полковник снова напрягся. Я укоризненно взглянул на дриаду, и она сразу приняла самый невинный вид. Полковника пора спасать, пока его кондратий не схватил.
— Женщины — моя слабость, — доверительно сообщил он, когда я пригласил его присесть за стол.
— Вам здесь ничего не угрожает, полковник, — постарался успокоить его. Затем снова взглянул на дриаду, говоря: — И в дерево вас никто превращать не собирается, потому что не умеет!