Барон Робинзон
Шрифт:
— Это радость исследователя и возможность что-то изучить на практике, - ответил Ким вместо Маниша, - не в школе, а в реальной жизни!
— А как же вопросы этики и морали?
— Какие именно? Заключение?
— Нет, с этим все понятно, - отмахнулся Лошадкин, - я же сам их и захватил, чтобы не сверкали тут кишками. Веди они себя более мирно, можно было бы собрать базу слов на основе наблюдений со спутника и записей, просто вышло бы дольше, но они сами... Ну, не то, чтобы не оставили выбора, но могли бы устроить резню где-то в отдалении, не прямо у нас на глазах. Итак,
— Так, - кивнул Маниш.
Махнул рукой, приглаживая черные волосы, чуть не ткнул Лошадкина в плечо.
— По большей части подобные цивилизации оставляют в покое, так как это просто невыгодно во всех смыслах, так нам говорили в школе, - добавил Ким.
– Поэтому мы терраформируем планеты в необитаемых системах, тем более что их много, космос велик.
— Меня, честно говоря, сильно удивило, что вы вообще лезете колонизировать, имея всего миллиард живых на Земле, часть из которых скажем прямо - ожмики, - искренне признался Михаил.
– Но речь о другом. Вот мы говорим о морали, этике, совести, но при этом проголосовали между собой и решили вмешиваться в жизнь местных. Самих местных даже не спрашивали, и дело тут вовсе не в незнании языка, Маниш! Мы навязываем силой свою помощь, пусть и говорим при этом о добровольности. Вот ты жил в своей песочнице среди других детей, а потом вдруг сверху свалился огромный взрослый дядька и сказал, что сейчас научит нас, но мы обязаны слушаться его.
— Мы..., - Гозье оборвал себя и замолчал.
– Хм, право силы за нами, но остальное.
— Это похоже на парадокс Алякова, - вдруг заметил Ким.
Они уже пришли и Лошадкин восхищенно уставился в окно. Огромные окна общей столовой выходили на море, создавалось ощущение, что замка, скал, земли нет, только бескрайнее синее море, облака и птицы.
— Необходимость действовать там, где ты не собирался?
– переспросил Гозье.
– Возможно.
— Парадокса можно было бы избежать, откажись мы вмешиваться, - вставила Сара, которая неспешно смаковала какое-то подобие супа.
— Но мы решили вмешаться и поэтому парадокса нет!
– провозгласил Гозье, заказывая себе кусок мяса.
— Мы спасаем сейчас тех, кто не пострадал бы вообще, не окажись мы здесь, - сказал Лошадкин.
— Но мы оказались, именно об этом и толкует парадокс Алякова, - Ким создал себе гору картошки и решительно вонзил в нее вилку, вскинул картофелину, словно собирался привести пример с ее участием.
– Можно же ведь заявить и обратное: сколько умерло бы, не прилети мы сюда?
— Это вопрос, не имеющий ответа, - возразил Лошадкин.
— Почему же, поможем местным, улучшим их жизнь, посмотрим на изменение смертности и получим ответ.
Сделав такое заявление, Паша Ким решительно вонзил зубы в картошку и замолчал, жуя и разглядывая море.
Глава 5
Первые раненые начали приходить в себя уже на следующий день. Лечение продвигалось семимильными шагами, о чем сейчас и говорил Алекс.
— Организмы их никогда не получали
— Не врач, но у нас тоже было похожее, - добавил Огар.
Все живые экспедиции собрались в коридоре "госпиталя", так как всем было интересно. Даже Алена, которой полагалось внимать виртуальным лекциям, стояла рядом, вытягивая шею, будто собираясь заглянуть в палаты. В этом не было никакой необходимости, ведь картинки с камер транслировались прямо в манопы, но Лошадкин поймал себя на схожем желании.
Словно взгляд на вылеченного моментально даст все необходимые знания.
— Также в схожие времена на Земле очень многие умирали, не дожив до года, выживали только самые стойкие.
— Жаль, что нельзя развить устойчивость к ранам в живот, - хмыкнул Гозье.
— Но общая стойкость помогала потом с выздоровлением, - возразила Сандра и тяжело вздохнула.
Лошадкин хотел заметить, что в те темные средневековые времена тучность считалась признаком достатка, так как еды всегда не хватало, но затем решил промолчать. Пусть Сандра и любила пошутить над своими размерами, но все равно же хотела похудеть? Возможно, следовало уложить ее на операцию, если "автохирург" был на такое способен - все же не полноценный лечебный комплекс под управлением врачебной ИПы и с полноценными специалистами.
— В любом случае, можно ожидать выздоровления всех пациентов, прогнозируется несколько случаев осложнений, которые будут обрабатываться отдельно, с расширением медицинской базы, - слегка чопорно заявил Алекс, - и все это потребует вмешательства с вашей стороны. Либо создания роботов - помощников, либо вашего личного участия. В таком большом количестве пациентов есть и плюсы, языковая база будет расти быстрее, я уже резервировал мощности под эту задачу.
— Помимо вывоза их на лечение, а также выдачи еды...
— Мы можем давать им пищевые таблетки!
– осенило Лошадкина.
– Адаптированные, конечно!
— Это сэкономит время, но будут ли они их есть?
– задумчиво вопросил Гозье.
– Ведь они не знают, что это такое? Но есть и еще проблема, что они могут сказать, очутившись в камере?
— У нас будет полный словарь ругательств!
– рассмеялся Михаил.
— Вот, а для полноценного контакта - нужно взаимодействовать, показывать, говорить, так что здесь, пожалуй, потребуются все. Кроме Алены.
— Не энергонь, - бросила Штраус, - мне тоже надо отвлекаться и переключаться. Сам бы учил!
— Уже, хотя даже обычная физика никогда меня не привлекала, - ответил Маниш.
Лошадкин не стал отводить взгляда и краснеть за то, что не учил. В теории со всем могли справиться роботы и ИПы, по факту же, в экспедицию терраформирования летело полсотни живых, так как не мог один человек знать и уметь все подряд. Конечно, выскажи такое Михаил вслух, ему бы резонно возразили, что именно поэтому и надо остальным тоже учить гиперфизику, не полагаясь на одну Штраус.