Барон Дубов
Шрифт:
Я решил промолчать. С моим ростом я не буду выделяться только среди дружинников в полной боевой броне. Или в тайге, но там просто за густым лесом плохо видно.
— Это всё, что я смог сделать, Николай. Мне был дорог твой отец, и я совсем не хочу, чтобы кто-то опорочил его имя. Пока я на своём посту, я позабочусь о земле Дубовых. Это в моей власти. Но ты должен стать бароном, иначе Канцелярия отберёт её у меня, если ты провалишь экзамены или службу государю Императору. Таковы законы, — Мечников открыл ящик стола и положил передо мной небольшую бумажку. — Это билет на поезд до Академии.
— Значит, я могу идти? — спросил я. Воздух в кабинете нагрелся и стал душным. Или это из-за Мечникова с его заботой?
Князь кивнул, и я встал с диванчика и пошёл к выходу.
— Ещё кое-что, — сказал в спину губернатор. — Верещагину не нужно, чтобы ты получил аттестат Академии, а за ним баронский титул, ему куда выгоднее твоя смерть. Так что будь осторожен. В Пятигорской за тобой присмотреть будет некому.
Я поблагодарил его и вышел. Спустился по ступенькам на улицу, прошёл кованную ограду городского парка и углубился в заросли. Вечерний воздух пах цветами и подступающей осенью. Стальная скамейка подо мной заскрипела и прогнулась, когда я навалился на неё всем весом. А нечего было экономить на металле. Интересно знать, кто сдачу себе в карман захапал.
Но это лирика. Князь Мечников, прямо скажем, меня огорошил. Я не очень хорошо знал отца, а мать и подавно. От неё осталась пара тёплых воспоминаний, а отец постоянно был в разъездах, одержимый идеей вернуть былое величие роду. Но когда он возвращался домой, то становился лучшим отцом из всех, пожалуй.
Вёл себя со мной как с настоящим сыном, а не байстрюком от любовницы, не замечал моего роста, веса и силы, Да-да, уже в двенадцать я перерос его и мог спокойно держать за ногу в вытянутой руке. Всё же он был отцом. И хорошим воином, который научил меня азам боя, а в уличных драках поднаторел уже я сам. Ему на радость и к горькому сожалению тех, кто пытался со мной биться. А от драк я никогда не бежал.
Да, точно.
Не побегу и в этот раз. Если я последний в роду Дубовых, то отстою своё право на нашу землю, а когда стану бароном, то приумножу земли древнего рода, и пусть все злопыхатели слюной подавятся. А всяким Визглявкиным и прочим шавкам — кабзда.
Только подумав об этом, я хлопнул ладонью по прутьям скамьи, и там тут же появилась глубокая вмятина. Ой. Нет, ну это ни в какие ворота! Нельзя же так экономить на государственной собственности! Так ведь и убиться кто-нибудь может.
Вдруг я услышал какую-то возню и женские возгласы. Что за? Кто-то решил тут поразвлечься? Я пошёл на звук и оказался на небольшой полянке у живописного озерца. У дальнего берега плавали утки, а вот на том, что ближе ко мне, происходила какая-то вакханалия.
Белокурую девушку окружала толпа убогих бандюганов со смуглой кожей и цыганской наружностью, ростом мне едва до груди Ну как толпа. Человек пять, не больше. Почему бандюганы? А кто ещё будет окружать одинокую девушку в глухом месте и угрожать ей кривыми ножами и кинжалами?
Позорище, а не оружие. Сейчас мы этот табор на небо отправим. А девушку я, кстати, узнал. Полицейская
— А ну отвалите от меня! Я из полиции! — крикнула девушка и заехала одному промеж ног, и он свалился в траву, закусывая боль зеленью. Я аж сам дёрнулся от такого удара. Фух, а она не промах! Мне нравится.
— Такая краля, и из полиции! Могла что-нибудь поумнее придумать! Проверим, что под платьицем прячется и сразу уйдём! Считай, что мы полиция моды, хе-хе-хе, — сверкнул один золотыми зубами. Похоже, главный у них.
И тут как раз подошёл я и добавил пинком по животу тому засранцу, что уже начал подниматься. От удара он бултыхнулся в озеро.
— Она же вежливо попросила: отвалите к чёртовой бабушке. Что тут непонятного? — пожал плечами я.
— Отлично, — главный ухмыльнулся, — значит, сперва разомнемся. Аппетит нагуляем. А ну, парни! Пересчитайте ему зубы!
Что там считать-то? Тридцать два, как у всех. Тоже мне, счетовод-бухгалтер нашёлся. Одного девчонка взяла на себя, а другие трое, включая главного, бросились ко мне. Самому быстрому, в тканевой шапке, я пробил в челюсть, отчего он квакнул и упал. Двое других брали в клещи. Я отступил, чтобы видеть обоих сразу, но главный оказался шустёр и полоснул меня по руке ножичком. Больно, зараза!
В следующий миг я врезал ему по кумполу, он выронил нож и упал, выплёвывая зубы. Заодно, может, посчитает. Третий, увидев успех товарища, встал передо мной и начал крутить кривым мечом загогулины. Я попытался сперва уследить за его финтами, но голова закружилась. А он, видимо, напугать меня хотел. Ну-ну. Я поднял с земли камень и кинул ему в голову.
Несчастный отлетел назад и ушёл в себя с самым блаженным выражением лица и шишкой на лбу. Да, мечом такое не отобьёшь. Вдруг ко мне подскочил цыган, которого я свалил первым, в шапке набекрень и упёрся в живот, пытаясь меня повалить. Его ноги скользили по траве, но я как стоял, так и продолжил стоять. Эх, раньше надо было думать. Я поднял его за шкирку, а он по инерции ещё какое-то время продолжал волочить ногами с закрытыми глазами. Я щёлкнул его по носу.
— Спать пора, — сказал ему. Он сперва опешил, затем быстро-быстро закивал головой, улыбаясь во весь свой щербатый рот. Да, сегодня какой-то зубной доктор озолотится.
Я кинул разбойника в их главного, который с земли уже поднимался. Неожиданно щербатая шапка с мощным хлопком отлетел в парковый лес и повис на ветке. Главный поднялся, потирая кулак. Короткий ёжик на голове стоял дыбом, а его самого потряхивало от злости и силы. Надо же! Он использует ману для усиления. Непростой разбойник попался.
— Ах ты, фука! — крикнул он. — Ты фа вфё отфетифь!
Он бросился на меня, и я отвесил хорошего пинка ему на встречу. Ногу пронзила боль. Я будто камень пнул! И тут мне прилетело по рёбрам. Мелкий кулак пробил мышечный корсет и добрался до костей. Больно!