Барон Легран Гепард

Левин Георгий

Мне требовалось перевести дыхание, я умолк. Гуд этим не замедлил воспользоваться:

— Это Вы ругались?

С интересом спросил он. Я застыл с открытым ртом, задержав воздух в груди. Потом выдохнул воздух и закричал:

— Сгиньте! Или порву, как Тузик портянку!

Они поспешно покинули замок. Даже Гуд сбежал. Успокоившись, ушёл спать. Особо не переживал, что они ничего не поняли из сказанного мной. Сам тоже понял немного. Сон это лучшее лекарство от стресса! Вот и лечился.

Утром встал, позавтракал и пошёл смотреть, как идут работы. Воины носились галопом, усердно таскали тяжёлые камни. Ремесленники и наёмные рабочие с руганью, увеличивали темп работ, с трудом поспевая за ними. Увиденным зрелищем ударного труда был доволен. Замок рос на глазах. К началу дождей должен был быть закончен. Сев на коня, не спеша поехал в поселение на реке. Крепостная стена и башни уже были готовы. Причалы заканчивали. А на стапеле верфи стоял корпус первой ладьи. Моих

знаний только на это судно хватило. Ещё оставалось загадкой, поплывёт это изделие или затонет? Но это пока было вопросом, им пока не озадачивался. Всё увиденное привело меня в радостное состояние лёгкой эйфории. В таком приподнятом настроении вернулся в долину. Время была за полдень. Ехал и предвкушал блюда обеда. Хороший день, хорошее настроение. Въехал в ворота крепостной стены перегородившей ущелье. Посмотрел вокруг и моё прекрасное настроение улетучилось. На строительных лесах замка было пусто. Весь народ толпился у плаца, на котором застыли воины. Увиденное общее бездельничанье возмутило меня. Был злой, как собака, подъехал ближе и встал за спинами сгрудившихся мастеровых. Хотел заорать, но остановился, услышав голос Гуда. Он стоял на возвышенности и читал со свитка:

— Манаки с оторванными красным задами! Араканы беременные! Кирилы ободранные!

Ниже его стояла остальная троица командиров. Они, согнув, ноги в коленях, с болтающимися вдоль корпуса руками, старательно морщили лбы и подпрыгивали на месте. При этом старательно выводили:

— Угы! У-у-у!

Гуд замолчал и тоже наблюдал за ними. Выждав время, снова поднял свиток:

— Криворукие, кривоногие, косоглазые! Дубы деревянные из Агнины! Пивины золотые!

Троица изображала всё, что он называл. По своему разумению. Так как с образами обезьян и пингвинов они были не знакомы. Но как, ни странно это звучит, тараканов здесь тоже не было. Поэтому перед ними стояла очень трудная задача. Легко ли изображать то, чего не видел и не знаешь? Вот они и импровизировали. Посмотрел, послушал и тихонько убрался, с трудом сдерживая смех. Пантомима выглядела потрясающе. А ещё с текстом Гуда?

Хорошее настроение и аппетит вернулись ко мне. Пообедал душевно и пошёл в свою лабораторию. Дел было много. Возникли новые идеи, они требовали решения. Так до ужина и провозился. Время пролетело незаметно. Едва не пропустил ужин. Такое мероприятие пропускать не стоило, особенно если Гуд, мой сотрапезник, за столом воевал с полными блюдами сам, делал он это очень основательно. Себя не жалел, ел за десятерых и редко уходил из-за стола, если на нём в блюдах что-то оставалось.

Поспешно покинул лабораторию, едва сполоснув руки, вскочил в обеденный зал и упал на свой стул. Окинул взглядом стол и облегчённо вздохнул. Успел вовремя! Гуд успел совсем немного, всего лишь уполовинил содержание стоявших на столе блюд. Он ел с отсутствующим видом, но не пропускал ничего. Посмотрел на него и вспомнил дневное представление, его сосредоточенное и вдохновлённое лицо, когда он читал выражения со свитка. Вспомнил его группу поддержки. Их радостные лица и решил испортить ему хотя бы аппетит.

Посмотрел на него ласково и спросил:

— Капитан! Ты мазохист?

Его лицо лишилось отсутствующего вида. По нему пронеслась целая гамма чувств. Но процесс жевания он не прекратил. Только закончив его, проглотил пищу, окинул взглядом стол, посмотрел на меня и спросил:

— Опять ругаетесь? Господин барон!

Решил зайти с другой стороны:

— Гуд! Ты в детстве со сверстниками дрался?

Гуд расцвёл:

— А как же! Помню один раз…

Слушать его не стал. Перебил поход в детство и продолжил:

— Тебе по лицу доставалось?

Гуд снова оживился:

— Ещё как! Ростом тогда был не велик. Помню один…

Снова перебил его:

— А тебе когда тебя били, нравилось?

Гуд просто помотал головой. Понял, что рассказать ему не дам.

— Значит так! Ещё раз повторишь своё выступление с помощниками или без, верну тебя лично в счастливое детство. С синяками и радостью от побоев.

Гуд задумчиво смотрел на меня и старательно шевелил губами. Значения этому не предал. Хорошее настроение вернулось ко мне, принялся за ужин. Еду старался брать с нетронутой части блюд. Дело в том, что вилок здесь не было. Деревянные ложки были, но ими ели похлёбку, а остальное брали руками. У меня свободного времени в связи со строительством практически не было, изготовление нормальных столовых приборов отложил на будущее время. В таком хорошем настроении закончил ужин. После него прогулялся по наружной галерее, посмотрел на растущее поселение и отправился спать. Вставал рано. Работы начинались с рассветом. Гуд вставал раньше меня. Завтракал на кухне, обедал с воинами. Встречались мы только вечером. Забот у него хватало. Поселения росли. Народ переселялся. Гуд для всех жителей поселений ввёл обязательную военную подготовку. Три раза в неделю, вечерами они тренировались под присмотром воинов.

Я съездил в лесное и речное поселения. Уже к вечеру возвращался в долину. В этот день у поселян была тренировка. Ехал себе спокойно,

объезжал плац. Громкий голос одного из воинов, прохаживавшегося перед строем поселян, привлёк моё внимание. Прислушался к его речи:

— … мухи сонные. Гомилы дранные. Ивины красно задные! Понял! Вы манохисы! Морды вам понабиваю, если будете так ходить! Слышали, что капитан обещал нам? Это касается и вас! Каки дубовые!

Осторожно тронулся дальше. Для себя решил, что больше их лексикон пополнять не буду. Итак, в этом деле преуспел изрядно. Попадут мои исковерканные ими выражения в народный эпос, позора от потомков не оберёшься. Ну, их!

В этот день за ужином хранил молчание. А Гуд ел, как ни в чём небывало. Снова издевался? Гиббон голо…

Дальше перестал и думать. Ещё не выдержу и выскажусь!

К началу дождей сделали практически всё. Уже две ладьи возили товары купцов по реке. К моему удивлению, та первая ладья не утонула, а после некоторых доделок она даже поплыла! Плотники оказались толковыми мужиками, все обнаруживающие ляпы устранили без моего участия. Теперь обретя сноровку, они заканчивали третью ладью.

Морозов здесь не было. Река не замерзала, поэтому судоходство будет круглогодичным. Купцы оценили перевозки по водной магистрали и выстраивались в очередь на доставку своих товаров водным путём. Двигая прогресс, не учёл одного. За проезд по землям герцогств купцы платили подорожную. Денег с неё доставалось и владельцам майоратов и герцогу. Теперь с освоением водных перевозок эти доходы начали падать. Мой майорат и так был соседним герцогам костью в горле, а тут падение доходов и жалобы своих баронов и виконтов. Нашли и юридический прецедент. Они вспомнили, что я их разрешения на свой майорат у них не спросил, да и наверняка часть их земель прихватил. Возмущенные такой наглостью они собрались ко мне в гости, без моего уведомления о своих намерениях. Собрали компанию знатную. Своих баронов и виконтов пригласили. Понятно свои ряды объединив. Даже о своих разногласиях и обидах забыв. По донесениям разъездов они собирались медленно, но внушительно. Более 500 одних наёмников уже стояли лагерем на месте сбора. У меня на этот момент было 234 воина всего во всех поселениях.

По законам моего времени нужно было дождаться пока они не придут в мой дом, а затем, бегая вокруг стола от преследователей с дубинами думать, как уберечь имущество от разорения и себя от побоев. Но в этом мире наших законов не знали. Международных наблюдателей не было. Поэтому смог действовать по переделанной мной известной песне:

Нам своей земли и домов очень жалко

С врагом сразимся на его густых полях…

Понятно, меня очень смущал численный перевес сил агрессора. Думал объявить общую мобилизацию и хоть немного уравнять силы. Но мои полководцы обиделись. Они сказали, что для кандидатов в рать Лабе это семечки. Пришлось положиться на их воинский опыт и знание вопроса. Своего опыта и знаний боёв у меня всё равно не было. Верил им на словах, а боялся страшно в действительности. Мобилизацию объявил. Вооруженные поселенцы заняли места воинов гарнизонов. В этот поход уходили все воины без исключения. К этому моменту было готово и моё секретное оружие. Правда в одном только экземпляре, с одним экипажем и ещё не прошедшее полевых испытаний.

Внешне это была телега, полностью окованная металлическими листами с двумя люками и четырьмя подвижными трубами на крыше. Трубы были двух диаметров и уходили внутрь телеги. Внутри полые трубы были обшиты деревом, обильно смазанным жиром. Управление, по два больших и два малых рычага, были с каждой стороны телеги. Волокла её упряжка из шести волов. Обученный экипаж из 9 воинов знал своё дело. Два воина управляли волами. А две тройки заведовали рычагами. Их обязанности были не сложные. Общими усилиями всей тройки оттянуть на себя большие рычаги. Когда они щёлкнут и зафиксируются, ждать команды командира. По его команде старший воин тройки дёргал по очерёдности малые рычаги. Дальше всё повторялось. Командир сидел на откидном кресле возле крыши задней стены телеги. Команды были не сложные, отлично отрепетированные. В тройки были отобраны самые здоровые воины. По габаритам.

Командир сидел на своём насесте и смотрел за моими движениями руки. Поднял я руку вверх, он кричал:

"Большой натягивай! Не спать вариллы!"

Я резко опускал руку вниз, он кричал:

"Дёргай малый! Маонист!"

Автором первой части команды был я. Вторая часть была почерпнута им из выражений капитана Гуда. Своё авторство отрицаю полностью! После девяти "натягиваний" и такого же количества "дёрганий", нужно было открывать оба люка и в два отверстия осторожно опускать шары. Слово "осторожно" они понять долго не могли. Мучился с ними, а потом показал на практике, что будет, если бросить шар небрежно. Тот урок они усвоили, как и слова на всю жизнь. От телеги отбежали на два километра, а подходить к ней, они страшились целую неделю. А уж дотронуться до шара? Сами представляете! Здесь маху дал я объяснил им, что заряд был ослабленный и холостой. Тогда только поинтересовались: