Барон Робинзон
Шрифт:
— Разве вы уже переделали все дела на земле, чтобы покинуть ее?
– спросил он.
– Страх, но скажите, долго ли продлится этот страх? Что будет потом, когда придут ваши дети и внуки?
Михаил специально не стал говорить "наши", так как вполне можно было дождаться очередного отклонения и криков о его собственных детях. Стихшая было волна поднималась снова, женам не угрожали физически, но вот социальное давление явно росло.
— Живые растут и умирают, деревья засыхают, трава вянет, времена года сменяют друг друга и даже камни рассыпаются со временем от старости. Мощь армии со временем иссякнет,
Вожди молчали, хмурились, что-то прикидывали в стремительно разогревающихся от размышлений головах.
— Но есть и другой способ - мирный. Соседи решили на нас напасть? Мы покажем им нашу мощь, как Меклану. Одной рукой разобьем нос, чтобы задумались, а другую протянем, предлагая дружбу. Но если мы нападем первыми, устроим резню, внушим страх, то ни о какой дружбе не будет и речи! Вот что печалит меня в ваших речах, что вы думаете о нынешнем дне, но не смотрите в будущее, как там отдадутся ваши деяния! Вижу в ваших глазах возмущение, так что, мол, ничего не делать? Нет!
Лошадкин поднялся, возвысил голос.
— Нельзя впадать в страх недеяния из-за этого! Но и творить откровенное зло тоже нельзя, ведь за него будут расплачиваться ваши потомки! Я понимаю вас, мощь требует выхода, а легкая добыча прямо манит взять еще, ведь теперь можно!
Все это странно иронично перекликалось с предыдущими дискуссиями живых экспедиции о том, что нет каких-то единых законов для всей Галактики, и право силы на их стороне. Что никто не возмутится таким вмешательством в жизнь местных просто потому, что земляне могут. Вожди не знали о тех разговорах, но рассуждали схожим образом, сила на их стороне и, стало быть, они могут вторгнуться к соседям и нагнуть их.
Более того, именно так обычно и, бывало, в истории, драки и войны, войны и драки без конца.
— Но легкая добыча развращает, привыкнув добывать пропитание за счет других, кем вы станете в итоге? Завоевателями, несущими кровь и страх, устраивающими резню, чтобы укрепить свою власть. Этого вы хотите?
Угрюмое, мрачное молчание, все понимали, что только ответь положительно и "посланцы небес" отвернутся от желающих устроить резню.
— Тогда продолжим обсуждение планов на весну, - удовлетворенно кивнул Лошадкин.
Глава 34
Сталида задумалась, серый лоб и брови задвигались, словно камень пошел трещинами.
— А еще у нас пляшут!
– просияла она и показала, как.
Каменный колобок прыжками катится в атаку, такое впечатление осталось у Лошадкина, но он промолчал. Зато Ок’Цэ вдруг взмыла в воздух и закружилась над ней, тоже танцуя, только в воздухе. Это даже смутно напомнило Лошадкину что-то... что-то из прошлой жизни и телевидения, но он так и не вспомнил конкретики. Увиала начала насвистывать, Пранта застучала по шварху, помеси бубна с барабаном, традиционному инструменту мордахов,
— Этот танец зародился из борьбы двух самцов за самку, - пояснила она, - и женщинам, вообще-то, не полагается его танцевать.
— Прочь старые традиции!
– закричала весело Пранта, выстукивая по шварху.
– Даешь новые!
И правда, подумал Лошадкин, если Сталида напоминала колобка в атаке, то танец Арханны тоже напоминал атаку, только кабана. Женщины, надо полагать, не танцевали его, так как им не хватало клыков, но они могли сталкиваться пятачками!
— Интересно, - вежливо заметил Лошадкин, размышляя о своем.
Не так-то просто оказалось устроить информационное воздействие в обществе, не развившемся до высот интернета. Да, барды и песни, слухи, пересуды, но и что? Песни еще требовалось сочинить, да слова верно расставить, чтобы добиться цели, но этого было мало. Требовалось еще, иные формы культурного воздействия и досуга, а откуда их взять, если тут большая часть живых была неграмотна?
— Станцуй с нами!
– предложила Арханна.
— Хорошо, - не стал отказываться Михаил.
Они станцевали, потом он еще покружился с Ок'Цэ и даже поплавал с Увиалой, и понял, что танцы тут тоже не годятся. Но зато потанцевали вместе и потом опять вместе забрались в купальни, жены в последнее время то и дело норовили затащить Лошадкина туда. Даже Сталида почти преодолела водобоязнь и заходила по колено, сидела на специальной ступеньке.
— У нас будет праздник?
– спросила Арханна.
— Конечно, будет!
– фыркнула Пранта, обтирая себя и выбирая что-то из шерсти.
– Наш муж готовится к танцу нового года!
Новый год тут начинался с первым днем весны и мордахи устраивали танцы и пляски, сдержанно радовались и надеялись на зелень в степи. Мысли Лошадкина тут же отклонились в сторону совместных поселений, с началом весны им предстояло заработать в полную мощь... хотя нет, чуть позже, когда настанет время пахоты и сева, но неважно, общий принцип сохранялся. Работа и еще раз работа, чтобы осенью уже не знать голода, а через пару-тройку лет и холода.
Дороги и торговля, торговля и дороги.
— Но это танец мордахов, а наш муж выступает за все народы!
— Значит, мы все будем танцевать там!
– захлопала в ладоши Пранта.
– Съедутся все вожди, как на курултай, только на праздник, и мы наберем себе еще фрейлин и подруг!
Куда уж больше, беззлобно подумал Михаил, и так не протолкнуться во дворце. Он не возражал особо, понимал, что женам скучно, постепенно впрягал их в работу, стараясь не перегнуть палку. Как с женами, так и с сопротивлением патриархального мира вокруг.
— Расширим дворец и будет играть музыка, а мы танцевать и угощать вкусным!
— В конце зимы?
– усомнилась Арханна.
Не так уж они и неправы, подумал Лошадкин, пропаганда дружбы через сбор вождей всех народов, но сдержанно, без роскоши. Или устроить праздник на всю Дружбу?
— А почему бы и нет?! Склады полны, благодаря нашему мужу и другим посланцам, истребившим ужас глубин!
— Не забывайте, что ламассы занимались разделкой, - машинально заметил Лошадкин.
— И мы каждый день можем есть рыбу!
– оскалилась Пранта и попробовала обнять Увиалу.