Барон и Звезды
Шрифт:
– Да. Ее, кажется, похитили, но девушка сбежала.
– Тем лучше для нее!
– Спокойной" ночи, Джон. И действуйте осторожно. Я буду все время думать о вас.
Мэннеринг повесил трубку, выключил свет и закрыл наконец глаза.
Через минуту он спал глубоким сном.
На следующий день около полудня Грюнфельд вошел в комнату, где томилась в заключении Минкс.
Молодая женщина лежала на кровати. От нее осталась только тень: тусклые волосы, безжизненные глаза, мертвенно-бледная кожа. Минкс давно не умывалась
Машинально, без всякой надежды молодая женщина взмолилась:
– Дай мне одну понюшку, Лью, только одну!
– Иди одевайся. Получишь свою дозу и все, что захочешь.
Минкс бросилась было выполнять приказ, но чуть не упала. Грюнфельд подхватил ее под руку, и они вместе поднялись на верхний этаж. Там Лью вытащил из кармана пакетик из белой бумаги и протянул Минкс. Молодая женщина торопливо направилась в свою комнату.
– Потом приходи ко мне в кабинет.
Минут через десять порог кабинета переступила уже совсем другая женщина. Накрашенная, причесанная, в строгом платье из серого джерси она, казалось, полностью восстановила прекрасную форму. И только слишком сильно сжатые ноздри выдавали недуг.
Грюнфельд, сидя перед секретером, раскладывал бумаги. Лаба, развалившись в кресле, подпиливал ногти. Он бросил на Минкс восторженный взгляд.
– Быстро же вы приходите в себя!
Минкс ослепительно улыбнулась, а Грюнфельд сердито рявкнул:
– Я тебя позвал не глазки строить! На, держи, – он вытащил из секретера плоский пакетик, обернутый пергаментом. – Этого тебе надолго хватит!
Молодая женщина жадно вцепилась в пакетик. Грюнфельд перешел на диван.
– Сядь-ка рядом со мной, моя красавица... Давненько мы с тобой не беседовали в спокойной обстановке...
Минкс послушно села рядом, и Грюнфельд положил жирную лапу ей на колено. Женщина вздрогнула от омерзения, но промолчала.
– Может, мне лучше выгати? – спросил, не вставая с кресла, Лаба.
– Дурак! – любезно отозвался Грюнфельд. – Минкс, мне нужна твоя помощь. Ты этого еще не знаешь, но из-за твоей глупости Мэннерингу удалось бежать. Да-да, он выбрался через туннель, несмотря на высокий прилив. Я так до сих пор и не понял, как ему это удалось! Черт, а не человек... Признаюсь тебе честно, я бы предпочел работать вместе с ним, а не против... Но это дело прошлое. Он звонил мне сегодня ночью.
– Звонил?
– Не беспокойся, не сюда, а в Баттерси.
Минкс изумленно вытаращила глаза.
– И это при том, что наш тамошний дом знают всего несколько человек: ты (но у тебя самое лучшее алиби, можешь не нервничать), Лаба, Арамбур и Гарстон. Я, конечно, сразу исключаю Лаба...
– Весьма польщен, – проворчал француз.
– ...И Арамбура, с которым у Мэннеринга не было никаких дел. Итак, остается Гарстон. Только не спрашивай, каким образом Мэннерингу удалось выяснить адрес Гарстона
– А может, он выследил его вчера через старикашку, который вырвал у меня из рук деньги? – заметил Лаба.
– Верно! Об этом я не подумал...
– Но Гарстон не мог проболтаться, Лью, он тебя до смерти боится!
– И не зря! – Грюнфельд злобно хихикнул. – Так вот, первая твоя забота, Минкс, – выяснить, что стряслось с Мэтью.
– Нет ничего проще! Он от меня мало что скрывает.
– Знаю, знаю... Подумать только, этот кретин проболтался тебе, что купил Звезду и собирается перепродать Леверсону! Он воображает, будто ты его любишь, этот жирный павлин! Все-таки мужчины иногда бывают полными идиотами!
– Не правда ли? – пробормотал Лаба, бросив иронический взгляд на своего шефа.
– Договорились, Лью. Ближе к вечеру я схожу к Гарстону.
– Только не очень поздно. Я хочу, чтобы ты потом зашла к Мэннерингу.
– К Мэннерингу???
– Да... – В водянистых глазках появилось выражение звериной жестокости. – Надеюсь, ты сумеешь вести себя прилично. Однажды ты уже полюбезничала с ним, и довольно. Ты же не хочешь вернуться в третью комнату?
– Но при виде Минкс Мэннеринг может тут же заподозрить подвох, – вмешался Лаба.
Молодая женщина самоуверенно улыбнулась.
– Не думаю... в тот раз я уговаривала его присоединиться к нам... и я знаю, что ему сказать... Мэннеринг воображает, будто я только и мечтаю, как бы сбежать от тебя, Лью, и уже предлагал мне помощь.
– Отлично. Я хочу, чтобы ты сказала ему, будто бриллианты в Баттерси, а по вечерам там никогда не бывает ни души... Пусть только сунется туда – и мы от него навсегда избавимся!
– Мэннеринг ни за что не поверит! – повторил Лаба.
– Не забывай, что он чудовищно самонадеян.
– А если он явится с сообщником?
– С каким это?
– Да со стариканом, о котором я вам говорил...
– А, тот, что тебя так здорово облапошил... Ты хоть уверен, что это был не Мэннеринг собственной персоной?
– Вы смеетесь, патрон? Ему не меньше шестидесяти лет, и эти жуткие зубы...
– Тогда это точно не Мэннеринг, – начала было Минкс, – у него неотрази...
Ледяной взгляд Грюнфельда заставил ее умолкнуть.
– Ну что ж, тем хуже для старикана! Ты хорошо поняла меня, Минкс?
– Все будет в порядке. Если бы всегда было так легко зарабатывать себе на жизнь!
– Ваша жизнь... – с отвращением проговорил Лаба, – и у вас хватает бесстыдства? Это коку вы называете своей жизнью?
– Я тебя уже предупреждал, Лаба, что не желаю ничего слушать на эту тему. Каждый волен поступать как хочет. Да или нет?
Француз холодно взглянул на главаря.
– С условием не терять голову и не рисковать ни своей шкурой, ни чужими.
Минкс поднялась.
– Пойду готовиться.