Барон Дубов
Шрифт:
И могу ли я доверить спасение Агнес оркессе, которую едва знаю?
Чёрт, да у меня выбора нет. И времени всё меньше. Выдавливаю последние капли маны. Я снова взглянул на врага. Кто бы он ни был, вряд ли он силач. Рука, державшая Агнес едва заметно подрагивала.
Если он бросит её вниз, я, даже отозвав Инсект, не успею добежать, чтобы поймать гоблиншу. Волна боли от сотен ран накроет меня раньше. К счастью, под рукой есть кое-кто очень спортивный. Но сперва нужно действительно отвлечь внимание того ублюдка наверху.
— Если отпустишь ее, в ту же секунду умрёшь.
Я
— Дай мне нож, а сама спаси Агнес. Я слишком ранен, чтобы успеть добежать.
— Меня, как Аслана, этим не напугаешь, — отвечал юнец.
В левую руку скользнул холодный металл. Блин, я же правша! Ладно, придётся рискнуть.
— Хорошо! — крикнул я. — Твоя взяла.
Я резко опустил правую руку, снимая Инсект с неё и с груди. По животу сразу побежала тёплая кровь. Ублюдок разжал пальцы, и Агнес полетела вниз. Лакросса сорвалась с места. Остатки маны я направил на голову как раз в тот момент, когда прозвучал первый выстрел. Пуля отскочила от лба.
Эх, кому-то надо было взять бронебойные!
Быстрым движением перекинул нож из левой руки в правую и швырнул его одновременно со вторым выстрелом. В грудь будто таран ударил, и я пошатнулся. Но устоял. Тупая пуля вспорола грудные мышцы и застряла в одном из рёбер. Нож воткнулся в плечо этого мудака, и револьвер выпал из руки. Агнес пролетела половину расстояния, Лакросса пробежала треть. Оркесса не успевала. Шаг, ещё шаг. Я видел, как мышцы её правой ноги напряглись, и она прыгнула, вытянув руки вперёд. Агнес оставался какой-то метр до земли, когда госпожа Морок со всего разбега врезалась в неё, и они обе кубарем покатились по полу.
— Твою мать! — взвыл ублюдок наверху. А я улыбнулся ему и помахал рукой. — Я всё равно пристрелю тебя Дубов! Рано или поздно пристрелю тебя!
Блондин вдруг вспыхнул, как спичка. Девчонки ахнули, но вдруг сквозь огонь показалась человеческая фигура. Её окружила полупрозрачная аура, похожая на солнечную корону.
Ни фига себе Инсект!
Фигура что-то прокричала, но сквозь треск пламени я ничего не услышал. Затем она взлетела и, пробив крышу, улетела прочь. Видимо, хорошо я ему ножиком попал, может даже артерию задел, вот он и улетел. Так бы наверно попытался меня спалить.
Я подбежал к девушкам. Агнес была в полном порядке, только немного испуганная. Причём испуг у неё на лице появился, когда я приблизился.
— Коля, да на тебе места живого нет! Ты весь в крови! — ахнула она.
— Это не моя. В основном.
Чувствовал я себя так же, как выглядел, то есть ужасно. От усталости привалился спиной к ящику и сел на пол. О своей судьбе я не волновался. Четверть часа проживу спокойно, а помощь скоро подоспеет. Я уже слышал вой сирен. Девчонки пытались пока остановить кровь да вытащить застрявшие сверху пули. Вскоре снаружи раздался громкий топот сапог, и первым внутрь ворвался Сергей Никитич. Его рыжие усы гневно топорщились.
— Дубов! — кричал он. — Ты что устроил в моём городе? Мне из-за тебя одних отчётов год писать!
Несмотря на его недовольство, мне оказали помощь. Хотя попробовал бы он возразить. Его люди прошляпили целую банду
Вместе с полицией прибыла скорая помощь, правда, помогать было уже некому. Выжила только парочка человек, которых скосил пулемёт, остальные, кто напал на меня, умерли. Ну, ещё танцоры лезгинки, но они наверняка уже давно слиняли, прихватив с собой дружка, который обмочился и сознание потерял. Так что помощь требовалась мне и тому наёмнику, который поработал моим щитом. Но ему теперь только хороший психолог мог помочь.
Из меня вытащили все пули, до которых не дотянулись цепкие пальчики Лакроссы и Агнес, вынули ту, что засела в ребре, а затем над моими ранами поработала парочка хороших целителей. Да ещё и исцеляющего зелья налили по просьбе Никитича. Чувствовал за собой вину, значит. Затем меня перевязали и сказали, что могу быть свободен. Над небольшой долиной взошло солнце и окрасило снежные вершины гор в персиковый цвет. А я пристал к Никитичу
— Потом, — отмахивался от меня шеф полиции. — Вызову тебя, когда показания остальных свидетелей соберу. Так что пока отдыхай, мне и без тебя работы непочатый край.
— Машина нужна. Пешком до академии до обеда телепать будем. Я-то ладно, а вот девушки устали от всех потрясений.
— Слушай, Дубов, мне сюда колонну грузовиков надо привезти, чтобы все трупы собрать и всё имущество, которое здесь прятали эти троглодиты. А машин больше нет.
— Вряд ли директора обрадует тот факт, что спасённые чудом студенты академии идут обратно пешком. Что об этом скажут дворяне, чьи дети здесь учатся? Думаете, у них никаких вопросов к вам не возникнет?
Никитич покраснел и дёрнул себя за ус, будто хотел его оторвать.
— Ладно! — рявкнул он. — Возьмите мою вместе с водителем. И, пожалуйста, сделай так, чтобы я хотя бы ближайшие месяцы фамилию «Дубов» не слышал!
— Будет исполнено, — хохотнул я и пошёл к девушкам.
Мне ужасно хотелось вернуться в академию и завалиться спать на пару часов. Нет, лучше дней. Мана немного восстановилась, раны зажили, но я чувствовал себя усталым и опустошённым.
Лакросса и Агнес пошли со мной к небольшой чёрной машине с мигалками. Они шагали по бокам от меня. Не сговариваясь, одновременно обняли мои руки.
— Ты в порядке? — спросила Агнес.
— В полном. Как ты оказалась в руках этого мудака?
— Когда началась суматоха, я была в своей комнате, мастерила кой-чего. Он вдруг взял, прожёг дверь и схватил меня. Даже словечка не проронил! Он может обращаться в огонь, Коля. Думаешь, — она понизила голос до шёпота, — он из императорской семьи?
Я мотнул головой.
— Нет. Императорский Инсект — это лава, а не сам огонь. Этот баклан спалил свой дар, так что рано или поздно прояснится, чей это род. Наверняка, достаточно могущественный, скорее всего, даже состоящий в Совете. У меня есть знакомый князь, вхожий туда, спрошу у него, как появится возможность. А ты, Лакросса? Как они взяли тебя?