Барон
Шрифт:
Служитель надолго задумался. Было слышно его нервное дыхание. Наконец, ответил:
— Знаете, Егор, я бы и без вашей просьбы не стал бы говорить, откуда информация. Подумал бы ночь и решил так же, как вы сказали. Очень уж неоднозначное отношение к вам. Ко всем "стихийникам".
— Вы знаете, чем я сейчас занимаюсь? Не угадаете. Работаю в канцелярии епископа. Таково было его благословление. Считаю, видите ли, быстро, по вашей системе, а на самом деле не очень доверяют мне после вас. А в церкви не так много магов… поняли, к чему я клоню? Я сделаю все,
— Спасибо, Медиан. Надеюсь на вас. Всего доброго.
— Да пребудет с вами благодать Спасителя, Егор. До встречи. Я свяжусь с вами.
Покрутился на жестком полу и, в конце концов, уснул. И приснился мне сон. Очередной "вещий".
Я провожал брата в большом портальном зале. Народу было мало. Да что мало, никого, кроме оператора, сидящего за каменным столом рядом с управляющим амулетом. Обычный портальный кубический постамент и классическая скульптура Эфрада в центре зала.
— Когда планируешь обратно, Миша?
— Не знаю, на все воля господня. Я сейчас в пустыне служу, там очень интересная цивилизация намечается, языческая. Мы не первые, там до нас толи демоны, толи божки побывали и оставили свой культ. Сложно у них, но интересно. Надеюсь, не оставит их господь своей милостью.
— Работай, раз интересно. Не всегда у вас так: пошлют к черту на кулички и не спросят, — вздохнул я.
— Не пошлют, а благословят, — привычно поправил Михаил, — а мне действительно повезло, прости господи, за роптание. Они строительство грандиозное затеяли, усыпальниц, а наши решают, помогать или нет. На Лизии, слава богу, маны почти нет, на рутинии только и управляются, из Эгнора.
— Не повезло аборигенам.
— Наоборот! — потом Миша опомнился и махнул рукой, не желая начинать спор.
— Я вот что хочу тебе передать, — после паузы начал говорить я, — амулетик на память, так сказать. Талисман, что ли.
Протянул на ладони четырехгранную каменную пирамидку, похожую на лингвор. Брат с интересом посмотрел на артефакт и взял его в руку. Подкинул разок.
— Очередная колдовская штучка? — заметил с иронией.
— В общем, да, — усмехнулся я, — это, если можно так выразиться, я. Мои мысли, знания, эмоции, стремления и все такое. Она и сейчас пишет, пока я рядом.
Михаил прищурившись, внимательно посмотрел мне в глаза:
— То есть, ты старательно обходишь термин душа. Я прав?
— Не будем спорить, Миша! Называй, как хочешь!
— Эх, маги, маги, — я поморщился. Не любил, когда меня так называли, особенно брат. Ученый, работающий с пси-полем — друге дело! — Играетесь, играетесь, смотрите не накликайте беду, знаете же, чем все опыты по "пересадке" души заканчивались.
— Это совершенно не то! Моя разработка. Ни каких ножей и вообще ничего колющего.
— Не объясняй, все равно ничего делать не буду. Возьму просто, как талисман. Хотя это тоже суеверие, но господь меня простит. Память о брате как — никак.
— Да что такое говоришь! Будто не свидимся больше!
Миша рассмеялся.
— Ты прав. Сказал, не подумав.
— А знаешь, — продолжил после раздумья, — те усыпальницы, которые местные построить хотят, точно такой же формы запланированы и целый комплекс. Не иначе, божки надоумили, как гигантские накопители. Потом попробуют вернуться. Видимо.
— Пусть попробуют! Экспедиция у нас там большая.
— Ну да, ну да, — задумчиво ответил брат, — ладно, пора мне. До свиданья, Игорь. Не бросай мать и женись, в конце концов! До сорока лет дожил, а все не женат. Ох уж эта современная мода, не хотят обременять себя детьми. Не дело это!
— Весь в тебя, — отшутился я. Неприятная тема.
— Хорошо, уел! — шутливо поднял руки Миша, — а если серьезно? У меня целибат, а у тебя?
— Не начинай. Все, проваливай, — и я подпихнул брата к портальному возвышению.
— Иду, иду!
Уже стоя на площадке портала, обернулся и крикнул:
— Буду писать по старинке. И ты не ленись. Я люблю тебя, брат!
— Я тоже! — крикнул я в ответ. И мне стало грустно.
Я проснулся в холодном поту с бешено стучащим сердцем. На улице было еще темно.
Вспомнил! Я держал тот артефакт в руках. В Египте мне пытался всучить его один уличный продавец сувениров. Еле от него отбился. Странный он был тип: навязчивый, как все тамошние торговцы, но глаза… сильно серьезные, что ли. Мы с женой туда ездили. Обычная турпоездка в Шарм-эль-Шейх с экскурсией к пирамидам. После неё и начались наши размолвки. Надо же! Не все так просто оказывается. И что мне с этим делать? А ничего. Жить, как жил. В древнего я не превратился и, будем надеяться, не превращусь. Вот почему те писульки Ковалевского сработали, а я удивлялся легкости. Провидение, чтоб его! И кинжальчик мне попался мудреный, душу впитал. Мда… плевать! Спать надо, пока не рассвело.
И я, почти успокоившись, уснул. "Древний, мать его. Хорошо хоть не эльф…", успел подумать перед засыпанием.
С утра, не смотря на затянувшийся мелкий, совсем осенний, дождик, выдвинулись в Кряж. К вечеру должны приехать.
С приближение к дому, Витар становился все серьезней и серьезней.
— Не переживай, друг, все будет хорошо! — я попытался его подбодрить.
— Тревожно мне. Крадемся, как воры.
— Не думай о плохом, скоро матушку увидишь и обнимешь.
— В том то и дело. Ты не представляешь, как тяжело на неё смотреть, безучастную.
Я вздохнул:
— Понимаю.
— А если там засада? Мои сослуживцы могли докопаться, что я жив. Я их знаю.
— И что? Почти год засаду держать? Не слишком ли жирно? Не могут же они знать, что мы именно сейчас сюда направляемся.
— Ты прав, но все равно, тревожно. А брату как сообщить? Он всех на уши поднимет, будет мать искать.
— Записку напиши, раз уверен, что вычислили тебя живым.
— В тот то и дело, что не уверен.
— Ну и пусть узнают! Делов то! Оставишь записку.